Вполне возможно, что и сейчас ей предлагают не правду или не полную правду, что сфабрикованы антидоказательства. Но Эмити чувствовала, что это правда. А она именно ее и жаждала – пусть Филипп невиновен. Кстати, сами документы выглядели абсолютно убедительными. И ведь с тех пор, как она пришла в «ФМ инкорпорейтед», ничто не подтвердило историю, рассказанную ей Джерри.
Эмити опустила голову. Дура! Какая же она дура! Ею преданный Филипп ничего не знал… о ее роли, о заговоре против него.
– Я должна перед вами извиниться, – тихо сказала она.
– Нет-нет. Если вы слышали эту историю в изложении Пенелопе, вы могли ей поверить и ваши подозрения имели под собой почву. Мне просто хотелось удостовериться в ваших чувствах ко мне до того, как я отдал вам папку.
И все равно невозможно взглянуть ему в глаза. Филипп ожидал, что едва она узнает правду, то станет относиться к нему так, как подсказывают ей чувства. Но он же не знал об ужасном заговоре, в котором она играла не самую последнюю роль. Судьба мстит ей, а не коварному соблазнителю!
Лгать с самого начала и на что-то надеяться? Невозможно признаться, что она тайком вела расследование, что заранее планировала разгромную статью о нем. И все, чтобы помочь Джерри…
Господи! Вернись то время, ни за что бы она не пошла на сговор с братом! При взгляде на красавца с голубыми глазами и золотыми волосами перехватывало дыхание. Такого мужчины еще не было в ее жизни. И она ему небезразлична, о чем свидетельствует бутылка шампанского, стоящая в серебряном ведерке со льдом.
И все-таки ей предстоит решить – что же делать дальше?
12
Филипп достал бутылку из ведерка и начал ее открывать. Эмити следила за его движениями, зная, что больше не сможет обманывать его. Признаться?..
Филипп хотел разлить шампанское по бокалам, но Эмити его остановила.
– Верю, что вы ни в чем не виноваты перед Пенелопе Херлинг, но это совсем не означает, что я забудусь, выпив бокал вина и позволю вам… позволю вам…
Филипп все же наполнил бокалы и один протянул ей.
– Эмити, я этого и не хочу. Мне показалось важным отметить, что между нами рухнула стена непонимания. Чем не повод?
– Может, вы и правы, но я вообще почти не пью.
Филипп пожал плечами.
– Хотя бы глоток. Все разъяснилось, и это прекрасно. – Он чокнулся с Эмити. – За правду и честность!
Впору застонать! Если бы он только знал о ее роли…
Она пригубила шампанское. Ее вина – ее вина, но хорошо, что все выяснилось. Филипп Монтагью оказался не таким, каким представлялся раньше. Однако собственный обман висел на шее тяжелым камнем.
Филипп весело говорил о чем-то, положив руку на спинку дивана. Эмити слушала его, любуясь красивым лицом и ненавидя себя за свою ложь. Что будет, если она расскажет ему правду?
– Такое с вами уже случалось? – спросила Эмити. – Я имею в виду подобную ситуацию, какая создалась с Пенелопе?
– Чтобы так серьезно? Нет, никогда.
– Ясно, что при вашей-то внешности женщины сами готовы прыгнуть в вашу постель.
– Преувеличиваете…
Эмити слабо улыбнулась.
– Разве? И у вас никогда не возникало соблазна воспользоваться своим положением, тем более если женщины сами провоцируют вас?
Он рассеянно перебирал в пальцах прядь ее золотистых волос.
– Бывает трудно, но я уверен, что нельзя, если серьезно занимаешься бизнесом, привносить в него интимные удовольствия. Я запретил себе заводить служебные романы. Но бывают исключения, и тогда ох как нелегко отказаться от…
Эмити повернулась и посмотрела ему в глаза.
– Вы имеете в виду вашу связь с Полин?
– Эмити, это дело давнее. И потом, все было совершенно не так, как мне хотелось бы. Я думаю о вас.
– Обо мне? – Эмити сделала глоток шампанского.
Филипп нежно коснулся рукой ее щеки.
– Да, о вас. Вам это неприятно? – спросил он, поднося бокал к губам.
– И да, и нет.
Филипп улыбнулся.
– Вы часто говорите так. Не ошибаюсь?
Смущение не подсказало достойного ответа. Эмити показала на бутылку шампанского.
– Это хорошая идея, вне зависимости от ваших отношений с Пенелопе.
Филипп запустил руку глубже под ее волосы на затылке.
– Почему?
Он включил свой шарм на полную мощность. У Эмити не было уверенности, что она сможет устоять перед ним, тем более они сидели так близко, что их бедра соприкасались.
– Потому что дело может кончиться так, что мы станем заниматься тем, чем нам заниматься не стоит.
– Например, этим?
Он медленно приблизил губы к ее лицу, но Эмити успела поднести ко рту бокал.
– Вы, конечно, попытаетесь меня поцеловать, – пробормотала она, глядя на Филиппа поверх бокала.
Он осторожно отвел с ее лба прядь волос.
– Неужели это так ужасно?
– Вы сами сказали, что весьма рискованно смешивать бизнес с удовольствием.
– Правда, – задумчиво кивнул Филипп. – Это нехорошо, что меня так сильно влечет к вам.
– Тогда давайте держаться подальше друг от друга, – отодвинувшись, твердо заявила Эмити.
Филипп рассмеялся.
– Ну разве что как один из способов…
Такой разговор ни к чему хорошему не приведет, лишь прибавит ей хлопот. Допустим, он воспользуется ее слабостью, допустим, соблазнит – ну это не конец же света! Но она-то вела двойную игру, о которой он не подозревал, вот в чем проблема.
Эмити не отводила бокала от губ, используя его в качестве защиты, хотя как защититься от Филиппа? Едва он касался ее, дрожь пробегала по спине. И этот мускусный запах, он снова и снова возбуждал ее. Эмити с трудом сдерживалась, чтобы не обнять Филиппа.
Ее смятение отражалось на лице. Филипп забрал у нее бокал и поставил на стол.
– Если вы действительно мало пьете, почему бы нам не позабыть о шампанском? А то, чего доброго, меня обвинят, что я воспользовался беспомощным состоянием женщины. Но черт меня побери, если я упущу возможность поцеловать вас!
С этими словами он припал к ней теплыми мягкими губами, будто пытаясь выпить всю ее сладость. Эмити так давно желала этого поцелуя, что даже не могла сделать вид, что сопротивляется. Со времени последнего поцелуя она только и мечтала о подобном мгновении. Знала, на что шла. Пенелопе Херлинг полностью дискредитирована, ну и прекрасно. Оставалась одна проблема – ее собственная ложь.
Но стоит ли об этом думать? Она ответила на поцелуй и тут же испытала сильное возбуждение.
