– Ты не можешь так со мной поступить! – фальцетом взвизгнул он.
Фелиция приподняла бровь и язвительно улыбнулась. Жестом она велела Уильяму следовать за собой. Ей и правда хотелось кофе. И ужасно не хотелось видеть багровеющую от ярости физиономию Джейсона.
В кухне все блистало первозданной чистотой. Бывший любовник явно готовился к ее возвращению. Фелиция была готова поспорить, что этой ночью в ее постели Джейсон спал один. Он слишком ценил свое место возле Фелиции, чтобы бездумно рисковать.
– Ты умеешь варить кофе? – спросила она, устало опускаясь на стул.
Уильям лишь кивнул. Он был подавлен сценой, свидетелем которой только что стал. Да, Фелиция была взбалмошной, истеричной, но он даже представить не мог, что эта женщина может быть жестокой.
– Жизнь многому может научить, мистер Коммитейн! – усмехнулась Фелиция. – Ты никогда не был за сценой театра. Декорации только из зрительного зала кажутся такими яркими, такими правдоподобными, а на самом деле это просто раскрашенный картон, часто пыльный и грязный. Свари кофе, мне не помешает взбодриться. Терпеть не могу это философское настроение!
Уильям быстро нашел ручную кофемолку и зерна. Он был рад выполнить просьбу Фелиции и занять руки хоть какой-то работой.
Через десять минут Уильям поставил перед хозяйкой дома чашечку ароматного напитка.
– Пахнет неплохо. Может, и от тебя будет какой-то толк, а, Билли?
Философское настроение явно покидало ее, уступая место привычной язвительности и раздражительности. Уильям не мог сказать, что ему нравится эта перемена.
– Что ты еще умеешь делать, Билли?
– Смотря что тебя интересует…
– Готовить?
– Умею.
– Убирать?
– Умею.
– Холостяцкая жизнь? – усмехнулась она.
Уильям лишь развел руками.
– Я просто подумала, что придется мне отказаться от помощницы по хозяйству, ведь ее привел Джейсон. Да и не хотелось бы, чтобы чужой человек был в доме, когда здесь агент Интерпола.
– Тебе не стоит говорить об этом вслух, – тихо, но настойчиво сказал Уильям.
Фелиция нервно передернула плечами.
– Раз ты такой способный в домашнем хозяйстве, предлагаю им и заняться. Пищу я предпочитаю здоровую. На завтрак обязательно каша на воде с сухофруктами, обедаю я дома редко, на ужин – овощной или фруктовый салат минимальной калорийности. Учти только, несколько дней подряд есть одно и то же я не собираюсь.
– А платить мне гонорар ты не хочешь? – поинтересовался Уильям.
– Ты ведь не собираешься стать еще одним нахлебником? Место Джейсона как раз свободно.
Уильям понял, что ему придется смириться.
Это не навсегда, сказал он себе. Я выдерживал и не такое. Чего стоит хотя бы та засада в Лос-Анджелесе, когда я больше суток пролежал в похоронном бюро, старательно изображая его клиента! Выдержал, выдержу и эту истеричную девицу. А ведь она проверяет меня! Ну ничего, еще посмотрим, кто после этой проверки выйдет победителем.
– Двадцать минут истекли, – пробормотала Фелиция.
Она встала из-за стола и пошла в гостиную, даже не подумав убрать чашку. Уильям тихонько вздохнул и сложил грязную посуду в мойку. Надо будет еще разобраться, какая техника есть в этой кухне и что где лежит.
Побуду немного в роли домохозяина. Мне ведь всегда нравилось готовить, подбадривал себя Уильям.
Он не собирался выходить из кухни и предоставил Фелиции самостоятельно разбираться с Джейсоном. Вряд ли ей сейчас нужны свидетели. В том, что Джейсон просто так не уйдет, Уильям был уверен на сто процентов. Несколько минут из гостиной просто раздавались громкие голоса, потом Джейсон перешел на крик, что-то упало, и Фелиция как-то странно охнула. Уильям понял, что теперь он обязан вмешаться.
Он выбежал в гостиную, готовый в любой момент дать отпор отвергнутому любовнику, но весь воинственный пыл пропал, как только Уильям увидел Фелицию.
Лицо ее пылало от гнева, волосы растрепались, пальцы были сжаты в кулаки – казалось, еще секунда и Джейсона нужно будет спасать от нее.
Бывший любовник и сам все понял, а потому предпочел подхватить чемоданы и исчезнуть за дверью.
– Скотина! – поставленным голосом воскликнула Фелиция. – Он специально это сделал! Мелкий пакостник!
Она вдруг упала на диван, закрыла лицо руками и затряслась в мелких рыданиях.
– Он обидел тебя? – спросил Уильям, опускаясь перед Фелицией на колени.
Среди ее рыданий понять что-то было совершенно невозможно. Уильям осторожно взял руки Фелиции и развел их в стороны. На него смотрели очень сердитые и очень красивые голубые глаза.
– Этот подонок разбил мою любимую фарфоровую статуэтку балерины!
– Ну это не самая большая беда! – с облегчением улыбнувшись, сказал Уильям и тут же испуганно отпрянул.
Фелиция смотрела на него с ненавистью. Кто бы мог подумать, что эти чудесные глаза могут в один миг стать такими холодными?
– Уйди, – приказала она, и Уильям повиновался.
Он уже понял, какую страшную ошибку совершил. Дело даже не в необдуманных словах, он не должен был видеть Фелицию в таком состоянии. Никто ее сейчас не должен был видеть. Уильям стал свидетелем ее слабости, а этого она не простит никогда и никому.
Кажется, мои шансы наладить отношения упали ниже нулевой отметки, мрачно подумал Уильям, возвращаясь на кухню.
3
Буквально на следующий день Уильям понял, насколько оказался прав.
Утро началось с воркующего голоса над ухом:
– Билли, милый, кофе и каша должны быть готовы через пятнадцать минут.
Фелиция сверкнула ослепительной улыбкой и исчезла из комнаты, выделенной незваному гостю. Это могло бы даже быть приятным, если бы только часы не показывали половину шестого утра. Уильям, привыкший подчиняться приказам, встал и поплелся на кухню. Только засыпая кофе в кофеварку, он понял, что Фелиция опять его обыграла. А ведь вчера вечером он твердо дал себе слово не поддаваться на провокации и не становиться мальчиком на побегушках!
Уильям раздраженно отставил пачку с зернами в сторону и мрачно посмотрел в сторону ванной, где Фелиция напевала какую-то немудреную мелодию, явно без усилий перекрывая шум воды.
Черт возьми, мы равные партнеры! Фелиция не имеет права так относиться ко мне. В конце концов, я специалист высочайшего уровня, а не кухарка! Я должен выйти на след банды, а не готовить кофе и варить кашки.
Шум в ванной затих, и через минуту Фелиция появилась в кухне. Розовый халатик был запахнут небрежно, несколько влажных прядей многозначительно исчезали в глубоком вырезе, а на губах Фелиции играла какая-то странная улыбка.
