Мартин задумчиво кивнул. Еще бы он не помнил! Им пришлось расстараться, чтобы защитить жену и годовалого ребенка этого крупно влипшего парня.
– Вот у него был такой же взгляд, – закончил Соутвери.
– Она ничего не говорила обо мне?
– Когда я ее спросил, не хочет ли она навестить тебя, мисс Гефес ответила, что просто не может этого сделать. Мне кажется, ей нужно время, чтобы разобраться в себе.
– Сколько же можно разбираться, Декстер?! – возмутился Мартин. – Есть только два варианта: либо она любит меня и тогда простит, либо нет.
– Ох, Мартин, это все же не расследование, где есть подозреваемые и один из них окажется преступником. Это же чувства. То, что она тебя любит, видно сразу же. А теперь подумай, смог бы ты ей простить предательство? Ты ведь не простил Кристину…
– Мне кажется, что я ее и не любил никогда!
Соутвери усмехнулся.
– Если бы ты себя тогда видел!
– Но ведь это отболело! А Мелани никогда не исчезнет из моего сердца! Я не могу жить без нее, и, уверен, ей очень тяжело без меня – так зачем же нам мучить друг друга?
– Вот этого я не знаю, Мартин, это ваши дела. Знаю только одно: любящие люди не всегда могут быть вместе…
– Что-то ты сегодня пессимистично настроен. Ты же вроде бы влюбился!
– В том-то и дело! Я же понимаю, кто такая Кейт. Понимаю, что для нее я – просто еще одно увлечение. Приятный экспонат в коллекцию…
– Тогда зачем же ты с ней связываешься? – задал резонный вопрос Мартин.
– Просто потому, что не могу не связаться! Разве мы не говорили тебе в один голос, что ты совершаешь ошибку, влюбляясь в подозреваемую, даже несмотря на то, что она оказалась невиновна?
– Хочешь сказать, что я должен позволить тебе самому совершать свои ошибки?
– Именно! Я понимаю, как хочется иногда посоветовать, подсказать. Мне вот очень хочется заставить тебя самого на что-то решиться, а не ждать решения от Мелани.
– А что я могу, Декстер?
– Например, прийти к ней и попробовать поговорить…
– Она не будет меня слушать!
– Странно, еще ни один подозреваемый или свидетель не смог не слушать тебя, а любимая тобой женщина, женщина, которая значит для тебя так много, может и не услышать?
– Ты же встречался с ней! У Мелани, какой бы нежной и хрупкой она ни смотрелась, железный характер.
– Ладно, это бессмысленный разговор! Примерно, как если бы ты начал меня отговаривать от свидания с Кейт.
Тебе не нужно туда ходить, а мне просто необходимо! – Мартин усмехнулся. – И все равно, даже понимая это, мы поступаем наоборот. Не совершаем ли мы с тобой страшные ошибки, Декстер?
– Даже если и совершаем, это наши ошибки, Мартин. Лучше расскажи, когда ты сможешь вырваться от этих костоправов?
Мартин рассеянно потирал раненую руку и осматривал всех входящих в зал суда. Как всегда, когда он начинал волноваться, рука принималась ныть, хотя из больницы его выписали неделю назад и заверили, что он полностью здоров. Правда, пока что не рекомендовали драться и на спор отжиматься на кулаках.
Где же Мелани? – волнуясь, думал он.
Мартин и так знал, чем закончится этот процесс, поэтому практически не волновался о том, что его труды пропадут втуне. Отец Франциск сядет на довольно большой срок уже хотя бы за то, что стрелял в полицейского. Вот Джек – Уозингейм, если ему хватило денег на приличного адвоката, может даже отделаться условным наказанием.
Все это Мартин уже не раз прокручивал в голове, но сроки, на которые осудят преступников, сегодня его не слишком волновали. Он ждал, когда же увидит Мелани. Разлуку с ней он измерял даже не в днях, а в часах. И вот сегодня, практически сейчас, он ее увидит. Будет находиться в одной с ней комнате, дышать одним воздухом. Да за это Мартин был готов спокойно принять даже оправдательный приговор!
И вот наконец дверь в очередной раз распахнулась, и в зал вошла Мелани, рассеянно оглядывающаяся по сторонам. Она нашла взглядом Мартина и резко остановилась. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и мир перестал существовать для них…
Мелани словно раненная птица рванулась к Мартину, но почти сразу замерла. В ее глазах мелькнуло сомнение. И Мартин понял, что сегодня он проиграл. Кто-то прошел между ними, и связь двух сердец прервалась.
Мартин испугался, даже на мгновение потеряв Мелани из виду. Он бросился вперед и в несколько огромных шагов оказался возле Мелани. Какая-то симпатичная брюнетка ободряюще улыбнулась ему и отошла в сторону.
Мелани растерянно смотрела на него. Сердце Мартина сжалось от боли: под ее прекрасными серыми глазами залегли синяки, щеки впали…
Он растерянно остановился и, не зная, что сказать, попытался улыбнуться.
Совсем не так представлял себе эту встречу Мартин. Много раз он думал о том, что скажет Мелани, или вообще ничего не скажет, а просто обнимет ее и поцелует, чтобы больше никогда не отпускать от себя. Но вот он, растерянный, стоит и не знает, что же дальше делать.
Казалось, Мелани тоже не знает, что же делать, и как себя вести. Мартин видел, что ей хочется броситься к нему в объятия, прижаться к его груди, но что-то удерживало Мелани.
– Почему? – вдруг спросил он.
Мелани опустила глаза и тяжело вздохнула.
– Ты получил мой букет? – спросила она.
– Да. Поэтому я и спрашиваю: почему?
– Я не знаю, Мартин! Я совсем запуталась, запуталась и в тебе, и в себе, и в своих чувствах.
– Ты любишь меня? – прямо спросил Мартин.
Мелани дернулась, будто ее ударило током, и с трудом подняла на него глаза.
– Ты любишь меня? – настойчиво повторил Мартин.
– Да, – с трудом выталкивая из своего горла это простое слово, ответила Мелани.
– Тогда почему?! – В голосе Мартина была такая мука, что Мелани еле удержалась от того, чтобы не броситься ему на шею.
– Знаешь, Мартин, чем отличается любовь в зрелом возрасте от любви в юношеском?
– Нет, – ошеломленно ответил он.
– Когда тебе пятнадцать лет, ты говоришь: «Я люблю его и не могу без него жить». А когда тридцать пять – «Я люблю его, но могу без него жить, потому что жизнь продолжается». – Она замолчала и опустила голову.
Мартин тоже некоторое время молчал, потом спросил:
– Значит, ты сможешь жить без меня?
– Да. И ты сможешь жить без меня.
– Но я не хочу этого! Может быть, это и ребячество, но я не могу без тебя! Я люблю тебя, Мелани, и хочу быть с тобой!
– Я тоже хочу быть с тобой, но не могу! Я больше не доверяю тебе, Мартин.
