– Может быть, я тебя подвезу? – робко спросил Ник. – Я на машине, потому и опоздал. Пробки.
– По-моему, это отличное предложение! – довольно заявил Бернард, за что получил от Беатрис ядовитый взгляд.
– А нам по пути? – спросила Беатрис.
– Один раз уже было по пути. – Ник улыбнулся. – И даже если я сделаю круг, почему бы не потратить это время на приятного человека?
Беатрис посмотрела на Клариссу и успела заметить, что та уже с трудом подавляет зевок.
– Хорошо, Ник, едем, – решилась Беатрис. – Кларисса, спасибо за чудесный ужин. Ни один шеф-повар с тобой не сравнится! И вам обоим спасибо за замечательный вечер.
– Если бы некоторые не работали как проклятые, мы могли бы встречаться чаще, – попенял ей Бернард.
– А ты в следующий раз просто не давай кредит Беатрис, пока она не придет к нам в гости, – предложила Кларисса.
– Это шантаж! – возмутилась Беатрис. – Но я вам обещаю, что скоро появлюсь, ведь у меня сейчас гораздо меньше работы, а насчет помещения для второго салона я договорюсь не раньше следующего месяца. Так что еще дней двадцать я вольная птица.
Беатрис обняла Бернарда и Клариссу, Ник ограничился рукопожатием, он явно все еще неловко чувствовал себя, но благодарил хозяев совершенно искренне. Было заметно, что ему понравилось в доме Бернарда и Клариссы.
– Пока! – махнула рукой Беатрис, выходя из дома.
Машина Ника стояла у гаража Бернарда с другой стороны дома, и им пришлось немного прогуляться. Свежий воздух бодрил. Беатрис нравилось легкая дрожь, что охватывает тело в такие моменты. Чем-то это было похоже на возбуждение от прикосновения любимого человека, вот только природа дарила наслаждение совсем другого порядка. После него не было усталости, лишь сила молодой травы и чистота свежего воздуха.
Ник остановился у машины и глубоко вздохнул.
– Честное слово, лучше бы сейчас пошел пешком! – сказал он.
Беатрис мягко улыбнулась. Она и сама не отказалась бы прогуляться. Вот только домой она пришла бы к завтрашнему полудню…
– Большой город, – с сожалением сказала она. – Много домов, много машин, много людей, а воздуха мало.
– Иногда я очень хочу все бросить и уехать в маленький городок на берегу Великих озер. Буду там бухгалтером в единственном бакалейном магазинчике… Работа с десяти до пяти, рыбалка, снег зимой белый-белый. И люди хорошие, все друг друга знают.
– Не идеализируй провинцию, – откликнулась Беатрис. – Я как раз из такого городка, только у нас была речка. И, честно говоря, я бы хотела уединенный домик на озере, чтобы ни одной души вокруг. А в родной город я никогда не вернусь.
Ник внимательно посмотрел на нее, но не стал расспрашивать, и Беатрис была ему за это благодарна. Жаль, что ее воспоминания от идиллических так же далеки, как и восторженная провинциалка от нынешней Беатрис.
– Поедем, что ли, – сказал Ник, открывая дверцу для Беатрис. – А то хозяева начнут волноваться.
– Они? – усмехнулась Беатрис, садясь в машину. – Если мы еще чуть-чуть задержимся, Бернард завтра начнет у тебя выпытывать, когда же наша свадьба.
Ник рассмеялся и пошел к водительскому месту.
– Все настолько плохо? – поинтересовался он, заводя машину.
– Бернард уже давно мечтает выдать меня замуж, вот только никто из тех, с кем я встречалась, его не устраивал. А ты ему сразу же понравился. Знаешь, Ник, у тебя вообще есть удивительное свойство нравиться. Это редкость. Тебе нужно было выбирать публичную работу.
– Ужасно боюсь публики, – признался Ник. – И я люблю свою работу. Думаю, ты меня понимаешь.
– Как никто другой! – улыбнулась Беатрис. – А ты готовься к тому, что будешь послезавтра давать Бернарду подробный отчет о том, как мы с тобой добрались.
– Надеюсь, доберемся нормально. Движение сейчас уже не такое интенсивное.
– Ты не понял. Бернард будет даже рад, если мы попадем в пробку. Он начнет выпытывать, о чем мы говорили, как я посмотрела, что могла подумать.
– Знаешь, мне Бернард нравится все больше и больше.
– Это еще почему?
– Потому что он искренне переживает за судьбу своей подруги. Честное слово, сегодня мне пару раз казалось, что он твой старший брат!
– Иногда и мне так кажется, вот только я не знаю, что в этом случае делать, радоваться или огорчаться.
– Мне кажется, радоваться.
– Понимаешь, Ник, я всегда мечтала о старшем брате и представляла его почти таким же, как Бернард. Вот только я не думала, что братец будет нахально лезть в мою жизнь.
– Это привилегия всех старших братьев. У меня есть сестра, ей сейчас пятнадцать. И я буду еще придирчивее в выборе кандидатов.
– Если только она спросит твое мнение.
– Мне кажется, что Бернард не спрашивал у тебя позволения на вмешательство в личную жизнь.
– Вот уж да! – усмехнулась Беатрис. – Ты даже не представляешь, как кстати мы подняли эту тему. Мне кажется, ты должен узнать от меня, а не от Бернарда: Дарел переехал ко мне, теперь мы живем вместе.
Ник помолчал несколько секунд, а затем совершенно спокойным голосом, даже слишком спокойным сказал:
– Я рад за вас. Надеюсь, у тебя все получится.
– Спасибо, Ник.
– Теперь понятно, почему тебя так волновала проблема совместного проживания.
– А у тебя был такой опыт?
– Был, – ответил Ник, – но я пока предпочитаю не вспоминать о нем, как ты о родном городке.
– Извини.
– Да ничего страшного! Ты же не могла знать. Бернарду я об этом не рассказывал.
Беатрис рассмеялась. Как хорошо Ник сумел разрядить атмосферу! Теперь все сказано, недомолвок больше нет. Ник прекрасно понимает, что совместное проживание – первый шаг к свадьбе.
К свадьбе? – Беатрис изумилась собственным мыслям. И мне это не кажется ужасным! Наверное, я все же взрослею. Только как-то быстро. Может быть, мама права, когда говорит, что я инфантильна? Успешность в бизнесе не показатель зрелости.
– О чем задумалась? – спросил Ник.
– О том, что мама была права.
– Жаль только, что мы понимаем это слишком поздно. Мне мама говорила: сынок, закрывай тюбик и разводи кактусы, а то девушки любить не будут, а я веду себя как последний разгильдяй!
Беатрис расхохоталась и не скоро смогла успокоиться. Когда она утихла, Ник спросил уже совершенно другим тоном:
– Как ты думаешь, то, что Бернард рассказал об ухаживании за Клариссой, правда?
– Правда, правда. Кларисса любит говорить, что если у Бернарда и есть какой-то недостаток, то это его патологическая честность.
