– Тогда давай не будем повторяться, – попросила Рейчел уставшим голосом. – Нам через час нужно быть у врача, этот чертов гипс наконец-то снимут.
– Мы успеем! – отмахнулась Дженифер. – Я просто беспокоюсь о том, что с тобой будет дальше. Ты прочно засела в раковине своей обиды и не желаешь ничего изменить. Я не узнаю тебя, Рейчел!
– Я и сама себя не узнаю.
– Что с тобой случилось, дорогая? – тихо спросила Дженифер. – Тебе нужно об этом поговорить.
– Я и сама знаю, что нужно, но я не могу! – В голосе Рейчел послышались слезы. – Каждый раз, когда я это вспоминаю, я начинаю плакать. Мне уже надоело лить слезы. Я от влажности скоро плесенью покроюсь!
– Вот и развлекись! Выйди на работу, потом мы куда-нибудь сходим отпраздновать твое выздоровление. Познакомимся там с мужчинами, повеселимся…
– Мне ни на кого сейчас не хочется смотреть, Дженифер.
– Что же там с тобой такое Эдди сделал, что ты теперь сама не своя?
– Я не хочу видеть других мужчин только потому, что все еще люблю Эдди.
– Ничего не понимаю! – возмутилась Дженифер. – Если ты его любишь, что тебе мешает вновь сойтись с ним?
– Я не могу этого сделать!
– Почему?! – Дженифер застонала и упала в кресло. Она возвела руки к потолку и взмолилась: – Господи, обещаю быть хорошей девочкой как минимум две недели, если ты вразумишь ее!
Рейчел в первый раз за весь разговор улыбнулась. Но улыбка вышла тусклой и безжизненной.
– Ты даже разучилась улыбаться! – обвинительно наставив палец на подругу, сказала Дженифер.
– Знаешь, Дженифер, когда каждый день думаешь о том, что тебя или твоего мужчину могут убить, поневоле разучишься улыбаться.
– Что ты такое говоришь? – изумилась Дженифер. – Кто хочет тебя убить?
– Ты думаешь, я случайно сломала ногу? – Рейчел усмехнулась.
– Ну-у… – неуверенно протянула Дженифер, – травмы на горнолыжном курорте – это почти нормально.
– Нет, я сломала ногу не случайно. Мне под лыжи бросили ветку. А до этого пытались спровоцировать у меня приступ удушья, накормив блюдом с рыбой. Когда же я оказалась в больнице, ночью мне ввели средство для угнетения сердечной деятельности. Да, а еще подменили чемодан в аэропорту!
– Господи, Рейчел, то, что ты рассказываешь, просто невероятно! – выдохнула Дженифер.
– Вполне вероятно. Мисс Селестина Норфолк почему-то решила, что Эдди должен принадлежать ей. Она выбрала самый легкий способ избавиться от меня.
– Почему ты решила, что это Селестина?
– Потому что еще в аэропорту она мне говорила, что Эдди и Джонатан принадлежат ей. Но тогда я еще не знала, что мы с Эдди… – Рейчел запнулась.
– Подожди-ка, – остановила ее Дженифер, – при чем тут Джонатан? Или это другой Джонатан?
– Нет, тот самый. Просто он оказался другом Эдди. Ну да Джонатан в этой истории тоже пострадавший.
– Так что же все-таки случилось?
– Сначала Селестина подменила мой багаж в аэропорту, надеясь, как я понимаю, вывести меня из равновесия. Но я созвонилась с владелицей чемодана, который достался мне, и она разрешила мне воспользоваться ее вещами. Селестина чуть не подавилась, когда мы с Эдди спустились в ресторан!
– Хоть одно приятное воспоминание, – усмехнулась Дженифер. – Что было дальше?
– Потом, когда мы с Эдди стали близки, она передо мной извинилась и предложила вместе пообедать. Я согласилась. Селестина заказала какое-то блюдо с рыбой, хотя прекрасно знала, что у меня аллергия. Она отправила меня в коттедж, а сама всеми силами старалась отвлечь мужчин, чтобы никто из них не вернулся раньше времени домой. До того как я окоченею, вероятно.
– То, что ты рассказываешь, просто ужасно! Этого не может быть! – перебила ее Дженифер. Она побледнела как полотно и от страха прижимала руку ко рту.
– Это еще не все. Слава богу, в тот вечер Эдди захотел побыть со мной. Он пришел вовремя. Эдди уже один раз видел, как я реагирую на рыбу, так что легко определил, что со мной происходит, и вызвал врача. Я, можно сказать, легко отделалась. В эту же ночь Эдди почему-то пошел в комнату к Селестине. Так мы с Джонатаном оказались в одном лагере. Он предложил мне покататься на лыжах. Как назло, это увидела Селестина. Ее стараниями я оказалась в больнице. Но и там Селестина не оставила меня в покое. Ну ты уже знаешь о том, что она мне ввела. Врач сказал, что я вполне могла отправиться на тот свет. Во второй раз за несколько дней!
– Какой ужас! – воскликнула Дженифер, когда Рейчел закончила свой рассказ. – Но ты хоть рассказала полиции о своих подозрениях?
– Я не пойду в полицию. Даже когда меня допрашивали после покушения, я не призналась, что это была Селестина.
– Но почему? Ее нужно посадить за решетку! Она опасна!
– Вот поэтому я ничего и не сказала. Если Селестина поймет, что она не сможет добиться Эдди… Я даже не могу представить, но что способна эта женщина!
– Ты боишься за свою жизнь?
– Я боюсь за жизнь Эдди. Она сейчас значит для меня гораздо больше.
– То есть ты решила прогнать его от себя для того, чтобы эта Серпентина успокоилась?
– Как ты ее назвала? – рассмеялась Рейчел.
– Серпентина. Змея, она и есть змея! И место ей в серпентарии! – сурово сказала Дженифер.
Рейчел хохотала до изнеможения и успокоилась, лишь когда из ее глаз вновь полились слезы.
– Такой ты мне нравишься гораздо больше, – одобрительно сказала Дженифер.
– Ох, – выдохнула Рейчел, – как же давно я не смеялась!
– Давай вставай, подружка! Если тебе так дорог твой Эдди, беги к нему и расскажи все! А потом, взявшись за руки, сходите в полицию и там поведайте безумную историю своей любви.
– Я не пойду в полицию, Дженифер, и не пойду к Эдди. В конце концов, он мне изменил с Селестиной!
– А ты не задумывалась, что он тоже боялся за твою жизнь?
– Тогда можно было просто переехать! Зачем же было спать с ней! – возмутилась Рейчел. – Он причинил мне ужасную боль. Я не хочу, чтобы он знал, что я люблю его. Если Эдди придет ко мне, я не смогу удержаться.
– От чего, Рейчел? – удивленно спросила Дженифер.
– От того, чтобы броситься ему на шею и предложить все забыть.
– Не понимаю, почему бы тебе действительно так не поступить?
– Потому что, если он смог один раз мне изменить, сможет и в другой.
– С тобой бесполезно разговаривать! То ты готова пожертвовать собой ради него, то не желаешь даже ничего слышать…
– Да, именно так.
– Я тебя не понимаю!
– Я и сама себя не понимаю, – вздохнула Рейчел. – Нам пора бы выходить, если мы не хотим опоздать. Я, признаться, уже сильно устала от этого гипса. У меня очень неприятные воспоминания от него!
