Через три дня Мелани обнаружила, что в холодильнике закончились продукты. Никакого настроения идти в супермаркет и бродить между длинных рядов, уставленных всяческими вкусностями, которые ей даже не хотелось пробовать, не было, и Мелани приняла самое простое решение: она пошла к Патрику.
– Наконец-то ты появилась! – громогласно, на весь паб воскликнул старый ирландец. – Твой новый любовник совсем тебя замучил?
– Не стоит кричать о моей личной жизни на все заведение! С чего ты взял? – улыбнулась Мелани, наверное впервые за три дня.
– У тебя далеко не цветущий вид… такое бывает, только когда недосыпаешь!
– Не вижу логики, – отозвалась Мелани, присаживаясь за любимый столик у окна.
– Все просто! Если бы ты только видела, как он на тебя смотрел, когда вы пришли вместе на день рождения моего паба! Такой жадный взгляд! Казалось, что он готов наброситься на тебя прямо сейчас!
Мелани почувствовала, как к глазам подступают слезы. В который раз! У нее уже не было сил плакать, но и не плакать она не могла. Слезы, казалось, сами лились из глаз, пытаясь смыть боль и отчаяние. Но никому не нужно было видеть этих слез. Мелани стеснялась их и скрывала, как что-то постыдное. Вот и сейчас она поспешила отвернуться, чтобы неконтролируемое дрожание губ не выдало ее.
Ну зачем только Патрику понадобилось поднимать эту тему! – досадливо поморщившись, подумала она. Мне время от времени уже удавалось забыть о том, что Мартин когда-то был в моей жизни.
Но Мелани сразу же усмехнулась и покачала головой: что толку обманывать себя! Она каждый миг знала, чувствовала, что Мартин был, что он есть, что он – часть ее самой. Часть, которую нельзя оторвать от себя, не оставшись искалеченной на всю жизнь.
– Что случилось, Мелани? – осторожно спросил Патрик, присаживаясь рядом. – Вы что, поссорились?
И вдруг Мелани прорвало. Она начала говорить и не могла остановиться. Ее речь была бессвязной, она перескакивала с одного события на другое, возвращалась обратно, повторялась, но только сейчас она поняла, как ей нужно было выговориться, как нужно было выплеснуть все это из своей души.
Патрик оказался внимательным слушателем. Он не перебивал Мелани и не поторапливал ее, когда она застывала на долгие минуты, переживая какой-то особенно тяжелый для нее эпизод. Когда наконец поток слов иссяк, Патрик осторожно, будто прикасался к нежному цветку, положил свою ладонь поверх ладони Мелани.
– Дорогая моя девочка, я не знаю, что ты хочешь от меня услышать и хочешь ли услышать вообще что-нибудь, – мягко сказал он.
– Понимаешь, мне просто нужно было выговориться. Я сама не понимала этого, но, наверное, потому-то меня к тебе и тянуло. Ты отлично умеешь слушать. Но мне, право, неловко, что я заставила тебя слушать мои рассказы. Они ведь напоминают бред сумасшедшего! – Мелани смущенно улыбнулась и покраснела.
Патрик улыбнулся ей в ответ.
– Знаешь, мне кажется, что тебе сейчас должна помочь большая порция вкусных, только что поджаренных блинчиков! – воодушевленно, даже слишком воодушевленно, сказал Патрик.
– Если честно, я в последние дни спасаюсь от депрессии едой! – призналась Мелани. – Я уничтожила все запасы, а ведь у меня холодильник был забит под завязку! Я съела даже спаржу, хотя терпеть ее не могу. Тебе это не кажется ужасным?
– Нет, не кажется. – Патрик рассмеялся. – Если бы ты знала, как часто я набиваю живот, когда мне плохо или просто за окном идет дождь. В этом нет ничего ненормального Мелани, хотя психотерапевт сказал бы тебе другое, но лучше даже не ходи к нему, толку не будет.
– Что же ты мне предлагаешь? Умереть от обжорства?
– Ну это уже крайности! Но если тебе хочется есть – ешь в свое удовольствие.
– Тем более что других удовольствий у меня нет! – мрачно подхватила Мелани.
– Зачем ты так? Вот приходи ко мне сегодня вечерком. Оденься как можно лучше, накрасься, распусти волосы, и ты поймешь, что жизнь продолжается.
– Я не хочу жизни без него, Патрик, – тихо сказала она, глядя в окно, где тяжелые тучи уже два дня как скрыли солнце. Из-за дождливой погоды настроение Мелани опустилось с отметки «Хуже некуда» до отметки «Не думала, что бывает хуже!».
– Но ведь ты жива? Значит, нужно жить. Я не буду давать тебе советов, говорить, что ты была права, или, наоборот, не права. Это твое личное дело. Я лишь хочу, чтобы ты не запирала себя в четырех стенах и не умирала с тоски.
– Мне кажется, что даже на самой шумной вечеринке я буду умирать от тоски.
– Брось, Мелани, не ты первая рассталась со своим парнем! Да и повод у тебя был, прямо скажем, серьезный, так что же теперь сожалеть о том, что упущено?
– Ты думаешь, ничего нельзя вернуть?
– Мелани, я не могу тебя понять! Ты то твердишь, что больше не желаешь его видеть, то спрашиваешь меня, можно ли все вернуть?!
– Прости, Патрик, я совершенно запуталась! – Мелани устало вздохнула. – Я не могу жить с ним, но не могу жить и без него…
– Ты хочешь поделить весь мир на черное и белое. Но, Мелани, мир, в основном, серый. – Патрик показал рукой за окно, где Лондон действительно был совершенно серым, несмотря на середину дня.
– Да, ты прав, но от этого становится только хуже.
– Нет, от этого становится спокойнее. Я научился не судить о других по себе. Это была сложная наука, но она принесла свои плоды. Теперь, когда меня кто-то обидит, я говорю себе: «Патрик, а если бы ты был на его месте, что бы ты делал?» И всегда получается, что я поступил бы так же!
– Ты очень честен с собой.
– Если быть честным, то нужно начать с себя. Ты просто боишься спросить себя, чего ты хочешь дальше: жить одной и научиться радоваться этой жизни или вернуть Мартина. Только, Мелани, ты должна понимать, что вернуть время вашей первой любви будет невозможно.
– Я понимаю это, Патрик. И мне становится еще тяжелее. Я думаю, что, если даже я приду к Мартину и скажу, что готова все простить и забыть, его обман все равно будет стоять между нами.
– Значит, ты не готова забыть и простить, – упрямо сказал Патрик. – Если бы ты была готова к этому, у тебя бы даже не возникло такой мысли!
– Я все это понимаю! – Мелани в отчаянии обхватила голову руками. – Боже мой, Патрик, как же все сложно в этой жизни!
– Разве ты еще не поняла этого? – Он печально улыбнулся.
– Мне казалось, что поняла. Но появился Мартин, и вот все оказалось проще простого – любить его, жить с ним, радоваться его счастью. И вот все это исчезло.
– Знаешь, в чем твоя проблема?
– В том, что я не могу понять, что мне надо? Ты уже это говорил. – Мелани с трудом выдавила из себя улыбку.
– Нет, твоя проблема в том, что ты забываешь о себе. Да, любовь – это альтруизм, а теперь представь, что Мартин так же счастлив от того, что ты счастлива. Что же получается? Замкнутый круг. Ты должна научиться находить радость и счастье в чем-то помимо своей любви.
