– Слушайте, Уозингейм, эту сказку вы будете рассказывать суду! Я-то четко себе представляю, как все было!
Уозингейм лишь усмехнулся. Он не сомневался, что этот офицер все понимает, но признаваться в том, что был в курсе всех событий, прекрасно знал, что занимается контрабандой, вслух, в комнате, напичканной аппаратурой, – нет уж, увольте!
– Ладно, еще вопрос. Уозингейм, что вас связывает с мисс Гефес?
– Вы ревнуете?
– Отвечайте на мой вопрос! – рявкнул Хэмсфилд, и Уозингейм решил, что лучше с ним не связываться.
– Мисс Гефес была со мной всегда очень приветлива. Очаровательная леди.
– Она знала о том, что через ее магазин проходил груз контрабанды?
– Нет, – твердо сказал Уозингейм. – Я так понимаю, им вовсе не нужен еще один человек, с которым пришлось бы делиться. И я, и мисс Гефес были всего лишь пешками в руках преступных негодяев. – Уозингейм с пафосом произносил эту речь, но глаза его смеялись. Он прекрасно понимал, что ему грозит, и не хотел садиться в тюрьму в гордом одиночестве. Но и тащить за собой невинных людей тоже не хотел. Тем более что Мелани всегда была с ним приветлива и обходительна. – Мисс Гефес, и не зная ничего, великолепно выполняла свою роль. Честными людьми легко манипулировать!
– Замечательно. – Мартин облегченно вздохнул.
Он нажал кнопку вызова охраны, и Уозингейма увели в камеру.
Мартин откинулся на стуле, мечтая всего о нескольких минутах сна. Он потер глаза руками, пытаясь заставить их открыться и, собрав всю волю в кулак, поднялся с жесткого, но такого притягательного стула и вышел в коридор. Ему нужно было узнать, ушла ли Мелани, и, если ушла, все ли у нее в порядке. Мартин отправился на поиски Соутвери.
Он нашел его в кабинете. Соутвери сосредоточенно перебирал какие-то бумаги.
– Привет, – мрачно сказал Мартин и упал на стул. На столе он заметил бумажный стаканчик с дымящимся кофе и жадно на него посмотрел.
– Это для тебя, – бросил Соутвери, заметив взгляд коллеги.
– Спасибо!
– Ты, наверное, хочешь узнать, как твоя мисс Гефес?
– Она не совсем моя…
– Слушай, Мартин, прекрати эту комедию! Конечно, то, что ты влюбился посреди дела, да еще и в подозреваемую, не совсем хорошо, но ведь она уже вне подозрения! Так что можешь честно сказать, что она тебе очень дорога.
– Хорошо, – сдался Мартин, – она мне очень дорога! Так что с ней?
– Хорошо, что ты признался, – засмеялся Соутвери. – Вот только, как мне показалось, она на тебя сердита.
– Это пройдет!
– Не будь так самоуверен! Она на тебя очень, очень сердита!
– Тогда я должен дать ей несколько дней. Пусть спокойно подумает о том, что произошло, и придет к выводу, что у меня не было другого пути!
– Я пытался объяснить ей, что ты не мог поступить иначе. Она сказала, что мог…
– И что же я мог?
Соутвери пожал плечами.
– Мог просто сказать ей правду! Это не мои слова, Мартин, это ее слова.
– Черт, Соутвери, ты же понимаешь, что как раз это-то я и не мог! – Мартин в раздражении ударил кулаком по столу и подумал, что давно у него не случалось подобных приступов раздражительности. С тех самых пор, как он встретил Мелани.
– Я понимаю только одно: ты сейчас измотан, просто на пределе человеческих сил. Может быть, вам и правда будет лучше некоторое время не встречаться?
– Может быть, – как эхо ответил Мартин.
– Тем более что у тебя сейчас масса дел.
– Да-да.
Они замолчали. Соутвери пытливо смотрел на Мартина, пытаясь хоть что-то понять по бесстрастной маске, в которую превратилось его лицо. Но маска надежно хранила доверенную ей тайну.
– Ладно, Мартин, нам пора бы браться за дело! – нарочито бодрым тоном воскликнул Соутвери. – Остался еще святой отец, и я готов съесть свой значок, если он не стоит во главе всей этой шайки!
– Смотри, как бы не пришлось давиться металлической бляшкой! – с трудом улыбнувшись, пошутил Мартин. – Но вообще-то чутье мне подсказывает, что ты прав. Спасибо за кофе и за то, что присмотрел за Мелани.
– Да не за что! Мне это было только в радость, особенно после того, как из-за меня она чуть не пострадала, – признался Соутвери. Он немного помолчал и вдруг улыбнулся Мартину. – Знаешь, я даже немного завидую тебе.
– Почему? – опешил тот.
– Она бы так не нервничала, если бы ты для нее совершенно ничего не значил.
– Боюсь, честность значит для нее гораздо больше! – с болью признался Мартин. – Все же, как ни крути, я ее обманул, и теперь мне придется искупать этот обман.
– Ты справишься.
– Хотелось бы мне верить. Судя по тому, что ты мне рассказал, Мелани не горит желанием видеть меня.
– Да уж! Она сказала, что отправит твои вещи с посыльным. Так что не удивляйся.
– Черт! – выругался он. – Я уже привык думать о ее квартире как о доме, и вдруг меня выселяют.
– Она имеет на это право.
– Конечно, кто бы спорил. Но мне так хочется вернуться сегодня к ней…
– Всем нам однажды хочется вернуться к кому-нибудь и остаться там навсегда. Но у немногих есть такой человек. Тебе повезло, Мартин.
– Я знаю. Но хватит душеспасительных разговоров, тем более что мне сегодня предстоит встреча со священником.
– Слушай, Бакстер, меня сегодня любимая женщина выставила из дома, а теперь ты хочешь выставить меня и с работы! – возмущенно кричал Мартин.
– Ага, ты все же признался, что любишь ее! – Начальник Мартина удовлетворенно кивнул.
– Мои чувства тебя не касаются, пока они не мешают мне выполнять мой долг!
– Не вопрос! Только вот ты стал нервным и раздражительным! А это как раз мешает нашей работе.
– Бакстер, не заставляй меня повышать голос!
– Да ты и так постоянно говоришь на повышенных тонах! И потом, никуда я тебя не выставляю. Я просто хочу, чтобы ты сейчас отправился домой и хорошенько выспался.
– Я не могу пойти домой, потому что у меня больше нет дома.
– Ты проиграл на скачках свою квартиру?
– Я не играю в тотализаторе, и ты это знаешь. Я о том, что Мелани не желает видеть меня. А мой дом там, где она.
– Да, парень, ты серьезно влюбился!
– Не в этом дело! Ты же не хочешь, чтобы я отправился в какой-нибудь бар заливать тоску?
– Нет, конечно! На моих глазах спился не один хороший полицейский, и именно из-за того, что им некуда было пойти. Ты что, я не хочу для тебя такой судьбы.
– Тогда пусти меня на задание! Я и так сидел в своем кабинете, пока Соутвери подставлял мою Мелани.
