– Не стоит. Отмучился ведь как-никак.
– Жвачка-жрачка! – снова выкрикнул Льюки, вставая. –
Жвачка-жрачка! Вот ведь где настоящая жвачка-жрачка, мать вашу!
И он доказал Дейву свое творение. Под оранжевыми каракулями
был изображен какой-то кошмарный уродец на акульих плавниках. Сэм догадался,
что это, видимо, ботинки. В одной руке монстр держал кривую тарелку,
заполненную чем-то вроде змей – почему-то синего цвета. Во второй руке уродец
крепко сжимал какую-то коричневую штуковину цилиндрической формы.
Дейв взял рисунок и рассмотрел повнимательнее.
– Очень здорово, Льюки, – похвалил он, – Молодчина.
Льюки довольно ощерился, ткнул пальцем в коричневый цилиндр.
– Во, смотри, Дейв! Это ведь настоящая гребаная конфетища!
– Точно. Замечательная работа. Иди домой и включи телик,
если хочешь. Там сейчас как раз «Стар трек» крутят А у тебя как дела, Дольф?
– Когда я выпью, у меня лучше получается, – проворчал
Рудольф, отдавая Дейву свое творение: он нарисовал огромную куриную ногу,
которую окружала восхищенная толпа мужчин и женщин. – Тут я дал волю
воображению, – пояснил Рудольф Сэму с неожиданной враждебностью в голосе.
– А что, мне нравится, – сказал Сэм. Он ничуть не покривил
душой. Рисунок Рудольфа напомнил ему карикатуры из «Нью-Йоркера», бывавшие
порой настолько сюрреалистическими, что даже он не всегда понимал их смысл.
– Ну и хорошо, – пробурчал Рудольф, пристально глядя на
него. – Слушайте, у вас точно нет четвертака?
– Увы, – развел руками Сэм.
– Что ж, может, оно и к лучшему, – сказал Рудольф. – А с
другой стороны – хреново.
Он проследовал за Льюки в дом, и скоро через распахнутую
дверь послышалась мелодия музыкальной заставки «Стар трека».
– Только мы и еще несколько парней из «АА» посещаем эти
ужины, – произнес Дейв, – но для нас это хоть какое-то развлечение. Льюки,
например, давно уже ни с кем не разговаривает. Разве что когда рисует.
– А вот у вас задатки настоящего художника. Честное слово.
Почему вы… – начал было Сэм, но осекся.
– Почему я что, мистер Пиблс? – мягко переспросил Дейв. – Не
зарабатываю этим себе на жизнь? По той же причине, что не устраиваюсь на
постоянную работу. Ушло мое время, безвозвратно потеряно.
Сэм не нашелся что ответить.
– Я пытался когда-то, было дело. Даже учился в школе
Лорилларда в Де-Мойне. Лучшее было художественное училище на всем Среднем
Западе. Но меня вышибли после первого же семестра. Виски. Ладно, пес с ними. Не
хотите кофейку, мистер Пиблс? Может, подождете немного? С Сарой нашей познакомитесь.
– Нет, мне уже пора. Дела ждут. Сущая правда.
– Ну ладно. Вы и правда на меня не сердитесь?
– Нет, конечно!
– Что ж, тогда пойду к ребятам. – Дейв встал. – Славный был
денек. А сейчас что-то похолодало. До свидания, мистер Пиблс.
– Счастливо, Дейв.
На сердце у Сэма словно лежал тяжелый камень. Однако он
вспомнил еще одну из любимых присказок матери: «Чем дряннее и противнее
снадобье, тем быстрее его надо проглатывать». Именно так он и собирался
поступить.
2
Уже подойдя к машине, Сэм вдруг повернулся на 180 градусов и
направился к зданию, в котором размещался утиль. Медленно продвигаясь по
заросшему бурьяном пустырю, он провожал взглядом товарный состав, исчезающий в
направлении к Камдену и Омахе. Красные сигнальные огни на хвостовом вагоне
мерцали, как умирающие звезды. По какой-то неведомой причине товарняки всегда
нагоняли на Сэма тоску: сейчас же, после разговора с Грязнулей Дейвом, он вдруг
почувствовал, и очень остро, свое одиночество. Прежде, встречаясь с Дейвом, Сэм
считал его веселым и разбитным парнем. Сегодня же он понял, что впервые увидел
истинное лицо этого человека, и Сэму стало совсем грустно и обидно. Жаль Дейва
– вконец потерянная личность, и ведь какой одаренный! А талант свой тратит,
малюя афишки для благотворительных ужинов.
На подступах к утилю возвышались мусорные завалы.
Пожелтевшие газеты, рваные пластиковые пакеты и целый астероидный пояс
продавленных пластиковых бутылок и сплющенных жестянок. Окна небольшого
дощатого строения были зашторены. Табличка на дверях просто гласила:
«ЗАКРЫТО»
Сэм закурил и повернул назад. Однако не прошел и дюжины
шагов, как взгляд его привлекло нечто знакомое. Сердце екнуло. Он наклонился и
подобрал обложку «Любимых стихов американцев». На внутренней стороне был
проставлен расплывшийся штамп
«СОБСТВЕННОСТЬ ПУБЛИЧНОЙ БИБЛИОТЕКИ ДЖАНКШЕН-СИТИ».
Что ж, теперь Сэм знал наверняка, что положил книги на
газеты в коробку из-под «Джонни Уокера» и напрочь забыл о них. Во вторник, в
среду и в четверг набросал сверху еще газет. В четверг утром заявился Грязнуля
Дейв и не глядя привычно вывалил содержимое коробки в свой мешок. Мешок
отправился в тележку, тележка – сюда, и вот все, что осталось – заляпанная
обложка с размытым штампом.
Отбросив ее в сторону, Сэм медленно побрел к машине.
Предстояло весьма неприятное объяснение.
Да, похоже, он влип по самую макушку.
Глава 6
Библиотека (II)
1
Уже на полпути к библиотеке его вдруг осенило – причем мысль
показалась Сэму настолько очевидной и простой, что непонятно, как он до этого
не додумался раньше. Да, потерял пару библиотечных книжек; только что узнал,
что они уничтожены: придется за них заплатить.
И все!
Сэм с неохотой признался себе, что Арделии Лорц удалось не
на шутку запугать его, вернув в давно забытый мир детских страхов. Для
младшеклассника, потерявшего библиотечную книгу, мир кончался; ему оставалось
только одно – беспомощно дожидаться прихода Библиотечного полицейского. Но ведь
на самом деле никакой Библиотечной полиции и в помине не было – и Сэм, став
взрослым, прекрасно это понимал. И, вместо того чтобы позволять какой-то мисс
Лорц помыкать собой, давно пора поставить ее на место, как и любого наемного
служащего, нанятого на деньги честных налогоплательщиков.
«Я войду, извинюсь и попрошу прислать мне счет за возмещение
ущерба, – подумал Сэм. – И выкину из головы эту идиотскую историю. Проще
пареной репы».
Немного нервничая и чувствуя некоторое смущение (но уже
более уверенный в себе), Сэм остановил машину напротив библиотеки. Перед входом
горели фонари, мягко освещая ступени лестницы и гранитный фасад здания. Вечером
оно уже не казалось Сэму таким мрачным и негостеприимным, как при первом
посещении. С другой стороны, такое впечатление могло создаться благодаря
прекрасной весенней погоде, столь разительно отличавшейся от хмари того
мартовского денька, когда он пришел сюда впервые и познакомился с этим цербером
в юбке. Как бы то ни было, но это не мрачная гранитная цитадель с узенькими
средневековыми бойницами-окнами, а обычная библиотека.
