Эмити задохнулась от неожиданности. Филипп медленно повернулся и пристально взглянул на нее. Эмити попыталась изобразить святую невинность.
– Почему вы меня об этом спрашиваете? – удалось ей выговорить.
– Потому что сегодня вы задали о ней много вопросов.
Эмити оказалась загнанной в угол. Теперь или пан, или пропал! Ей уже удалось довольно долго притворяться – почему же она должна остановиться именно сейчас? Она с деланым равнодушием пожала плечами.
– Вы сказали, что я могу задавать вопросы, я и спрашивала.
– Вы не ответили на мой вопрос! Какое отношение имеет к вам Пенелопе Херлинг?
Эмити глубоко вздохнула и решила, что пришла пора напасть на него.
– Филипп, вы проверяли меня, и я сделала то же самое в отношении вас. Я тоже звонила, тоже выясняла. В разговоре, касающемся «ФМ инкорпорейтед», всплыло до той поры неизвестное мне имя. Мне кажется абсолютно нормальным ответить проверкой на проверку. Может, мне не следовало задавать подобные вопросы?
Филипп не отводил от нее взгляда.
– Нет, но мне интересно узнать, что же вам сказали.
– Не очень много: что Пенелопе работала здесь, а потом ее уволили. – Она посмотрела ему в глаза, пытаясь продемонстрировать свою абсолютную искренность. – Честно скажу: я никогда не видела эту женщину.
– Понимаю. – Филипп отошел от окна и присел на край письменного стола. – Вы мне можете сказать, от кого слышали ее имя?
Эмити чуть не впала в панику, но все же сумела заставить себя успокоиться. Он пока ничего не знает о ее родстве с Джерри, поэтому это может быть всего лишь любопытством, но ей придется что-нибудь наплести. Но что?
Филипп, видимо, решил, что она не желает выдавать источник информации. Он подошел к дивану, но не сел с ней рядом.
– Не важно. Мне не следовало задавать подобный вопрос.
Эмити с трудом перевела дух.
– Но мне все равно хочется узнать, почему вы расспрашивали о Пенелопе Херлинг.
Эмити улыбнулась и сказала:
– Я вам уже говорила, что решила что-нибудь узнать об «ФМ инкорпорейтед» и в связи с этим всплыло ее имя. Все остальные рассуждали о компании или о вас. – Эмити надеялась, что сможет увести разговор в сторону.
– Понимаю. И что же вы желаете знать?
Момент истины, кажется, наступил раньше, чем ожидала Эмити.
– Что случилось с Пенелопе Херлинг? Мне удалось узнать, что ее уволили при… весьма неприятных обстоятельствах.
– Боюсь, что эти обстоятельства не смогу с вами обсуждать.
– Но вы же сами говорили, что…
– Вопрос сейчас вне моей компетенции, так как делом занимается наш корпоративный совет, и я должен выполнять его инструкции.
– Понимаю.
– Эмити, что вас волнует? Пенелопе Херлинг или я?
– Вы, – выдохнула она.
– Прекрасно. Что вы хотите знать?
Вот взять бы да и спросить его обо всем в открытую! Он почти подтолкнул ее к этому, но она колебалась, сама не зная почему. Может, не хотела знать правду?
Филипп сидел напротив нее в кресле. В глазах ни страха, ни тени угрызений совести.
– Вы когда-нибудь соблазнили кого-то, кто работает в вашей фирме?
– Объясните, что вы имеете в виду.
Эмити заёрзала.
– Разве это не ясно? Вы же понимаете, что я хотела сказать.
– Если вы спрашиваете меня, спал ли я с кем-нибудь из моих служащих, отвечу: да, спал.
Признался! Все так просто! Впрочем, что дает ей подобное признание? Разве это преступление, что человек спит с тем, кто того же желает, да еще если к тому же оба свободны от брачных обязательств? Нет, никакого толку от такого признания.
– Вы, чего доброго, еще захотите узнать, с кем я спал… Мне дорога репутация связанных со мной людей. Я никогда не позволю себе хвастаться любовными победами.
– Почему же вы вдруг решили признаться в ваших связях?
– Вы хотите побольше узнать обо мне, я со своей стороны обещал вам отвечать на все вопросы. Я и отвечу, если только от моей искренности никто не пострадает. Эмити, я не хочу, чтобы вы меня опасались.
Уголки его губ насмешливо изогнулись, и Эмити нахмурилась.
– Наш разговор потек в странном русле.
– Действительно так, но сегодня вы задавали весьма необычные вопросы. Если существует какая-то проблема, то мне желательно прямо сейчас все прояснить.
– Вы правы. Будем считать, что я удовлетворена ответами.
– Хорошо, значит, я могу идти на совещание и не волноваться за вас.
– Я в полном порядке, если вы это имели в виду.
Филипп встал, и Эмити тоже поднялась с дивана. Она смотрела на его губы, нос, волосы, но не в глаза.
– Самое неприятное, если Эмити боится своего начальства, – ласковым тоном произнес Филипп.
Снова надо искать какой-то ответ. Еще неизвестно, кто из них окажется большим лжецом.
– Мне пора, – сказал Филипп, взглянув на часы. – Я бы пригласил вас пойти со мной, – сказал он, провожая Эмити к двери, – но, пока не накоплено достаточной информации, вам рановато посещать подобные совещания. Вам еще предстоит встретиться с руководителями других отделов.
– Ясно.
Филипп открыл дверь, и Эмити вышла. Она повернулась, чтобы попрощаться. Филипп улыбался.
– Почему вы загрустили?
Эмити выдавила улыбку.
– Так-то лучше. – Филипп потрепал ее по волосам, как будто она была маленькой девочкой. – Первый рабочий день всегда самый трудный. Жду вас завтра с горящими глазами.
Эмити кивнула, дверь кабинета закрылась. Есть над чем поразмыслить! Когда она шла в его кабинет, то тревожилась, как бы он не стал к ней приставать, а вместо этого он отослал ее прочь, предварительно потрепав по голове!
Вот, значит, он каков! Этот негодяй снисходителен к ней! Такая, значит, выбрана тактика. Ну и нахал! Думает, она не разгадает его намерений. Но почему, собственно, он не попытался ее соблазнить, как это было со всеми остальными женщинами? Эмити развернулась и направилась в свой кабинет за сумкой, мысленно твердя себе: сражение с мистером Монтагью только начинается!
Домой она явилась абсолютно измученной. Если все ее рабочие дни будут такими же, то к тридцати пяти годам впору отправляться на пенсию. Ясно, что напряжение усиливалось из-за двойной игры, которую она вынуждена вести. А еще изматывало осознание факта: ее все больше тянуло к Филиппу Монтагью. Не играет ли с ней Монтагью в опасные игры, пытаясь подцепить на крючок? Но только зачем это ему? Разве что ее маневр разгадан, но вряд ли такое возможно. Впрочем, версию следует обсудить при встрече с Джерри.
