– Откуда ты знаешь? – Дэвид был явно разочарован.
– Случайно вчера встретился с человеком, который кредитовал Луи. Мистер Фредерик Тишор. Знаешь такого?
– Очень порядочный человек. Даже странно, что он связался с твоим кузеном.
– Бизнес. – Томас пожал плечами. – Но мы так и не приблизились к разгадке того, как Луи собрался использовать Роуз!
– Я думаю, что все-таки дело в наследстве. – Дэвид покачал головой, давая другу понять, что других вариантов и быть не может.
– Тогда возникает масса вопросов. Во-первых, если есть наследодатель, почему Роуз обратилась не к нему, а к Луи?
– Очень просто. Она могла не знать о его существовании. И скорее всего, не знает до сих пор.
– Хорошо. Второй вопрос: кто им может быть? Отец Роуз – сирота. Никто даже не знает точно его фамилию. Он подкидыш.
– А почему у Роуз фамилия бабки?
– Миссис Коретц решила, что так ей будет проще решать все вопросы, связанные с внучкой, – объяснил Томас.
– Разумно, – после короткого размышления согласился Дэвид. – Кто есть еще?
– Остались только родственники матери.
Она – единственная дочь в семье. Теперь смотрим на ее бабушку и дедушку. Дед – польский эмигрант. Он был также единственным ребенком в семье. Живых родственников давно уже нет. Я наводил справки в Варшаве.
Дэвид усмехнулся.
– Быстрый ты парень.
– Обстоятельства не позволяют медлить. Так вот, у бабки в Ирландии осталась большая семья. Но они от нее отреклись. Она не поддерживала связь ни с кем из них с самого своего побега.
– А если кто-то раскаялся? Узнал, что есть сиротка Роуз? И решил помочь ей?
– Как ты думаешь, если бы нашелся такой раскаявшийся родственник, он бы не приютил или хотя бы как-то не помог Роуз, когда она без денег и друзей оказалась в Ирландии?
– По логике, должен был помочь. Хотя, Томас, почему ты так уверен, что этот родственник жив? Может быть, Луи подкупил душеприказчика и требует, чтобы наследство скрывали?
– Дэвид, ты что, не учился в колледже? Если гипотетически предположить, что Луи собрался провернуть такую аферу, как он, по-твоему, стал бы это делать?
– Ну женился бы, заключил брачный договор, по которому они бы владели всем в равных долях. На всякий случай можно было бы оформить у нотариуса доверенность на распоряжение имуществом жены.
– Молодец, соображаешь. А теперь подумай: а если бы наследство открылось до того, как девушка вышла за него замуж?
– А! – воскликнул Дэвид. – Я понял! Если наследство открыто раньше, это только ее имущество. И он не может претендовать на него по брачному договору.
– Молодец, догадался все-таки. Так что наследство еще не открыто. Но я даже представить не могу, кто наследодатель! Я думаю, нам следует заняться другой версией. Вот только у меня ее нет. – Томас в раздражении опустился в кресло.
В кабинет вошла все еще обиженная и потому чопорно держащаяся Марта, – К вам посетитель, мистер Эстон.
– Марта, вы правильно догадались, что у меня сейчас личные проблемы! Вы не могли бы направить его к кому-нибудь другому?
– Нет. Он требует именно вас. Я думаю, вам следует его принять.
– Хорошо. – Томас обреченно вздохнул. – Впустите его.
В кабинет вошел пожилой, хорошо одетый мужчина.
– Добрый день, – произнес он с сильным акцентом, показавшимся Томасу очень знакомым. – Меня зовут Питер Отлон. Я ищу свою внучку Роуз Коретц.
Роуз вздрогнула от стука в дверь. Она уже несколько дней, с того самого вечера, как убежала от Луи и заперлась в его кабинете, спала на низеньком неудобном диванчике. А уж о том, чтобы помыться, могла только мечтать. В кабинете Луи была ванная комната, но он отдал распоряжение отключить горячую воду, надеясь таким образом выкурить Роуз из кабинета.
Однако девушка не сдавалась, и до поры до времени ее решили оставить в покое. По крайней мере, до дня свадьбы.
– Что надо?! – крикнула Роуз.
– Роуз, сегодня суббота! – сказал ей Луи из-за двери.
– И что? – поинтересовалась она, прекрасно понимая, что ее время истекло.
– А то, что через три часа состоится наше венчание. Мне кажется, ты не отказалась бы вымыться и вообще привести себя в порядок.
– Меня и так все устраивает.
– Роуз, прекрати! Открывай дверь. Мы оба понимаем, что ты не можешь уже ничего сделать. А если бы ты видела платье, которое я для тебя выбрал!
– Ненавижу платья! – заявила Роуз, открывая дверь. – Ненавижу белый цвет. Ненавижу тебя.
– Первые два сообщения были для меня новостью, – отреагировал Луи. – Пойдем, тебе надо принять душ, и тебя уже ждут парикмахер и маникюрша.
Роуз и не заметила, как быстро истекли последние три часа ее свободы. Казалось, она только что покинула место своего добровольного заточения – и вот уже стоит в роскошном белом платье.
– Отвратительно, – пробормотала Роуз, разглядывая свое отражение в зеркале.
На нее смотрела кукольно красивая молодая девушка с удивительно белой, кожей, утопающая в кружевах.
– А мне кажется, что все просто очаровательно! – заявил Луи, входя в комнату.
– Ты не должен видеть невесту до того, как она появится перед алтарем! Это дурная примета.
– Надеешься, что наша жизнь будет счастливой? – Луи криво усмехнулся.
– Надеюсь, что ты скоро отбросишь коньки, – грубо ответила Роуз.
Луи язвительно рассмеялся.
– Не дождешься!
– Зачем ты пришел?
– Только для того, чтобы предупредить тебя: не вздумай выкинуть какую-то глупость! Особенно когда будешь идти по коридору. Весь дом оцеплен. Так что тебе не убежать.
– Договорились, милый, – иронично ответила Роуз. – А что же ты не приставишь ко мне парочку своих двуногих волкодавов?
– Традиции надо соблюдать. И я надеюсь, что у тебя хватит благоразумия благополучно миновать коридор.
Луи не стал дожидаться ответа Роуз и вышел из комнаты. Девушка сжимала и разжимала кулаки.
– Слизняк! – громко крикнула она.
Роуз поняла, что у нее больше нет пути к спасению. Видно, придется пройти все круги ада, до конца. Она глубоко вздохнула, поправила машинально оборки на платье, но тут же разозлилась на себя за неуместную заботу о наряде.
Луи решил из-за вольнолюбивого нрава своей невесты провести церемонию в доме, тем более что размеры особняка и окружающего его парка вполне это позволяли. Само венчание должно было происходить в гостиной, а последующий свадебный ужин – под открытым небом, на лужайке перед домом. Роуз нужно было пройти от комнаты, в которой она одевалась, по коридору до огромной лестницы. По ней она должна была спуститься прямо в объятия жениха.
