Библиотечный полицейский рывком стягивает с Сэма штаны.
Вместе с ними соскальзывают и трусы. Мальчик вздрагивает – воздух непривычно
холодит оголившуюся попку.
– С-спокойно, – шипит Библиотечный полицейский. – Не
двигайс-ся. Заплатишь штраф, с-сынок, и я тебя отпущу… никто даже не узнает.
Что-то горячее и твердое толкает Сэма-Красную Шапочку в
попку. Мальчик снова вздрагивает.
– С-спокойно, – повторяет Библиотечный полицейский. Дышит он
уже тяжело, со свистом.
Сэм же стоит, не смея дохнуть, он вне себя от ужаса и стыда.
Его затянули в кусты, подвергают какому-то нелепому и непонятному наказанию; и
все из-за того, что он вовремя не вернул «Черную стрелу»?! Господи, да знай он
наперед, что за штраф здесь взимают…
Твердая штуковина раздвигает его ягодицы, и вдруг нутро Сэма
– Красной Шапочки пронзает жгучая, невыносимая боль. Никогда в жизни он не
испытывал ничего подобного. Сэм роняет «Черную стрелу» и закусывает зубами
собственное запястье, чтобы не кричать от боли.
– С-спокойно, – снова шипит Библиотечный волк. Он уже держит
Сэма за плечи и раскачивается взад-вперед, внутрь и наружу, взад-вперед, внутрь
и наружу. – С-спокойно… С-спокой-нооооо! О-оо…
Судорожно дыша и рыча. Библиотечный полицейский загоняет в
попку Сэма здоровенный железный штырь; Сэм смотрит безумными глазами в
котельную – она находится совсем в другом мире, в другой Вселенной, где не
случается такое. Он видит, как техник заканчивает вносить записи и направляется
к двери. Достаточно ему только повернуть голову, и он увидит в оконце
смертельно бледное и измученное лицо страдающего мальчугана с красными от
недожеванных ирисок губами. Сэм мечтает о том, чтобы техник увидел его и
поспешил на выручку, подобно тому как охотник спас Красную Шапочку, но в
глубине души понимает – не бывать этому. Ведь, увидев очередного плохого
мальчишку, которого наказывают за несданную в срок книгу, техник-смотритель
просто отвернется, с возмущением.
– С-спокой-нооооо! – полушипит-полувизжит Библиотечный волк,
а смотритель выходит, так и не обернувшись. Волк загоняет железную палку еще
глубже, и на мгновение боль становится такой… что Сэму-Красной Шапочке кажется:
все, сейчас его животик разорвется, а железная штуковина проткнет его насквозь
и вылезет из пупка.
Библиотечный полицейский наваливается на него, тяжело дыша,
у Сэма под его тяжестью подгибаются ноги, и он оседает на колени. При этом
железный штырь – нет, он уже не железный – выскальзывает из него, но Сэм
чувствует: вся попка промокла. Он боится пощупать ее руками. Боится, что стал
уже Сэмом – Кровавой Шапочкой.
Библиотечный полицейский внезапно хватает Сэма за руку и
рывком поворачивает лицом к себе. Его физиономия побагровела, на щеках и на лбу
выступили пятна.
– Ты только пос-смотри на с-себя! – шипит он, перекосившись
от презрения и гадливости. – Тебе не с-стыдно с-стоять передо мной со
с-спущенными портками? Или тебе понравилос-сь? Признавайс-ся – понравилос-сь,
да? Понравилос-сь!
Сэм молчит Он только плакать может. Подтягивает кверху трусы
вместе со штанами. Попавшая в них трава колет попку. Он пятится от
Библиотечного полицейского, пока не упирается спиной в кирпичную стену
Библиотеки. Плющ впивается ему в спину, словно костлявые старушечьи пальцы. Но
он и этого не замечает. Им владеют лишь стыд, ужас да еще новое, неведомое
прежде ощущение своей полной никчемности. Но главное – стыд. Сэм просто не
знает, куда от него деваться.
