– И на том спасибо. – вставил Сэм.
– …да и по телефону казались таким растерянным. Я спросила
Дейва, в чем дело, но он мне ничего толком не сказал. Так что, кроме обрывков
вашего разговора, я ничего больше не знаю. Если, конечно, не считать того, как
Дейв тогда выглядел. Словно вдруг привидение встретил.
«Нет, – подумал Сэм, – это я встретил привидение. А сегодня
утром и нечто еще. Куда страшнее».
– Сэм, я хотела вам кое-что сказать о Дейве. А заодно и о
себе. Впрочем, про Дейва вы уже знаете, а вот я…
– Я догадываюсь, в чем дело, – промолвил Сэм. – Видите ли,
Наоми, в записке я известил Дейва, что никого не видел, но это неправда. Я
искал Дейва и случайно… увидел вас. Только поверьте Бога ради – это случайно
вышло.
– Я верю вам, – кивнула Наоми. – Но… скажите, Сэм, что с
вами стряслось? Ваши волосы…
– Что с ними? – резко спросил он. Вместо ответа она порылась
в сумочке и достала пудреницу.
– Сами взгляните.
Сэм посмотрелся в зеркальце, хотя уже точно знал, что
увидит.
С половины девятого утра он стал седым как лунь.
4
– Я вижу, вы нашли своего друга, – обратилась Дорин Мак-Гил
к Наоми, когда та вместе с Сэмом поднялась по лестнице: приложив палец к уголку
рта, она снова заговорщически улыбнулась.
– Да.
– И вы не забыли расписаться в книге?
– Нет, – ответила Наоми. – Сэм, конечно, забыл, но я
расписалась за нас обоих.
– И вернули микрофильмы на место? На этот раз «да» ответил
уже Сэм. Хотя абсолютно не помнил, поставил ли на место коробочку. Он мечтал об
одном – как бы побыстрее сбежать отсюда.
Дорин казалась смущенной. Потирая нижнюю губу, она склонила
голову набок и промолвила, глядя на Сэма:
– И все-таки на фотографии вы выглядели иначе. Только никак
не могу взять в толк, что в вас изменилось.
Уже в дверях Наоми ответила ей:
– Он наконец перестал волосы красить.
На улице Сэма разобрал хохот. Настолько дикий и
необузданный, что он согнулся в три погибели. Смех был истерический и
визгливый, но Сэма это не заботило. Со смехом пришло облегчение. Очищение от
скверны.
Наоми терпеливо стояла рядом, не обращая внимания ни на
Сэма, ни на любопытные взгляды прохожих. Она даже поздоровалась с кем-то из
знакомых. Сэм беспомощно приседал и хлопал себя по ляжкам, одновременно
какой-то здравой частичкой мозга сознавая: Она уже видела нечто похожее.
Интересно – где? Впрочем, мысль еще не успела окончательно сформироваться, как
его осенило. Когда-то Наоми была алкоголичкой, да и потом часто имела дело с
запойными пьяницами. Наверняка она и не такое видывала.
«Сейчас она залепит мне пощечину, – подумал он, покатываясь
от смеха при мысли о том, как будет торчать в ванной перед зеркалом, втирая в
шевелюру патентованную краску для волос. – Непременно – ведь именно так
поступают с истериками».
Однако Наоми, судя по всему, так не считала. Она стояла
рядом на солнышке и терпеливо дожидалась, пока Сэм овладеет собой. Наконец
приступы безудержного хохота затихли, уступив место тихому поскуливанию. В
боках у Сэма кололо, а по щекам катились слезы.
– Теперь вам лучше? – участливо спросила Наоми.
– О, Наоми… – начал было он, но тут же вновь покатился со
смеху. – Да… Гораздо лучше. Небо и земля.
– Как я вас понимаю, – кивнула она. – Пойдемте… я отвезу
вас.
– А куда… – Он громко икнул. – Куда мы едем?
– На Ангол-стрит, – отчеканила Наоми. – Меня очень тревожит
Дейв. Утром я там побывала, но его не застала. Боюсь, как бы он снова к бутылке
не приложился.
– А разве такое с ним случается редко? – спросил Сэм,
ускоряя шаг чтобы не отстать от нее.
Ветхий «датсун» Наоми был припаркован у тротуара рядом с его
собственным автомобилем. Почти впритык.
Наоми оглянулась. Сэм прочитал в ее глазах и негодование, и
сочувствие. Словно она хотела сказать: Вы совсем не понимаете, что плетете, но
я вас не виню.
– Дейв воздерживается уже почти целый год, да только
здоровье его оставляет желать лучшего. Вы правы – запои у него бывали не раз,
но очередного срыва он может не перенести.
– И случится это по моей вине, – серьезно констатировал Сэм.
Наоми взглянула на него, немного удивленная.
– Нет, – сказала она. – Ни по вашей, ни по чьей-либо еще…
Однако в любом случае нельзя допустить, чтобы это случилось. Быстрее. Садитесь
в машину. В дороге поговорим.
5
– И расскажите мне все-таки, что произошло, – попросила она,
когда вывела «датсун» на шоссе. – Все без утайки. Дело ведь не только в вашей
седине, Сэм. Вы постарели лет на десять.
– Чушь собачья! – фыркнул Сэм. – Скорее на двадцать. А
чувствую я себя вообще на все сто.
– Так что же случилось? В чем дело? Сэм уже собрался было
ответить, но, сообразив, что может о нем подумать Наоми, лишь покачал головой.
– Нет, – сказал он, – пока рано. Сначала вы мне кое-что
расскажите. Про Арделию Лорц. Я ведь не шутил вчера. И не валял дурака. Все
очень серьезно, Наоми. Поэтому прошу вас, расскажите про нее все, что знаете.
Наоми притормозила, свернула к тротуару напротив старого
гранитного здания пожарной охраны и пристально посмотрела на Сэма. Даже под
слоем косметики было заметно, как побледнело ее лицо.
– Так это правда, Сэм? Вы и в самом деле серьезно?
– Да.
– Но, Сэм… – Она осеклась, словно не зная, как быть дальше,
затем заговорила – почти ласково, словно с набедокурившим по незнанию ребенком.
– Дело в том, что Арделии Лорц нет в живых, Сэм. Она умерла тридцать лет назад.
– Я знаю, что она умерла. То есть теперь знаю. Но меня
интересует все остальное.
– Сэм, даже если вам показалось, что вы видели…
– Я точно знаю, кого я видел!
– Скажите, почему вы считаете…
– Сначала расскажите про нее, – угрюмо настаивал Сэм.
Наоми запустила двигатель, посмотрев в зеркальце заднего
вида, она медленно отъехала от тротуара, затем начала:
– Известно мне не так много. Я была пятилетним ребенком,
когда она умерла. Поэтому знаю про нее лишь понаслышке. Арделия Лорц посещала
первую баптистскую церковь в Провербии, однако моя мать отказывается про нее
говорить. Как и остальные старые прихожане. Можно подумать, будто этой женщины
никогда не было.
