— Да, я с ним не общаюсь, — негромко подтвердила я, заметив, что Кайл по-прежнему ждет моего ответа. — Видите ли, найн… Мы поссорились несколько лет назад. Ничего серьезного, но… Так сказать, каждый из нас теперь ждет, когда другой признает свою вину.
— Я понимаю. — Кайл задумчиво взъерошил свои огненно-рыжие волосы. — Нейн Хронг, не в обиду вам будет сказано, всегда казался мне тяжелым в общении человеком.
— О да. — Я невесело улыбнулась. — Гордость и упрямство — это главные фамильные черты характера рода Ильен.
— А еще вспыльчивость, — негромко добавила Дора, до сего момента внимательно прислушивавшаяся к нашей светской беседе, и укоризненно покачала головой. — Прости, Триша, но иногда ты в настоящую фурию превращаешься. Правда, быстро остываешь и извиняешься, но все равно.
— Ну прости, — смущенно буркнула я, почувствовав легкую вину. Что скрывать очевидное? Сама больше всех страдаю от этой черты характера.
— Да ладно. — Дора милостиво махнула рукой. — Я не в обиде. Главное, что не зазнаешься, как многие из твоего круга.
Кайл слушал наш разговор, изумленно вскинув брови и отчаянно ероша свою густую шевелюру. Видимо, ему до сих пор было странно, что я позволяла служанке разговаривать с собой как с ровней. И сейчас в своем удивлении он был так похож на того мальчугана, которого я видела, когда была под действием чар Дейлы, что это заставило меня улыбнуться. Кстати, интересно, а почему я каждого видела не так, как должна была?
— Найн Кайл, — начала я, решив выяснить причину этого. Все равно Седрик не торопится вернуться. Смущенно кашлянула, думая, как правильнее сформулировать свой вопрос, и продолжила через секунду: — Скажите, когда я была под воздействием поисковых чар, то все видела иначе. Некоторые предметы были словно обтянуты паутиной, а другие — поблескивали. Но не это главное. Страннее всего, что и люди были непохожи на себя.
— Люди?! — Кайл аж поперхнулся от моего заявления. Испуганно заломил руки, глядя на меня круглыми от удивления глазами. — Что вы имеете в виду, найна?
— Ну… — Я замялась, не ожидая от него столь бурной реакции, но затем осторожно произнесла, внимательно следя за выражением его лица: — Тяжело объяснить… Дора, к примеру, выглядела намного моложе. Вы тоже не тянули на свой возраст.
— Надеюсь, я был старше? — перебил меня Кайл с какой-то непонятной интонацией — нечто среднее между гордостью и страхом.
— Да нет. — Я покачала головой. — Напротив. Простите, но вам было около десяти.
— Понятно, — с искренним огорчением вздохнул Кайл.
— И что все это значит? — поинтересовалась я.
— Это означает, что у тебя есть дар видеть истинную суть вещей, — неожиданно раздался голос Седрика.
Я обернулась к двери и с нескрываемой тревогой нахмурилась, оценив вид приятеля. Он вернулся в кабинет один, без Дейлы, но выглядел при этом так, будто за короткое время своего отсутствия успел постареть на целую жизнь. Глаза ввалились, на щеках появились синие тени легкой небритости, волосы почему-то выглядели не чесаными и не мытыми с неделю.
— Ого! — уважительно присвистнул Кайл, оценив вид своего коллеги. — Тяжело пришлось?
— Нелегко, — кратко обронил Седрик. — Дейла почти перешла за грань. Пришлось вытаскивать.
Я понятия не имела, что все это значит. Но судя по тому, как Кайл испуганно охнул при этом сообщении, — едва не случилось что-то страшное.
— С ней все в порядке? — с волнением выдохнул Кайл.
— Теперь да. — Седрик криво усмехнулся одной половинкой рта. — Поспит немного — и окончательно придет в себя.
— Тебе бы тоже не мешало отдохнуть, — робко заметила я, и Кайл усиленно закивал, соглашаясь со мной. — А то видок у тебя такой, что краше лишь в гроб кладут.
— Успеется. — Седрик нетерпеливо отмахнулся. — Мы и без того потеряли слишком много времени на ритуал, который ничего не дал. Будем надеяться, что визит к любовнице Флавия принесет больше толку.
— А ее уже нашли? — поинтересовалась я.
— А зачем ее искать? — Седрик пожал плечами. — Ее имя нам Мизерд сказал. Какой смысл найне Аннет Бигион скрываться? Кстати, она живет неподалеку от тебя.
— Я на ее месте давным-давно рванула бы в бега, — несогласно протянула я. — Ведь получается, что она виновата в двух убийствах.
— Ее причастность к этому еще надо доказать. — Седрик устало хмыкнул. — Напротив, ей сейчас имеет смысл сидеть тихо и не высовываться. Попытка покинуть город будет истолкована в сторону ее виновности. А так… Пока что у нас нет ни единой зацепки, доказывающей, что она имеет к убийству Флавия и Мизерда хоть какое-то отношение. Ты прекрасно знаешь, что слова призрака не могут явиться доказательством в суде.
Я промолчала. Не было смысла спорить с Седриком по такому пустяку. Наверняка он лучше знает, как надлежит вести расследование. Куда больше меня тревожило его состояние. По моим скромным подсчетам, бедолага не спал более суток. Если неизвестная мне Аннет вздумает напасть на него — то, вполне вероятно, у него даже не найдется сил ей сопротивляться.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я оставлю Дейлу у тебя, — продолжил тем временем Седрик, украдкой сцедив зевок себе в ладонь. — Ей крайне необходим сейчас покой и сон, иначе она потеряет свой дар на очень и очень долгий срок.
— Почему? — рискнула спросить я, вспомнив загадочные слова Седрика по поводу того, насколько близко Дейла была к какой-то грани.
— Потому что у каждого мага есть определенный предел сил, за который нельзя выходить ни в коем случае, — вместо него пустился в объяснения Кайл. — В исключительных случаях, например, когда речь идет о жизни или смерти, можно перейти далеко за грань своих возможностей. Так сказать, прибегнуть к некоему неприкосновенному запасу сил. Беда только в том, что восполняется он очень медленно. И предсказать скорость восстановления мага в этом случае просто невозможно. Некоторые везунчики, исчерпав резерв практически до дна, вернутся к своей обычной магической форме за неделю-другую. Но чаще всего восстановление проходит очень долго и, можно сказать, мучительно.
— Мучительно? — переспросила я, удивленно изогнув бровь.
— Да. — Кайл печально усмехнулся. — На мой взгляд это все равно что птице сломать крылья. Да, ты понимаешь, что рано или поздно при должном уходе кости срастутся и ты снова поднимешься в небо. Но в душе постоянно живет боль по утраченному чувству полета. И страх — вдруг что-нибудь пойдет не так и ты навечно останешься прикован к земле.
— Хватит разговоров, — оборвал его разглагольствования Седрик. — Пора идти.
После чего отлепился от стены, к которой все это время прижимался, сделал шаг вперед, и рухнул на пол словно подкошенный, даже не попытавшись как-нибудь смягчить свое падение.
Мой встревоженный вскрик слился с оглушительным визгом Доры. Кайл единственный не стал кричать. Он сразу же подскочил к товарищу и присел перед ним на корточки. Провел пальцами по шее, видимо нащупывая пульс.