– Ис-спорченный мальчишка! – презрительно фыркает
Библиотечный полицейский. – Гадкий, дрянной, паршивый мальчишка!
– Я могу теперь домой пойти, сэр… – Голос Сэма срывается
из-за сдерживаемых рыданий. – Штраф ведь уплачен, да?
– Нет, отвечает Библиотечный полицейский. – Но я тебя
отпус-скаю, так и быть. Ес-сли же ты хоть кому-нибудь об этом проболтаешьс-ся –
хоть одной живой душе, – я приду к тебе с-снова. И взыщу штраф с-сполна. Ты
понял, с-сынок? И не вздумай больше здес-сь околачиватьс-ся! Ес-сли хоть раз
попадешьс-ся мне на глаза – тебе конец! Ты понял, с-сынок?
– Да, – отвечает Сэм.
Он прекрасно понимает: стоит ему рассказать о случившемся, и
Библиотечный полицейский тут же вернется и снова накажет. По ночам он будет
прятаться рядом в стенном шкафу или под кроватью; затаится высоко в ветвях, как
гигантская черная ворона. Взглянув на небо, Сэм непременно различит зловещие
очертания Библиотечного полицейского, его ухмыляющуюся физиономию со шрамом
среди туч. Он будет где угодно; он будет везде.
От этой мысли Сэму делается совсем плохо, и он
зажмуривается. Библиотечный полицейский снова хватает его за шиворот и резко
встряхивает. Что – да? – шипит он. Что – да? Да, я все понял, отвечает Сэм, не
открывая глаз. Библиотечный полицейский отпускает его. Вот и хорошо. Надеюс-сь,
ты не забудешь. Когда плохие дети забывают, я их убиваю.
Сэм-Красная Шапочка еще долго сидит с закрытыми глазами,
привалившись к кирпичной стене. Ему хочется плакать, но слезы иссякли. На
долгие годы, если не навсегда. Наконец он открывает глаза и видит, что рядом
никого нет; Библиотечный полицейский его оставил. Возле ног Сэма валяется только
раскрывшаяся при падении «Черная стрела».
Сэм ползет на корточках через кусты к свету. Листья щекочут
его вспотевшую, замурзанную мордашку, ветви царапают спину и больно хлещут
истерзанную попку. Он прихватил «Черную стрелу», но в библиотеку ее не понесет.
Он вообще никогда больше не переступит порог библиотеки. Любой – такой уж Сэм
дал себе зарок. Он поклялся себе кое в чем еще: никогда никому не скажет про
этого ужасного человека и постарается навсегда забыть о случившемся кошмаре.
Сэму кажется, что ему по силам сдержать клятву. Нужно только
очень постараться. И он постарается. Достигнув просвета в кустах, Сэм
оглядывается по сторонам, словно затравленный звереныш. Смотрит, как на лужайке
играют дети. Весело и беззаботно. Библиотечного полицейского поблизости не
видно, но это не имеет значения: Библиотечный полицейский все равно следит за
ним, незримо и неслышно. Отныне и впредь Библиотечный полицейский всегда будет
рядом с ним.
Наконец дети разошлись. Маленький истерзанный мальчик
выползает из кустов; рубашка выбилась наружу, в волосах застряли листья, на
лице запеклись грязные разводы. Глаза широко раскрыты, в них навсегда застыл
страх. Мальчуган карабкается по ступенькам лестницы, бросает испуганный взгляд
на непонятные латинские слова, осторожно кладет книгу перед дверью библиотеки и
– бросается наутек.
Он мчится не чуя под собой ног и не разбирая дороги, но это
бесполезно – как бы быстро мальчик ни мчался, ему никогда не убежать от
сладковато-приторного вкуса солодки на губах. Никогда не удрать от
Библиотечного волка, который всегда бежит рядом с ним, невидимый, и
нашептывает:
