– Зачем?
– Годы не делают меня красивее. Ты сама видишь. – Камила криво усмехнулась. – А я хотела добиться хоть чего-то в модельном бизнесе. Если бы Питер был моим мужем, все было бы гораздо проще. И даже в случае краха моей карьеры я была бы замужем за надежным человеком. Что еще нужно? Я почти сразу же поняла, как заставить Питера жениться на мне, и придумала байку о беременности.
– Но все бы раскрылось через несколько месяцев.
– О нет! Я собиралась симулировать выкидыш, а заодно избавиться от Эмми.
– Почему? – Андреа не понимала, чем Эмми могла помешать планам Камилы.
– Знаешь, в ее присутствии мне всегда становилось не по себе. Семилетние девочки так не смотрят и не говорят. Она сразу же раскусила меня. И начала действовать, что было мне на руку. Я собиралась обвинить Эмми в гибели несуществующего ребенка. Еще не знаю, как бы я это сделала, может быть, сказала бы, что Эмми специально меня толкнула, или что-то в этом роде.
– Питер не поверил бы тебе.
– Еще как поверил бы! Эмми дискредитировала себя, попавшись на серьезном проступке. Конечно, в приют Питер ее не отдал бы, но я бы уговорила отправить девочку в частную закрытую школу. Для ее же блага.
Некоторое время женщины молчали.
– Зачем ты все это рассказываешь мне? – спросила Андреа.
– Потому что виновата перед тобой и перед Питером. Знаешь, даже хорошо, что я попала в эту аварию: теперь я поняла, что в любой момент могу умереть.
Андреа передернулась, вспоминая свои ощущения после аварии.
– Карьера, брак перестали быть для меня всем. Мне пережало ноги, и я думала, что уже никогда не буду ходить. И это было страшно. А модельный бизнес – ерунда. И мужа я себе еще найду. Я ведь могу любить, и меня можно любить. Все время, пока нас доставали из машины, Питер повторял твое имя. Я смертельно тебе завидовала. Я тоже хочу встретить такого мужчину. Разве я не заслуживаю любви?
– Любовь нельзя заслужить. – Андреа покачала головой. – Это дар небес.
Камила смущенно улыбнулась.
– Мне еще так много нужно понять, – пробормотала она. – Эмми с тобой?
– Конечно.
– Я хочу поговорить с ней, если ты не против.
– Зачем?
– Мне нужно извиниться перед девочкой. Я не хочу, чтобы меня ненавидели.
Андреа понимающе кивнула. Она вышла в коридор и поманила к себе Эмми.
– Камила хочет поговорить с тобой.
Эмми несколько секунд размышляла, а затем, отстранив Андреа, зашла в палату.
Тим подошел к матери и взял ее за руку.
– Теперь вы с Питером можете пожениться, – заявил он.
– Питер не делал мне предложения, – напомнила Андреа. – Мы просто собирались жить вместе.
– Но вы же должны были пожениться!
– Тим, прошу тебя, сейчас мне не до свадеб, – устало сказала Андреа. – Питер без сознания, и когда он придет в себя неизвестно. Нам нужно как-то сообщить его родным. И за Эмми присмотреть. И вообще, может быть, Питер не захочет жениться на мне. Столько проблем, а ты про свадьбу.
Тим обиженно посмотрел на мать. Почему бы и не подумать о свадьбе? Мальчик был уверен, что теперь-то все будет в порядке. Вот только Андреа вовсе не была так убеждена в том, что происки судьбы больше не коснутся их.
Она усадила Тима в коридоре и сама села рядом. Нужно дождаться Эмми и отвезти детей домой. Уже поздно, им давно пора спать. Да и сама Андреа ужасно устала.
Эмми вышла от Камилы через двадцать минут. Девочка была задумчивой и наотрез отказалась рассказывать, о чем же говорила с ней Камила. Андреа решила не настаивать. Для нее важно было другое:
– Кажется, мы сможем подружиться, – уже в машине сообщила Эмми.
И действительно. Девочка каждый день просила Андреа отвезти ее проведать Камилу. Сама виновница всех событий последних дней вела себя тише воды ниже травы. Андреа чувствовала, что ее раскаяние искреннее, как и желание наладить отношения с Эмми и с самой Андреа. Конечно, лучшими подругами они никогда не станут, между ними всегда будет стоять призрак несостоявшейся свадьбы. Но сейчас Андреа больше волновало состояние Питера. Прошла неделя, а он так и не пришел в себя.
Зато к нему начали пускать посетителей, и если бы на то была воля Андреа, она бы осталась жить в больнице рядом с Питером. Но у нее на руках было двое детей. Оставлять их постоянно с няней Андреа не хотела.
Решение проблемы пришло неожиданно. Камилу выписали через неделю после аварии, и она сразу же предложила присмотреть за детьми. Андреа с радостью ухватилась за это предложение, тем более сейчас, когда между Камилой и Эмми установился мир.
Теперь она целые дни, а часто и ночи проводила у постели Питера. Андреа возвращалась домой лишь для того, чтобы привести себя в порядок. На работе она взяла отпуск. Спала Андреа урывками, на жестком стуле для посетителей, иногда ночью жалостливые медсестры пускали ее в ординаторскую на узкий неудобный диван.
Андреа сильно похудела, осунулась, под глазами у нее залегли круги, но она ни за что не соглашалась оставить Питера одного. Возможность быть рядом с ним, держать его за руку, шептать ему ласковые слова значила для Андреа гораздо больше, чем любой комфорт.
Она не стеснялась говорить о своей любви, о своих надеждах, она верила, что Питер слышит ее. Не зря же доктор Вудстер сказал, что голос любящего человека может сделать то, на что не способна современная медицина. И Андреа день и ночь говорила, говорила, говорила и надеялась на чудо.
– Иногда я думаю, что мы должны были пережить все это: смерть любимых, вынужденную разлуку, страх вновь остаться в одиночестве… Если бы мы встретились раньше, в двадцать лет, разве смогли бы мы так ценить, так хранить наше чувство? Теперь для меня во всем мире нет человека дороже и ближе тебя. Может быть, сын. Но Тим – совсем другое дело. Он моя плоть и кровь. А ты, совершенно чужой человек, случайный попутчик, ставший смыслом моей жизни.
Молчаливая ласка нежной руки.
– Не знаю, как бы я жила без тебя, если бы ты стал мужем Камилы. Легко быть сильной в мечтах!
Тихий смешок, словно ветер играет опавшей листвой.
– Судьба раз за разом давала нам шанс быть вместе. И тут же разлучала, смеясь. Но сейчас я ни за что не позволю тебе уйти. Я люблю тебя, Питер. Ты слышишь? Люблю тебя. Да, ты слышишь.
Темнота вокруг медленно светлела. Собственная душа казалась ему хрупкой бусинкой, подцепленной на тонкую струну. Струна напряженно звенела, хрустальная бусина то скользила вниз, к басовитому рычанию, то стремилась вверх, к тихой и нежной песне о любви и счастье. Эта была чудесная песня, и пели ее два женских голоса. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он сможет узнать эти голоса. Но стоило песне смолкнуть, как бусина падала вниз на несколько отрезков неизвестных величин, может быть, жизней. Но едва раздавались первые аккорды песни, бусинка души поднималась вверх, каждый раз все выше и выше. Из темноты – к свету.
