Анна усмехнулась: кажется, начиналась старая история.
— А… Ну раз так, не проводите ли меня домой?
— Почему бы вам не добраться телепортом? — холодно парировал Хьюго.
— Скажем так, в такой прекрасный теплый вечер я хочу прогуляться, но в одиночку это делать небезопасно. А посему я смиренно прошу вас сопровождать меня. — Анна откровенно наслаждалась секундным замешательством де Крайто.
— Надеюсь, на сей раз мне не придется выпутывать ваш медальон из шнуровки? — не остался в долгу он, наконец-то найдя нужные слова и припомнив нужную ситуацию.
— Любой каприз за ваши деньги, — томно произнесла княжна. — Не хотите медальон, не надо, можно просто… распутать шнуровку… — Пальцы княжны скользнули к зашнурованному вороту блузки.
Несмотря на свою бледность, Хьюго тут же залился краской смущения, затопившей его лицо до корней волос.
— А вас по-прежнему легко смутить, — рассмеялась Анна. — Но идемте, а то мы тут за дружеским трепом до первых звезд простоим.
Де Крайто нехотя повиновался.
Княжна нарочно выбрала самый длинный путь через город. Она прекрасно видела, что Хьюго находится отнюдь не в лучшей физической форме, но справедливо решила — раз жалоба на плохое самочувствие не озвучена, то данное состояние де Крайто не стоит принимать во внимание. Возможно, в следующий раз он перестанет строить из себя гордую неприступность. В крайнем случае телепортироваться они всегда успеют.
Наслаждаясь теплым вечером и медленно вышагивая по аллее парка они спустя час добрались до особняка ди Таэ. Точнее, это Анна наслаждалась всеми вечерними прелестями, а Хьюго еле переставлял ноги, думая лишь о том, как бы подавить все нарастающую головную боль. Но вот они достигли крыльца и остановились на нижней ступеньке.
— Надеюсь, меня избавят от необходимости провожать вас до порога комнаты? — мрачно уточнил де Крайто.
— Я бы не отказалась, — усмехнулась княжна. — Тем паче что здесь вы найдете более удобные условия для ночлега, нежели в отделе. Все равно нам завтра предстоит совместное путешествие.
Хьюго уже хотел ответить вежливым отказом, как вдруг его настиг очередной приступ пульсирующей боли, заставив прижать ладони к вискам.
Княжна, оценив ситуацию, мягко коснулась пальцами его лба.
— Так легче? — осведомилась она.
Де Крайто, болезненно сморщившись, кивнул.
— Идемте в дом, — приказным тоном пригласила чародейка. — Хьюго, ну почему вы постоянно стремитесь довести все до крайности? Неужели так сложно было сообщить мне о своем паршивом самочувствии еще в отделе? — укорила Анна, помогая священнику добраться до гостевой комнаты.
— Думал, само пройдет, — вяло откликнулся он.
— Угу, проедет.
Де Крайто обессиленно вытянулся на кровати.
— Сейчас попробую вам помочь, — проговорила княжна, кладя руки ему на виски. — М-дя… — протянула она. — Похоже, leri Ингерда немного перестаралась…
— В чем? — не понял Хьюго.
— Если не ошибаюсь, госпожа ди Эроен соизволила сегодня перетряхнуть вашу память, не так ли?
— Да.
— Значит, головная боль в течение трех дней вам обеспечена, — сочувственно вздохнула Анна. — Тоже мне, гуманистка нашлась! Уж лучше бы она сняла этот треклятый блок, а не сдвигала его и не подглядывала, как бабуська в щелку.
— А если вы сможете полностью снять блок, боль прекратится? — с надеждой спросил Хьюго.
— Вообще-то должна, — неуверенно пожала плечами Анна. — Насколько я поняла, блок ставил мой отец. Защита представляет собой сложное плетение, наверняка изобилующее ловушками, направленными против таких вот взломщиков… Но кто сказал, что мы станем его распутывать? — усмехнулась княжна.
— И что теперь будет? — насторожился Хьюго.
— Больно теперь будет, — предупредила чародейка. — Гораздо больнее, чем до этого, правда, недолго.
— Плевать… Хуже все равно уже некуда… Да? — простонал де Крайто.
— Угу. А вы пока подумайте о чем-нибудь отрешенном, о Далай-ламе, например…
«Да что же это за далай-лама такая?..» — едва успел повторно удивиться юноша, проваливаясь в липкую черноту…
Проникать в чужое сознание — удовольствие ниже среднего, особенно если вы не телепат. Княжна почувствовала, как ее виски сдавило свинцовым обручем. Ярко-зеленое светящееся кружево, оплетавшее часть сознания де Крайто, возмущенно запульсировало, едва лишь Анна потянулась к нему. Расплетать подобные заклятия постепенно — не столько бесполезно, сколько опасно… Впрочем, кто сказал, что решать проблемы можно только последовательно?
Найти слабые места в заградительном блоке оказалось несложно. Княжна сосредоточилась и выплеснула в потенциальный разрыв всю имевшуюся в ее резерве энергию, которая тут же медленно растеклась по ниткам плетения, выжигая матрицу заклятия. На все про все чародейка потратила не больше минуты, но княжне показалось, что это действо заняло как минимум лет десять.
Хьюго открыл глаза, а затем сел, глотая ртом воздух и пытаясь понять, где он находится и он ли это вообще. Единственным плюсом такого дурного состояния было абсолютное отсутствие головной боли.
— О, вижу, вам уже лучше, — слабо усмехнулась княжна. — Что ж, отдыхайте. До завтра… — Чародейка поднялась и, пошатываясь, направилась к двери.
— Анна… — обеспокоенно окликнул де Крайто, заметив, как та нетвердой походкой движется к выходу.
— Все нормально, — механически кивнула чародейка, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь.
Хьюго различил неясный глухой звук, будто что-то сползло по стенке на пол. Священник немедленно выглянул в коридор и тяжело вздохнул: княжна полусидела-полулежала, привалившись к стене, и, кажется, пребывала в глубоком обмороке. Ему не оставалось ничего иного, как поднять девушку на руки и перенести обратно в комнату. Ди Таэ что-то жалобно пробормотала, когда Хьюго укладывал ее на кровать.
«Да она просто уснула», — догадался де Крайто и вышел, тихонько притворив за собой дверь.
Что ж, он переночует в гостиной, ему не привыкать. Да и диван там, кажется, значительно шире, чем в отделе…
ГЛАВА 7
Рид уныло брел по улицам Будапешта, направляясь в главный городской архив, расположенный на площади Троицы в районе Вархедь. Невзирая на прекрасную погоду, архонт пребывал в отвратительнейшем настроении. Он шаркал ногами, глухо подкашливал и развевал полами сутаны, распугивая важно прогуливавшихся по брусчатке голубей. В общем, удивлял всю улицу и являл собой наглядную иллюстрацию к обидному определению «городской сумасшедший». И честно говоря, нынешнее духовное состояние священника немногим отличалось от психического помешательства, хотя на то и имелись вполне весомые причины, во многом оправдывающие странное поведение отца Рида.
