— Я понял, что с Блэком шутки плохи, но вместо того, чтобы заявить в полицию и тем обезопасить тебя, я вновь поступил как последняя сволочь: я поспешил себя уверить, что тебе ничто не грозит. Все убеждал Себя, что мне нет никакого дела до судьбы мисс Брукс. Даже согласился пообедать с давней подругой. И вот в воскресенье в ресторане я увидел тебя с другим мужчиной. Только тогда, Мейбл, я понял, как много ты для меня значишь! Но ты ушла от меня. Ты разозлилась, и имела на это полное моральное право. Я вновь принялся за тобой следить. На этот раз — чтобы выяснить, что для тебя значит тот мужчина, с которым ты пришла в ресторан.
— Он просто бывший друг! Ты ведь тоже пришел со старой подругой? Так что же ревновать меня? Честно скажу тебе, Крис: два года я думала только о Стенли, пока не появился ты. Встретив тебя, я сразу же забыла о нем! А что касается Стенли, то скоро он женится на моей подруге, и у них так же скоро родится ребенок. Стенли просто пригласил меня на свадьбу и попросил стать крестной его ребенка!
— А я все равно ревновал. Да и сейчас ревную. Ну с какой стати ему приглашать тебя в ресторан?
Мейбл улыбнулась, поймав себя на мысли, что ей приятна ревность Криса, но поспешила скрыть улыбку. То, что рассказал ей Крис, давало слишком много поводов для размышлений, и слишком мало — для улыбок.
— Два года назад Стенли и Дженни сделали мне очень больно. Он таким странным образом просил у меня прощения и благословления, что ли, своему браку, — объяснила Мейбл.
Крис коротко кивнул.
— Я следил за вами. Видел, как он высадил тебя у подъезда. Хотел уже уехать и дома спокойно подумать о том, что же делать дальше, ведь я понял, что люблю тебя, и тут заметил еще одних наблюдателей. Вот тогда-то я и сообразил, что мистер Блэк крайне опасен. Но сделать ничего не мог. Я боялся причинить тебе вред. Все же их было больше, а у меня с собой из оружия был только метательный нож. Конечно, он нас спас вчера, но ночью я бы не смог справиться с ними со всеми. Я просто выследил их до логова, попросил Тома вызвать полицию и пошел за тобой.
— Я ждала тебя, Крис, очень ждала, — призналась Мейбл. — Но я не ожидала, что теперь, когда я вновь нашла тебя, мне придется слышать такое от своего спасителя.
Крис опустил голову.
— Я виноват перед тобой, страшно виноват. Ради денег я отдал твою жизнь. И ведь я знал, что делаю! — Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
Больше всего на свете Мейбл хотелось обнять его, но она не могла даже пошевелиться. То, что рассказал Крис, подкосило ее гораздо сильнее заточения.
Неужели все это случилось потому, что Крис просто продал мою жизнь? ужаснулась Мейбл, пристально глядя на него. А как же уверения в любви? А как же та ночь? Тоже часть сделки? Способ узнать, где я живу, где прячу краденое? Неужели все это было только для того, чтобы отдать меня в лапы этому Уайту… Блэку… какая к черту разница?!
— Что скажешь? — спросил Крис.
Мейбл подняла на него глаза, полные боли и удивления, и покачала головой.
— Я ничего тебе не скажу, Крис. Я просто не знаю, что сказать!
— Но ты любишь меня? Прошу тебя, ответь мне честно! Мы сможем хоть когда-нибудь быть вместе? — с надеждой спросил он.
Мейбл вновь покачала головой.
— Это — нет? — Крис чувствовал, как замирает его сердце, как из души уходит весна.
— Это — не знаю, — поправила его Мейбл. — Мне нужно о многом подумать, Крис. Дай мне время, и я скажу тебе, сможем ли мы быть вместе.
— Ты любишь меня, Мейбл?
— Моя любовь подверглась очень серьезному испытанию сейчас, после всего что я узнала от тебя, — очень тихо, отводя глаза, чтобы не видеть муки на лице Криса, ответила она. — Не знаю, выдержит ли она. Прости, Крис, но я не могу тебе ничего ответить.
Он медленно поднялся и побрел к выходу. Глаза его ничего не видели из-за застилавших их слез. Крис готовился к тому, что Мейбл отвернется от него с ужасом и презрением, но в то же время надеялся, что она поймет и простит его, сможет вновь принять в свою душу.
Ледяной комок в его груди мерно стучал, перегоняя кровь. И Крис знал, что теперь никогда его сердце не будет трепетать, как огонек свечи на сквозняке, и не будет замирать, словно птица, парящая в потоках теплого воздуха. Оно так и останется кусочком льда — если только любовь Мейбл не оживит его.
Настоящая любовь способна и не на такие чудеса!
15
Мейбл тяжело вздохнула: вот уже почти неделю каждый день по несколько часов доктор Макалистер изводил ее вопросами. Но она старалась держать себя в руках и откровенно рассказывала ему все. Как раз сегодня они добрались до истории об измене Стенли. Эта беседа далась Мейбл тяжелее всех других. И все же она с удивлением почувствовала, что после разговора со Стенли ей уже гораздо проще и говорить и думать о нем. Мейбл даже показалось, что доктор Макалистер удовлетворенно кивнул, когда закончил беседу. Это немного обнадеживало Мейбл, ведь лейтенант Стейптон объяснил, что она на данный момент находится под подозрением, если только независимый эксперт не докажет, что она на самом деле страдает клептоманией и все произошедшее просто трагическое совпадение.
— Еще несколько дней, и я смогу поставить вам диагноз, мисс Брукс! — весело сообщил доктор Макалистер.
Мейбл постаралась выжать из себя улыбку, но получилось у нее плохо.
— Я почти уверен в том, что вы не хотели брать этот ключ. Но я так же уверен, что вам нужна моя помощь. Нужно было обратиться к специалисту гораздо раньше, мисс Брукс! — попенял ей доктор.
— Мне было неловко, — пробормотала Мейбл, стремительно краснея, отчего начала смущаться еще сильнее.
— Ложный стыд привел вас к таким трагическим последствиям. Дайте себе слово, что больше никогда не будете избегать людей, которые могут вам помочь, только потому, что вам стыдно, неловко или вы стесняетесь! — потребовал доктор, грозно поглядывая на Мейбл сквозь стекла своих очков.
— Да, конечно, — ответила она.
— Кстати, я считаю, не помешает продолжить наши беседы, и когда я поставлю диагноз.
— Вы же будете меня лечить?
— Судя по всему, ваша болезнь началась как реакция психики на сильнейший стресс. Вы ведь до того, как этот ваш Стенли изменил вам, ничего не брали без спросу? В принципе желание что-то украсть появляется хоть раз в жизни у каждого человека, но осуществляют это желание единицы. И слава богу!
— Как Стенли связан с клептоманией? — не поняла Мейбл.
— Все просто: вы не выдержали стресса, считали себя виноватой…
— Но я тут ни при чем! — возмутилась Мейбл.
— Вы, к сожалению, не могли слышать того, что говорили мне под гипнозом. Чувство вины так глубоко спрятано в вашем подсознании, что даже сейчас, когда мы с вами много и плодотворно работали, вы не хотите признавать очевидных фактов!
