Дейв приумолк, словно раздумывая, что сказать дальше. Затем
приподнял голову и снова уставился на пустынные поля за железной дорогой.
– В «АА» любят рассуждать о людях, которые стоят одной ногой
в прошлом, а другой в будущем, начисто забывая о настоящем. Однако порой и
правда хочется поразмышлять о том, как сложилась бы твоя жизнь, поступи ты в
свое время немного иначе. – Дейв виновато посмотрел на Наоми, которая
улыбнулась в ответ и легонько пожала его руку. – Ведь я и в самом деле был
тогда на коне и мог достичь любых высот. Однако уже в те годы здорово поддавал.
Я не придавал этому никакого значения – ведь я был молод, полон сил, да и
уповал на то, что все великие художники черпают вдохновение в вине. Так я
считал по крайней мере. И все равно, даже несмотря на это, я мог бы добиться успеха,
если бы… не Арделия Лорц, приехавшая тогда в Джанкшен-Сити.
И со мной было покончено.
Я узнал ее по вашему описанию, Сэм, хотя в те годы она
выглядела иначе. Вы просто сами ожидали увидеть библиотекаршу такой, а Лорц это
вполне устраивало. Когда же она впервые появилась в Джанкшен-Сити – это было в
1957 году, – то была пепельной блондинкой с точеной фигуркой и
сногсшибательными формами. Я тогда жил в Провербии и посещал баптистскую
церковь. Не могу сказать, чтобы отличался особой набожностью, но в церкви
всегда можно было встретить красивых женщин. Одной из них была ваша мать, Сара.
Наоми рассмеялась; тем особым смехом, которым женщины умеют
демонстрировать свое недоверие.
– Арделия сразу стала для всех своей в доску. Сейчас-то,
когда прихожане ее вспоминают – если, конечно, такое случается. – они наверняка
утверждают что-то вроде: «Я сразу поняла: с этой Лорц что-то неладное» или «Я
ее мигом раскусила», но тогда все было иначе, вы уж поверьте мне. Все вились
вокруг нее – и женщины наравне с мужчинами, – как пчелы вокруг первого
весеннего цветка. Не прожив в городе и месяца, она устроилась помогать мистеру
Лейвину, но еще за пару недель до этого уже преподавала детишкам из воскресной
школы в Провербии.
Не знаю уж, чему именно она их учила, но готов биться об
заклад на последний доллар – не Евангелию от Матфея. Малыши были от нее без
ума…
Так вот, случилось так, что она привлекла мое внимание… да и
я ей приглянулся. Сейчас вы, конечно, не поверите, но в те дни я был хорош
собой. Крепкий и загорелый от постоянной работы на свежем воздухе, с соломенной
шевелюрой и талией, которой, Сара, даже вы позавидовали бы.
Арделия арендовала загородный домик в полутора милях от
церкви; небольшой такой курятничек на отшибе. В нем давно никто не жил, и
домишко так нуждался в покраске, как одинокий путник среди песков – в стакане
воды. Как-то раз – уже сентябрь в разгаре был – я увидел Арделию в церкви и
предложил покрасить стены ее обители.
В жизни больше не встречал таких огромных глаз, как у нее.
Должно быть, большинству людей они показались бы серыми, но стоило Арделии
только посмотреть на вас в упор, и вы бы голову на отсечение дали, что они
серебристые. А именно так она на меня в тот день и посмотрела. И запах от нее
исходил какой-то удивительный. Неземной. Никогда с тех пор я его больше не
улавливал. Нечто вроде лаванды, но не совсем лаванда. Почему-то мне всегда
казалось, что именно так благоухают неведомые маленькие белые цветы,
распускающиеся только после захода солнца.
Словом, она покорила меня с первого взгляда, сразила
наповал.
Мы стояли совсем близко – наши тела почти соприкасались. На
Арделии было бесформенное черное платье – в таких часто ходят старухи – и
шляпка с вуалью; в руках она сжимала сумочку. Настоящая набожная пуританка. Да
вот только в глазах ее ничего пуританского не было. Как раз напротив, сэр.
«Надеюсь, вы не собираетесь расписать стены моего домика
рекламой табака?» – спросила она.
«Нет, мэм, – ответил я. – Я хочу только выбелить его как
следует. Пару раз. Прежде я таким делом не занимался, но вам, поскольку вы у
нас новенькая, готов сделать исключение. По-соседски, так сказать»…
«Это приятно», – сказала Арделия и прикоснулась к моему
плечу.
Дейв кинул извиняющийся взгляд на Наоми.
– Может, не стоит вам дальше слушать, Сара? Сейчас самая
пакость начнется. Ужасно стыдно, поверьте, но мне надо душу излить. Очиститься
от всего, что мы сотворили с этой гадиной.
Наоми погладила его ссохшуюся, морщинистую руку.
– Говорите, Дейв. Не обращайте на меня внимания.
Он глубоко вздохнул и продолжил:
– Едва она ко мне притронулась, я понял: или эта женщина
станет моей, или я погибну. Представляете – а ведь она только прикоснулась ко
мне. Один-единственный раз! И Арделия тоже поняла, что со мной творится. Я
прочел это в ее глазах. Ох и хитрющие же были эти глаза! И недобрые. Но
возбуждали они меня неимоверно.
«Да, Дейв, – сказала она, – это будет вполне по-соседски. Я
и сама хочу стать вам очень хорошей соседкой».
Я проводил ее до дома. Бросив всех своих приятелей у дверей
церкви. Уж как они меня чихвостили! А ведь даже не представляли, насколько им
повезло. Всем, кроме меня.
Мой «форд» стоял в мастерской, а у Арделии машины не было,
так что нам пришлось идти пешком. Я был не против, да и Арделия не возражала.
Мы отправились по Трумэн-роуд, которая в те дни была обыкновенным проселком, и
преодолели почти половину пути, когда Арделия остановилась. Представляете нас
вдвоем в разгар теплого дня посреди пустынной проселочной дороги? По одну
сторону кукурузное поле Сэма Ордэя площадью в добрый миллион акров, а по другую
– бескрайние кукурузные плантации Билла Хампа. Кукуруза выше наших голов и
таинственно шелестит, хотя ветра нет. Мой дедушка, бывало, говаривал, что этот
шелест – звук растущих побегов. Не знаю, правда это или нет, но впечатление
завораживающее, скажу я вам.
«Взгляните! – вдруг говорит Арделия, указывая направо. –
Видите это чудо?»
Я посмотрел, но увидел только кукурузу. Так и сказал
Арделии.
«Сейчас я вам покажу!» – заявляет она и устремляется в самые
заросли. Прямо как была, в черном платье и туфлях на каблуках. Даже шляпку с
вуалью не сняла. Я чуть постоял, несколько ошеломленный. Потом услышал ее смех.
Она забралась в кукурузу и там смеялась. И я очертя голову кинулся следом за
ней. Посмотреть, что она там нашла, но главным образом – из-за ее смеха. Даже
не представляете, что я в тот миг ощущал!
Вдруг увидел ее перед собой между двумя рядами кукурузы. Я
устремился к Арделии, но она со смехом растворилась и возникла уже в следующем
ряду, справа от меня. Я тоже смеялся, гоняясь за ней и бесцеремонно топча
посадки Сэма Ордэя. Впрочем, он вряд ли хватился бы такой малости. Так вот,
всякий раз как я, весь облепленный свежей зеленью, достигал места, где видел
Арделию мгновением раньше, ее уже и след простывал.
