– Вовсе не напугали, – возразила Синтия.
– Напугал немножко. Просто мне сначала показалось, что не
туда попал.
– А кто такая Арделия Лорц? – осведомился возвратившийся Том
Стэнфорд. – Имя вроде бы мне знакомо, но только никак не могу вспомнить, где я
его слышал.
– Да я и сам точно не знаю, – отмахнулся Сэм.
– Завтра у нас выходной, – сказал Том, – а в понедельник
выйдет мистер Прайс. Может, он сумеет вам помочь.
– Вполне возможно, что я и правда заскочу к нему. Еще раз
спасибо.
– Всегда рады помочь вам, мистер Пиблс, – улыбнулся Том. –
Боюсь только, что сегодня у нас это не слишком получилось; не повезло.
– Мне тоже, – вздохнул Сэм.
4
Уже отпирая дверцу своей машины, Сэм вдруг почувствовал, что
у него отнимаются ноги. Ему пришлось даже опереться о крышу, чтобы не упасть.
Плюхнувшись на сиденье, он сидел, переводя дух и опасаясь, что вот-вот лишится
чувств.
«Да что тут происходит, черт побери? Я чувствую себя сродни
персонажам Рода Серлинга. „Вашему вниманию представляется Сэмюэль Пиблс,
некогда проживавший в Джанкшен-Сити, а теперь торгующий недвижимостью и жизнями
в… Сумеречной Зоне“».
Да, с ним происходило нечто подобное. С той лишь разницей,
что смотреть по телевизору злоключения героев в «Сумеречной Зоне» было занятно
и увлекательно. Но самому оказаться на их месте – совсем иное дело.
Сэм кинул взгляд на здание библиотеки, на входящих и
выходящих людей, освещаемых фонарями. Вот и пожилая дама с детективами под
мышкой; спешит, должно быть, на свой бридж. Две девчушки сбегают по ступенькам,
прижав книжки к груди и весело переговариваясь. Все выглядит абсолютно
нормальным… да так оно и есть на самом деле. А вот библиотека, в которой
довелось побывать ему неделю назад, была отнюдь не нормальной. Видимо, он так
увлекся своей предстоящей речью, что не обратил внимания даже на вопиющие
странности.
«Не думай, забудь, – уговаривал себя Сэм, будучи при этом
уверен, что на сей раз это будет уже выше его сил. – Вспомни Скарлетт О'Хару:
отложи все мысли на завтра. Когда взойдет солнце, все прояснится».
Сэм включил первую скорость и думал о библиотеке всю дорогу
домой.
Глава 7
Ночные кошмары
1
Сэм первым делом проверил автоответчик. Сердце его упало,
когда он увидел, что горит лампочка записи.
«Это наверняка Лорц. Не знаю, кто она на самом деле, но мне
начинает казаться, что успокоится она лишь, когда меня в психушку упрячут».
«Так не слушай!» – посоветовал ему другой участок мозга, однако Сэм был уже
настолько сбит с толку, что не мог оценить, здравая это мысль или нет. На
первый взгляд – здравая, но вместе с тем какая-то трусливая. Более того…
Заметив наконец, что стоит в холодном поту и кусает ногти,
Сэм обескураженно хмыкнул и подумал: От четвероклассника и душевнобольного. Нет
уж, милочка, я скорее сдохну, чем уступлю тебе! Он решительно нажал кнопку. –
Привет! – послышался пропитой мужской голос. – Меня зовут Джозеф Рэндовски,
мистер Пиблс. Или – Невероятный Джо. Я хотел просто поблагодарить за то, что вы
меня подменили на встрече этих вегеторотарианцев или как там их… Еще хочу
сказать, что шея у меня вовсе не сломана, как поначалу думали, – оказалось,
только растяжение. Так что мне уже гораздо лучше. Я отправил вам целую кучу
контрамарок на наши шоу. Можете всем друзьям раздать. Будьте здоровы. Еще раз
спасибо. Счастливо.
Послышался щелчок, и зажглась лампочка «Больше сообщений
нет».
Сэм презрительно фыркнул – если Арделия Лорц хотела его
запугать, то почти добилась своего; нажал кнопку перемотки и тут же сообразил.
Он привык всегда перематывать ленту на начало, а это значит, что новые
сообщения записывались поверх старых. Сообщение Невероятного Джо наверняка
стерло предыдущее послание Арделии Лорц. Единственное свидетельство того, что
эта женщина существует на самом деле, было уничтожено.
Или нет? Оставалась ведь еще карточка читателя. Сэм своими
глазами видел, как эта мегера заполняла ее размашистым почерком с завитушками.
Он достал бумажник и заглянул внутрь; проверил содержимое три раза, прежде чем
окончательно убедился, что карточка тоже исчезла. И, кажется, догадался почему.
Он смутно припоминал, что сунул ее в кармашек на внутренней стороне обложки
«Любимых стихов американцев».
Для сохранности.
Чтобы не потерять.
Потрясающе! Лучше и придумать невозможно.
Присев на диван, Сэм сжал ладонями виски. Голова
раскалывалась.
2
Четверть часа спустя, разогревая на плите суп в надежде, что
горячая еда снимет головную боль, Сэм вдруг снова вспомнил о том, как
поразительно Наоми похожа на женщину с плаката Грязнули Дейва. Вопрос о том,
вела ли Наоми двойную жизнь, скрываясь также под именем Сары, сейчас отступил
на второй план. Главным Сэму представлялось другое: она знала Арделию Лорц.
Правда, восприняла Наоми упоминание об этой даме довольно странно… даже как-то
непонятно. В первое мгновение будто испугалась, а затем поспешила перевести все
в шутку, а тут еще и Берт Айверсон позвонил…
Сэм попытался проиграть в уме разговор с Наоми, но, к своей
досаде, вспомнил лишь какие-то обрывки. Да, Наоми согласилась, что Арделия –
дама со странностями, но больше, как ни старался, ничего припомнить не мог.
Тогда ведь ему не казалось, что это важно. В те минуты он упивался неожиданными
– счастливыми – изменениями в своей карьере. Это и сейчас не утратило
актуальности, но по сравнению со всем остальным как-то ушло в тень. Да и вообще
– все сейчас ушло в тень. Его мысли без конца возвращались к низкому потолку и
изменившейся обстановке библиотеки. Сэм был уверен, что не сошел с ума, но
понимал: именно такая судьба ожидает его в том случае, если он не разгадает эту
загадку. Казалось, в черепе вдруг образовался бездонный колодец, в котором
беззвучно и бесследно исчезало все, что туда попадало. Сэм надеялся, что со
временем это ощущение пройдет, но пока это было ужасно.
Повернув уровень газовой горелки на минимум, он пошел в
кабинет и отыскал номер телефона Наоми. После трех звонков ему ответил
надтреснутый старческий голос. Хотя Сэм и не видел ее уже пару лет, голос он
узнал сразу. Это была престарелая мать Наоми.
– Здравствуйте, миссис Хиггинс. Это Сэм Пиблс.
Он приумолк, ожидая услышать что-то вроде «О, привет, Сэм!»
или «Как ваши дела?», но в трубке раздавались только тяжелое прерывистое
дыхание и сопение. Сэм никогда не был любимчиком миссис Хиггинс, и, похоже,
двухлетняя разлука нисколько не растопила ее сердца.
