Его долго не хотели слушать, и в конце концов Джим вспылил. Он в довольно грубой форме сообщил, что вообще не видит ни одной причины, по которой совет директоров имеет право вмешиваться в его личную жизнь. Что это дело касается только его, Камиллы и Эрскина Стюарта. Словом, Джим ушел громко хлопнув дверью.
Но, как показала практика, незаменимые сотрудники все же существуют. Джиму позвонили буквально через пять дней и слезно попросили вернуться на работу. Без него повис в воздухе и никак не мог найти надежную опору один важный проект. Все еще злой Джим собирался отказаться, но ему посулили серьезную прибавку. Это и решило дело.
Джим знал, что Эрскин может оставить родителей Камиллы без пенса. Он не мог бросить их на произвол судьбы, а значит, скорее всего, придется содержать не только Камиллу, но и помогать ее родителям, пока они тем или иным образом не решат свои проблемы. К тому же его мать все еще требовала ухода и медицинских консультаций. Но Джиму казалось, что жизнь налаживается. Он даже начал читать объявления о продаже недвижимости. Любой банк с удовольствием даст ему ссуду, а если поручителем выступит Брэндан Риттер, проблем вообще не будет.
Каждый день он рассказывал Камилле о том, как идут его дела, строил грандиозные планы. Она выслушивала излияния Джима, улыбалась его мальчишеству и была счастлива. Но только когда позволяла себе забыть об угрозах Эрскина. В эти редкие моменты Камилле так же, как и Джиму, казалось, что теперь все будет хорошо.
Однако потом она вспоминала, что, если в ближайшее время Эрскин не даст ей развод, ей придется подавать в суд. Камилла боялась этого дня. Ведь это значило, что Эрскин лишит ее родителей денег. Она знала, что Джим сделает все, чтобы ни она, ни ее родители не голодали. Скорее всего, он даже сможет обеспечить им достойную — в его понимании — жизнь.
Вот только у мальчишки, выросшего в бедном квартале Ковентри, было совсем другое представление о достойной жизни, чем у Камиллы или у ее родителей. Когда-то давно и сам Брэндан сделал все, чтобы выбраться из так называемого «среднего класса». Вот только даже в самые плохие времена он ездил на отличной машине, а Изабель никогда не экономила на продуктах, да и жилье у них было не съемное.
Сама Камилла была готова принять ту жизнь, которую мог предложить ей Джим. Она знала, на что шла. Вот только разве родители должны страдать от ее глупости? Ей достаточно было не поддаваться на уговоры и не выходить за Эрскина, подумать своей головой, и сейчас бы не было никаких проблем. Папа всегда учил ее, что нужно жить своим умом. И в тот единственный раз, когда она пренебрегла этим советом, случилось практически непоправимое. Кто же теперь виноват, кроме нее?
Камилла уже сама устала от того, что ее постоянно преследуют подобные мысли. За эту неделю она сотни раз под разными углами рассматривала то, что с ней произошло. И каждый раз приходила к одному выводу: виновата только она.
— Камилла! — окликнул ее отец. — Я вернулся и у меня хорошие новости!
В последнее время Брэндан постоянно исчезал из дому. На вопрос Изабель, где он пропадает, Брэндан ответил коротко: «Дела». Это значило, что он о своих походах расскажет жене и дочери, только когда сочтет это необходимым. В семье не было принято обсуждать бизнес, когда Брэндан сам не заводил об этом разговор. Изабель, конечно, интересовалась делами мужа, но никогда не пыталась выспросить у него больше, чем он хотел рассказать.
— Что за новости, папа? — поинтересовалась Камилла.
— Я говорил с судьей, ты получишь даже больше, чем записано в контракте! Мы можем даже договориться о том, чтобы тебе была передана верфь, а Эрскину осталось все остальное! Не так много, но ему хватит.
— Папа! Он ни за что не согласится. Вот ты разве отдал бы свою верфь?
— Нет, я вложил в нее всю свою душу и многие годы труда. И потом, это моя верфь, а не его!
— Мы должны быть честными хотя бы сами с собой! Эрскин тоже много сделал для верфи.
— Да, — легко согласился Брэндан, — но дело в том, что он попутно сделал мою дочь несчастной. А этого я ему простить не могу! В общем, завтра же ты подаешь на развод!
— Папа, я не сделаю этого. Я бы хотела договориться с Эрскином миром.
— Камилла, он не желает никого слушать! Он ведет себя просто странно. Чего только стоят его жалобы совету директоров Джима!
— И что ты этим хочешь сказать? — поинтересовалась Камилла, она действительно не понимала, к чему клонит отец.
— Очень просто. О чем можно договориться с человеком, у которого какая-то мания? Тебе бы следовало как законной жене, пока вы еще состоите в браке, отправить его подлечиться! Я боюсь, что он что-нибудь сотворит с моей верфью!
Камилла только покачала головой. Она могла бы и обидеться на отца за то, что верфь его беспокоит больше, чем родная дочь. Но Брэндан был неисправим. К тому же сейчас он делал все, чтобы исправить ошибку Камиллы. Так что обвинять его было как минимум нетактично.
— Ну что ты качаешь головой?! — взвился Брэндан. — Я стараюсь решить все проблемы, а ты не желаешь просто пойти к судье и написать заявление!
— Папочка, я бы давно с удовольствием это сделала, но тогда вы с мамой останетесь без средств к существованию!
— Ты плохо думаешь о своем отце! Брэндан Риттер никогда и ни от кого не принимал подачки. И потом, я бы не добился такого результата, не будь я предусмотрительным. Я конечно же давно отложил деньги на черный день. А то, что дает мне Эрскин, — просто проценты. У меня ведь еще остались акции верфи!
— Он хочет отнять у тебя и их. И я уверена, он найдет способ, я успела хорошо узнать Эрскина! Он всегда идет к своей цели, несмотря ни на что, в том числе на такие глупости, как честь и совесть. Я не могу оставить вас с мамой в такой ситуации. Джим уже начал планировать, как мы будем вам помогать, но он просто не может представить себе, сколько денег можно тратить в месяц! Вы ведь только на газеты и журналы тратите чуть ли не месячную зарплату простого клерка!
— Ну не так уж и много мы тратим, — смущенно сказал Брэндан.
— Кому хлеб черствый, а кому и жемчуг мелкий! — Камилла пожала плечами.
— И где ты набралась таких поговорок? Говорил я твоей матери, не доведет до добра средневековая литература! Теперь ты уверена, что истинная леди должна быть верна своему дочернему долгу… Я так понял, что ты не пойдешь к судье? — уточнил Брэндан.
— Прости, папа, но я предпочитаю еще подождать. Куда торопиться? Прошла всего неделя. Готова спорить, что Эрскин еще даже и не успокоился. Он до сих пор рвет и мечет из-за того, что я ушла.
— Это был очень дерзкий поступок. — Камилла не поняла, осуждал ее отец или хвалил. Может быть, и то, и другое…
— Я по-другому уже не могла. И, папа, прошу тебя, пока я не буду уверена, что вы не пострадаете, я не смогу подать на развод. Пусть Эрскин смирится с тем, что потерял меня, и все хорошенько обдумает. Он умный человек и, я уверена, придет к правильным выводам. А если он так уперся, — Камилла нервно усмехнулась, — подождем месяц, хорошо?
