Нэш вернулся в настоящее, увидев автомобиль Роберта на подъездной аллее.
Как только Роберт припарковал автомобиль на стоянке у подъезда особняка, Фейт приготовилась попрощаться с ним. Они провели в ресторане гораздо больше времени, чем она предполагала. Было поздно, почти полночь.
— Я провожу тебя, — сказал Роберт, открывая ей дверцу автомобиля.
Теперь ей предстоит обдумать все, что она услышала от него за ужином. Когда Фейт шла к дому, на душе у нее было так же сумрачно, как и в парке в этот поздний час.
— Не спеши, — попросил Роберт, догоняя ее. И, прежде чем Фейт разгадала его намерения, он дотронулся до ее руки. — Я понимаю, мы не слишком давно знакомы, Фейт, но внутренний голос подсказывает мне, что ты необыкновенная девушка. — Он помолчал и добавил с нажимом: — Очень необыкновенная девушка.
Фейт уже поняла, что он хочет поцеловать ее, и, когда его теплые губы ласково коснулись ее губ, она закрыла глаза.
Поцелуй Роберта отвечал всем эротическим канонам: в нем была нежность, предложение любви, самоотдача. Так почему же он оставил ее безучастной, почему она ничего не почувствовала, кроме тепла его мягких губ? Почему ей не удалось испытать бешеное сердцебиение, странную пустоту внутри и ощущение полета — ту бурю эмоций и напряжение каждого нерва, которые она переживала, когда ее целовал Нэш?
Чувствуя себя виноватой, Фейт мягко отстранилась от Роберта после нескольких, показавшихся ей очень длинными секунд.
— Ты торопишься? — спросил он грустно. Фейт была рада, что темнота не позволила ему разглядеть выражение ее глаз, когда она, кивнув, повернулась к подъезду.
— Не стоит особенно волноваться из-за того, что я сегодня наговорил тебе, — попытался успокоить ее Роберт на прощание.
Вряд ли это возможно, думала Фейт, закрывая за собой дверь. Однажды она прочла где-то, что человеку суждено сталкиваться с одной и той же проблемой снова и снова до тех пор, пока он не найдет ее решения.
В пятнадцать лет она еще не была зрелым человеком, а возможно, ей просто недоставало внутренней силы, чтобы справиться с реальностью серьезных проблем, которые появились у нее благодаря Нэшу, и вот теперь...
Как ей разобраться в том, что уготовила для нее жизнь, как разгадать ее послания, почему судьба опять сталкивает ее с Нэшем и заставляет умолять его о снисхождении?
Фейт была уверена в своей компетентности. Она сможет выполнить поручение Роберта. В воображении возникли веселые детские личики и фигуры взрослых на фоне парка «Хэттона».
У Филипа, который по рождению относился к привилегированному классу общества, было не очень радостное детство, он чувствовал себя одиноким в этом старом огромном доме. Вероятно, он был бы счастлив узнать, что в этом особняке скоро зазвучит детский смех и топот маленьких ножек. Выполнение воли Филипа — вот что должно быть для нее главным приоритетом.
— Вся в мечтах о любовнике?
Фейт вздрогнула от неожиданности, услышав голос Нэша из темноты коридора.
— Мы не любовники, — непроизвольно вырвалось у нее.
Запирая дверь, Нэш избегал смотреть на нее. Проходя мимо окна в кабинете, он стал невольным свидетелем того, как Роберт поцеловал Фейт, и теперь не сомневался в том, какое место Ферндаун занимает в ее жизни и постели, ведь она и не пыталась сопротивляться.
Фейт напряженно следила за движениями Нэша. Когда он отступил от двери, она затаила дыхание, как перед прыжком. Нет смысла откладывать то, что она намерена сделать. Все равно она не заснет и будет терзать себя полночи из-за предстоящего объяснения с Нэшем. Она должна решиться сейчас, пока он не ушел спать. Больше ждать нельзя, а то ей не хватит мужества.
— Нэш! — позвала она. Вот он — прыжок в неизвестность! — Нэш, я бы хотела поговорить с тобой. У тебя есть время?
Тон, которым она произнесла эту фразу, примирительный, может быть немного взволнованный, возбудил подозрения Нэша. Ведь совсем недавно она держалась враждебно, а в голосе звучала злость.
— Уже поздно. Я не ложился, дожидаясь твоего возвращения, чтобы запереть двери. Это так важно, что ты не можешь подождать до завтра?
Столкнувшись с такой реакцией — от кого бы она ни исходила при нормальных обстоятельствах, — Фейт тут же отступила бы без борьбы. Но она пребывала на грани срыва, была настолько перевозбуждена и измучена внутренними конфликтами, что не позволила себе дрогнуть и твердо заявила:
— Да. Мне действительно необходимо поговорить с тобой немедленно.
Она почувствовала колебания Нэша. Потом, решившись, он с суровым выражением лица направился к кабинету Филипа и рывком распахнул дверь.
— Только не здесь, — возразила Фейт.
— Тогда где? — спросил Нэш. — Как насчет твоей спальни?
Нервы Фейт были напряжены до предела, и она не заметила ни сарказма, ни цинизма в его словах. К тому же она не представляла, что творится с Нэшем, что у него на уме. Единственным желанием Фейт было, как можно быстрее, пока мужество не покинуло ее, воззвать к лучшим чувствам Нэша, просить его...
— Да, — сразу согласилась она, — моя комната подойдет. — И повернулась к лестнице.
Что, черт возьми, с ней произошло? — удивился Нэш и молча последовал за Фейт.
Он немного помедлил, прежде чем перешагнул порог комнаты. Фейт включила свет и смотрела, как Нэш прикрывает дверь. В какую-то минуту она чуть не попросила его оставить дверь открытой, но тут же выругала себя за идиотские мысли.
Можно оставаться девственницей в двадцать пять лет, если на это есть веские причины, но сообщать об этом кому-нибудь и вести себя как трепещущая от страха перед мужчиной кретинка совсем не обязательно.
— В чем же дело? — потребовал разъяснений Нэш. — Я жду. Что у тебя случилось? Неужели это так важно, что нельзя отложить до утра?
— Сегодня вечером Роберт сказал мне, что попечители поместья... то есть ты, — она заставила себя сделать эту поправку, — еще не принял окончательного решения относительно передачи «Хэттона» фонду.
Нэш недоуменно уставился на нее.
— И ты притащила меня сюда ночью, чтобы сообщить об этом?
— Не только. — Фейт опустила голову, чтобы не встретиться с ним взглядом, и тихо произнесла: — Раньше я не знала, что из-за меня положение Роберта стало довольно сложным. Остальные члены правления фонда были против того, чтобы он принял меня на работу. Их это не устраивало по разным причинам.
Она запнулась, прикусив губу, и замолчала. Через какое-то время, взяв себя в руки, продолжила:
— Я не хочу, чтобы у Роберта из-за «Хэттона» появились проблемы, ставящие под угрозу его и без того не простое положение в правлении. Если передача «Хэттона» фонду не пройдет гладко, возникнут препятствия, то в этом буду виновата я.
Страстная вера Фейт в общественную значимость деятельности фонда пересилила ее страх и волнение.
