— Как скажете, — пожал он плечами.
— Давайте я накрою на стол? — Магда заметила, что Лоренцо полез за столовыми приборами. — Должна же быть от меня какая-то польза!
— Хорошо! Тогда я открою бутылку вина.
— Это было бы здорово! — Она протерла большой сосновый стол, переставила на буфет вазу с маргаритками.
Они уселись друг против друга. Магда с опаской поглядывала на Лоренцо. Он уже успел переодеться. На нем были черная шелковая рубашка и темные брюки. Одеяние очень чопорное и не соответствующее случаю, отметила про себя Магда.
Почему Лоренцо так ее раздражает? Она тайком наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы. Знает ли он, что так легко ее заводит? Знает ли он, что потрясающе красив? От него исходила внутренняя сила, магнетическое излучение, которое обволакивало ее, лишая воли.
Все что он делал, а главное, как он делал, не могло не привести в восторг: то, как он вел машину, готовил, говорил, двигался. У Лоренцо был мягкий акцент, от которого Магду бросало в жар. А его глаза! Его самое неотразимое оружие, которое проникало Магде в самую душу.
Почти физически Магда ощущала прикосновение его взгляда. Вот и сейчас он пристально смотрел на нее. Она это точно знала! Так происходило всегда при их встречах: только Лоренцо бросал на нее взгляд, как ее мысли приходили в смятение. Ни один мужчина не мог бы похвастаться таким сильным влиянием на нее.
Лоренцо улыбнулся, и у Магды вновь побежали мурашки по коже.
— Я уверен, Агуштина одобрила бы нашу сегодняшнюю встречу, — сказал он. — Может, выпьем за отсутствующих?
— За отсутствующих, — задумчиво произнесла Магда, поднимая свой бокал.
Он опять улыбнулся ей. Но в его словах скрывалась какая-то колкость. Она никак не могла понять, куда он клонит.
Магда старалась не смотреть в сторону Лоренцо. Установившуюся тишину нарушал только стук капель за окном, да приглушенный звук радио. По радио крутили популярную итальянскую песенку.
Магда взглянула на бутылку вина и заметила, что на ней наклеена этикетка «Асеведу».
— Это имеет к вам отношение? — спросила Магда с любопытством.
— Не совсем. У моего брата винный заводик, я лишь получаю процент от прибыли.
— Отличное вино!
— Неплохое. Итак, какие у вас планы?
— Что вы имеете в виду?
— Что вы собираетесь делать с домом?
— О, у меня с этим домом связаны большие надежды на будущее! Когда я его обустрою, то смогу вызвать сюда маму. У нее маленькая квартирка в Сагрише, и ей уже тяжело одной.
Магда вспомнила, как испугалась мама, узнав о ее проблемах с Матиашем. Лоренцо, похоже, сразу поймал ее мысль.
— Матиаш собирается приехать, чтобы воплощать ваши планы в жизнь?
Магда попыталась сосредоточиться на том, что сказал ей Лоренцо, но никак не могла отмахнуться от нахлынувших воспоминаний. Мама ждала ее свадьбы. И вдруг такое! Она была ужасно расстроена!
Она не стала рассказывать матери всех подробностей, чтобы поберечь ее нервы. Правда была бы для нее невыносима.
— Доченька, ты просто понервничала, отдохни пару недель — и вы помиритесь! — сказала Суара Магде.
Для девушки ее слова были слабым утешением, но от родного человека добрые слова всегда в радость.
— Магда?
— О, извините! — Поняв, что Лоренцо все еще ждет ее ответа, она поспешила повторить: — Он очень загружен работой, я не хотела его торопить. Пока справлюсь сама.
— Кем он работает?
Магда уставилась в свой бокал. Почему он расспрашивает ее о Матиаше?
— Он рекламный агент. — С невероятным усилием она выдержала его взгляд и перевела разговор в другое русло: — Расскажите лучше о себе. Чем вы зарабатываете на жизнь?
— Я занимаюсь дизайном и строительством. У меня своя фирма. Правда, с партнером. Его зовут Николау Франко.
— Ах да, помню. Агуштина мне что-то об этом рассказывала, — улыбнулась Магда. — Она охарактеризовала вас как строительного гения, крупного бизнесмена, немного эксцентричного.
— Агуштина сама отличалась эксцентричностью. Так что воспринимаю ее слова как комплимент, — ответил Лоренцо.
— Естественно, она была писательницей. А писательницы всегда эксцентричны.
— Романы принесли Агуштине славу и кучу денег. — Лоренцо улыбался.
— Да, знаю.
— Она была крайне рассеянной особой, иногда заключала договор на издание книги с двумя или тремя издательствами сразу.
— Это на нее очень похоже.
— У меня есть все ее книжки с дарственными надписями.
— Она вас очень любила. Я от нее слышала о вас только хорошее.
— Агуштина тесно общалась с моей матерью, они были сестры-двойняшки. Когда мой отец умер, она поддерживала нас материально, помогла мне получить образование.
— Я даже не знала, насколько тесно вы были связаны. — Магда вертела в руках свой бокал. — И после этого вы не приехали на ее похороны?!
— Меня не было в Лиссабоне, я уезжал в Америку по работе. Я узнал о ее смерти слишком поздно, через две недели.
— Понимаю.
— Итак, вы собираетесь жить в доме Абеля? — Лоренцо вновь сменил тему беседы. — Я думаю, свалившееся наследство было для вас шоком. Но следующим шоком будет его плачевное состояние.
— Не знаю, о чем вы говорите. Я, конечно, ожидала, но... Не может этого быть!
— Я пытался объяснить Агуштине, что усадьба Абеля в плохом состоянии, но она и слышать меня не хотела.
— Ей была дорога память о муже. Если она не хотела о чем-то слышать, она и не слышала. У нас такой же дедушка.
— Вы правы. — Лоренцо усмехнулся.
— Временами она была очень привередлива и капризна, — вспоминала Магда. — Но я, как ни странно, не обижалась на нее. Я так к ней привыкла за эти годы, она была мне, как мать.
— Ее раздражительность была связана с болезнью. И не надо оправдывать свою привязанность, Магда! — Он ухмыльнулся.
— У Агуштины было много странных идей, — добавила она.
— Да, очень странных, — согласился Лоренцо. — Мне почему-то кажется, что и дом этот она оставила вам для того, чтобы свести нас вместе.
— Нет, я так не думаю, — торопливо ответила Магда.
— Почему же нет? Это так очевидно теперь! Агуштина была очень упряма, и, если что-то застревало в ее голове, с этим невозможно было бороться. — Он внимательно посмотрел на Магду.
— Не думаю, чтобы она пыталась осуществить свои планы даже из могилы. — Голос Магды звучал твердо. Ей хотелось разбить своими доводами уверенность Лоренцо, чтобы самой ненароком ему не поверить. Тем более ее очень смутила эта идея. — Это совсем нелепо!
