– Алло? – Трубку сняли после третьего гудка, а голос на том конце провода был бодрым и собранным, хотя Уильям знал, что в Европе сейчас глубокая ночь.
– Паркер, я хочу, чтобы ты снял меня с этого задания, – без предисловий сказал Уильям.
– Для начала мог бы поздороваться и извиниться. – Голос начальника заметно помрачнел. – Что же ты сдался так быстро?
– Я сдался поздно, чувствую, после этих суток мне еще долго придется приходить в себя.
– Давай, Уильям, возьми себя в руки! – потребовал Паркер. – Ты же один из лучших, ты и не в таких переделках бывал.
– Я бы предпочел попасться чикагским гангстерам тридцатых годов, чем провести под одной крышей с ней еще хоть час. Паркер, это просто невыносимо! Фелиция совершенно не настроена на сотрудничество. Наша затея провалилась, нужно пробовать запасные варианты. Давай просто установим за ней постоянную слежку? Я даже согласен сидеть сутками в засаде с биноклем, только, ради всего святого, Джон, сними меня с задания!
Паркер несколько секунд молчал. Агенты редко называли его по имени, значит, Уильям попал в серьезную переделку. Кто бы мог подумать? Паркер сразу понял, что мисс Лебьен вовсе не подарок, но ему казалось, что Уильям может найти общий язык с любым человеком…
– Она сознательно сопротивляется?
– Она не сопротивляется, она выматывает меня. Знаешь, чем я сегодня занимался? Носил продукты, готовил ужин, оттирал кафель в ванной комнате и вечером массировал ей ноги!
– Ну за этот массаж многие мужчины Америки полжизни бы отдали!
– Можешь считать, что у меня серьезные проблемы, но мне этот массаж не доставил ни капли удовольствия. Все пятнадцать минут она намеренно унижала меня. Уверяю тебя, делалось это специально. Паркер, я не могу работать с человеком, который сопротивляется изо всех сил. Ничего не выйдет. Поверь мне, Фелиция так сильно возненавидела меня, что даже дурак это заметит. Операция может быть сорвана в любой момент.
– Ладно, я понял. Уильям, давай не будем торопиться. Дай мисс Лебьен еще один шанс, уверен, она исправится. И, кстати, передай ей трубочку.
– Паркер, я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я тебе нажаловался.
– Но ведь именно это ты и сделал. Давай пригласи мисс Лебьен к аппарату.
– Я просто прошу снять меня с задания, может, даже понизить в звании и…
– Агент Коммитейн, – жестко прервал его Паркер, – я приказываю вам оставаться на месте и продолжать операцию. Приказываю также немедленно соединить меня с мисс Лебьен. Приказ понятен?
– Так точно, – мрачно пробормотал Уильям.
– Выполняйте.
– Есть! – ядовито ответил он и вышел в коридор.
Судя по шуму, Фелиция была в кухне. Уильям пошел туда и в нерешительности остановился у дверей. На самом деле глупо получилось. Ему уже сорок лет, а он звонит жаловаться своему начальнику. Но отступать уже было поздно.
– Фелиция, с тобой хочет поговорить агент Паркер.
Она молча положила на место блюдо, куда собиралась выложить рыбу, взяла трубку из рук Уильяма и вышла в гостиную. Уильям тихо вздохнул и принялся сервировать стол к ужину, ведь вариантов у него просто не было.
Фелиция вернулась минут через пять, бледная и явно старающаяся скрыть свой испуг. Она мрачно посмотрела на Уильяма, на накрытый стол и сказала:
– Вот уж не думала, что ты побежишь ябедничать! – презрительно сказала она.
– Я всего лишь просил снять меня с задания, – отозвался Уильям и тут же понял, что ему лучше закрыть рот, уж слишком жалко, совсем как оправдание, прозвучали его слова.
Фелиция презрительно посмотрела на него, передернула плечами и села за стол. Уильям сел напротив.
Ужинали они в ледяной тишине.
4
Утром Уильям проснулся от хлопка входной двери. Он сел на кровати и удивленно осмотрелся, не сразу поняв, где находится. Наконец, воспоминания о вчерашнем дне вернулись к нему вместе с досадой и раздражением: и зачем только он позвонил Паркеру? Ведь должен был понимать, что ни к чему этот разговор не приведет: задание получено, и нужно во что бы то ни стало выполнить его. А после этого дурацкого звонка все только осложнилось. Как, спрашивается, он должен изображать неземную страсть к женщине, которая и смотреть в его сторону не хочет?
Уильям тихонько вздохнул и встал. В квартире было тихо, Фелиция явно куда-то ушла. Он пожал плечами и пошел в кухню. Там на столе лежала записка: «Я с Лоуренсом на прослушивании. Подбери смокинг к пятнице, адреса магазинов в справочнике выделены красным маркером». Кратко и четко.
Что ж, это гораздо лучше огромного списка дел первой необходимости, мрачно подумал Уильям, наливая себе остывший кофе. По крайней мере, теперь я знаю, что Фелиция вполне может не только обслужить себя, но и тихо собраться. Интересно, узнаю ли я когда-нибудь, какая она на самом деле?
Он замер, медленно покачивая в руке чашку с кофе, а потом тряхнул головой и подумал:
А какая мне разница? Я ведь не собираюсь в нее влюбляться.
Уильям даже усмехнулся, мысленно добавив: не дай бог!
До пятницы их отношения иначе чем прохладно-отчужденными назвать было нельзя. Оставаясь наедине в большой квартире Фелиции, они предпочитали не замечать друг друга и как можно быстрее оказаться в другой комнате. Все общение ограничивалось записками. Писала, конечно, Фелиция. Она явно была сейчас очень занята, потому что уходила рано утром, а возвращалась поздно вечером. Это вполне устраивало Уильяма, вот только чем ближе была пятница, тем сильнее он начинал волноваться: смогут ли они изобразить пусть даже не страсть, так хотя бы интерес друг к другу? В четверг вечером Уильям попытался поговорить об этом с Фелицией, но получил в ответ презрительный взгляд и многозначительную фразу:
– Мне многие партнеры не нравились…
Уильям пожал плечами и ушел в свою комнату с коробкой заказанной в ресторане еды.
Утром в пятницу он как всегда обнаружил на столе в кухне послание от Фелиции: «Буду в пять, прием в семь тридцать».
Уильям подошел к зеркалу и внимательно посмотрел на себя. Волосы еще в полном порядке, не зря он, едва узнав о задании, посетил отличного мастера. Чтобы подготовиться к этому приему, ему вполне достаточно тщательно побриться. Смокинг уже висел в шкафу. Уильям предвидел подобный поворот событий и столь необходимый для общественной жизни предмет предпочел захватить из дома.
Интересно, имею ли я право называть домом место, где провожу не больше двух месяцев в году? – мрачно усмехнувшись, подумал он и отправился в ванную.
Ровно в пять часов Уильям услышал звук поворачиваемого во входной двери ключа и вышел в коридор. Он уже понял, что Фелиция вполне может быть пунктуальной, если того хочет.
– Привет, – мягко сказал он, пытаясь хотя бы этим вечером наладить какое-то подобие нормального общения.
