— Ну?
— Похоже, это они и были. Градоправитель Одессы, насколько я знаю, очень любит содержать подобных зверушек, используя их для своих целей…
— М-дя… — озадаченно поскреб маковку байкер. — Кажется, вместо одной неразрешенной проблемы к приезду Златы их будет целый воз… Но ничего, разберемся. Утро вечера мудренее. А к утру мы как раз доберемся до гостиницы.
Начальник внутренней инквизиционной гвардии капитан Эстебан Ханера засиделся на службе допоздна. Не так давно он завел себе новую привычку — помимо обычного вечернего обхода проводить еще один, негласный, проверяя, все ли подчиненные вернулись в казарму и не исчез ли кто из них, пропав уже после вечерней поверки.
Последние несколько дней Ханеру постоянно мучили мысли о том, кто же стоит за всем произошедшим. Больше десятка его подчиненных погибло, а он ни на йоту не продвинулся в самодеятельно затеянном расследовании. В раздумье он перелистывал страницы служебного журнала, где фиксировал отчеты обо всех проведенных делах, в которых были задействованы его люди. Пытался отыскать хоть какую-то зацепку…
Так ничего и не найдя, Ханера взял лист бумаги, ручку и начал выстраивать временную цепочку происшествий, размещая их в обратном порядке. Капитана терзало подозрение, будто он упустил нечто важное. Начав с последнего инцидента и сверяясь с журналом, он постепенно восстанавливал весь ход событий.
Перечитав получившиеся записи, Ханера озадаченно потер переносицу. По его логике выходило, что всякие мелкие странности начали происходить в их ведомстве еще в сентябре минувшего года. Эстебан вновь уткнулся в журнал. Теперь он интуитивно ощущал, что истинная причина всех несчастий появилась примерно в то же время. Он тщательно пересматривал записи: сентябрь — ничего, август — тоже. Ханера начинал терять терпение. Июль — тоже ничего особенного… И тут взгляд капитана споткнулся о фразу: «Отряд в составе пятнадцати человек отправлен в Мадрид для изъятия еретического документа, известного как Сарагосская рукопись…» Тут Эстебан принялся с ожесточением перечитывать все записи, касающиеся этого периода…
— Вот оно! — Ханера едва не подпрыгнул в кресле.
То злополучное утро, когда вернулся маг Зенек Стахура, ученик покойного Эльдара Керна, считавшийся пропавшим без вести…
— Будь проклят тот день, когда команданте Саграда привел этого колдуна в инквизицию, — прорычал себе под нос капитан.
Его передернуло от отвращения, когда он вспомнил, КАКИМ именно вернулся в Будапешт ученик чародея, загадочно пропавший в Мадриде. Слава богу, его вовремя успели прикончить. Но при нем имелся сверток… Это Эстебан помнил точно: увесистый продолговатый предмет, обернутый черной тканью… Именно этот сверток Ханера тогда собственноручно передал верховному инквизитору, не особо задумываясь над тем, что же он собой представляет. А теперь по всему выходило, что это и была чертова Сарагосская рукопись. Капитан в сердцах треснул кулаком по столу. Кажется, он все-таки нашел причину всех своих неприятностей. Кто-то использует книгу умело и по назначению… Получается, нужно немедленно найти рукопись и связаться с Вилдаром Криэ. Ведь именно спецотдел занимался тогда этим делом, расследуя его параллельно с инквизицией.
Ханера поднялся. В этом здании имелось лишь одно-единственное место, где хранились подобные документы: малое книгохранилище. Правом доступа туда обладали только представители высшей инквизиции, но капитана это мало тревожило. Беспризорное детство и юность, прошедшие на улицах Праги, научили его кое-чему полезному, а в частности — навыкам правильного обращения с неподатливыми дверными замками…
Несколько минут спустя капитан уже стоял у дверей малого книгохранилища. Эстебан возблагодарил Бога за то, что здесь по-прежнему отвергали всякую электронику, отдавая предпочтение механическим замкам, пусть и довольно мудреным. Поковырявшись в этом шедевре замочных дел мастера несколько минут, он все же совладал с запирающим механизмом и протиснулся внутрь. Поскольку стеллажи книгохранилища начинали заполняться от двери, Ханера уверенно прошел в дальний конец помещения. Приблизившись к последнему стеллажу, он начал поиск. Осмотрев верхние полки, капитан присел на корточки, дабы добраться до нижних, и…
Первым его взгляд привлек некий элегантный, обтянутый кожей футляр. Это оказалась не Сарагосская рукопись, но на торце тома поблескивала надпись «Волчий мор», выведенная замысловатой вязью. Капитан вздрогнул от нехорошего предчувствия. Не так давно Эстебан уже слышал об этом деле, да и девушку-оборотня, попавшую в застенки инквизиции, помнил достаточно хорошо.
Капитан снял с полки футляр и вытряхнул из него подшивку документов. Разложив ее на коленях, перелистнул несколько страниц и едва не выронил из руки фонарь. Вновь перечитал столь поразивший его абзац.
— «…основой ликантропоса является вытяжка из крови истинных оборотней…» — одними губами произнес он, поневоле вспоминая слова Христобаля Саграды о том, что оборотничка может являться носителем… — Нет, эти документы тоже нельзя здесь оставлять, — пробормотал он, откладывая подшивку и продолжая осматривать полки. Но больше он так ничего и не нашел.
Запихнув подшивку по Волчьему мору за пазуху, Ханера вернул на место пустой футляр. Пусть стоит для отвода глаз, мало ли что…
Криэ неспешно поднимался по лестнице в свою квартиру. Сегодня он засиделся в отделе допоздна. Перед тем как уехать, Злата свалила на него кучу неразобранной документации. К тому же Профессор дожидался вечерней почты, надеясь наконец-то получить ответ из синода, касающийся его запроса относительно дела Хьюго де Крайто. Да и от демонолога должна уже поступить информация. Но, увы, вечерняя корреспонденция не оправдала чаяний Профессора…
Криэ запер дверь и, сделав несколько шагов, застыл на пороге комнаты. В кресле, лучезарно улыбаясь, сидела красивая черноволосая женщина, одетая в фиолетово-черное платье с серебряной вышивкой.
— Привет, Дар! — весело произнесла Ингерда ди Эроен, вставая и подходя к застывшему столбом Вилдару Криэ.
— Инка… — Профессор горячо обнял ее.
— Думаю, нет смысла спрашивать, насколько сильно ты по мне соскучился, — с намеком прошептала она.
— Угу, — невнятно согласился Криэ, утыкаясь носом в волосы подруги.
Госпожа ди Эроен чуть отстранилась, понимая, что если так пойдет и дальше, то в ближайшие несколько часов их деловой разговор вообще может не состояться.
— Как ты сюда попала?
— Как и положено всякой уважающей себя ведьме — на метле, — рассмеялась чародейка, наслаждаясь тем, что в кои-то веки получила редкую возможность пообщаться как нормальный человек, не слыша мыслей собеседника. Она по-прежнему не могла «читать» Криэ.
— Господи, Инка, я же меньше всего хотел втягивать тебя в эту историю, — виновато покаялся Профессор, не отпуская ее от себя. — Специально в письме все до малейших подробностей изложил…
— Твои подробности помогли мне, как собаке пятая лапа, — нравоучительно откликнулась ди Эроен. — Для того чтобы точно сказать, с чем конкретно вы столкнулись, мне нужно увидеть труп. К тому же подобные пертурбации волнуют и жителей Нижнего мира, и… И я по тебе соскучилась, — просто закончила она, понимая, что деловой разговор все же не состоится.
