— Эй! — Он потрепал детектива по щеке. — Ну, погорячился малость, спустил пары, вот и все. Ты хорошо поработал, Эдди.
— Об этом я и хотел с вами поговорить, — сказал Хендрикс, хватая быка за рога: более удобный случай вряд ли подвернется. — Дело в том, Вик, что за последнее время я не раз отказывался от выгодных предложений. Вынужден был отказываться. Работа в открытую, для службы внешней информации. А это хорошие деньги. Очень хорошие.
— Ты ничего не забыл?
— Я бы хотел иметь шанс выйти из дела и снова начать работать на себя.
— Ты должен мне, ты должен фирме… сколько там у нас — тринадцать? Двенадцать с половиной? А ты хочешь соскочить.
— Я слишком глубоко увяз. Если Уэлфорд грешным делом сунется к копам, у меня могут отнять лицензию. Я вам больше не нужен, Вик. Как насчет того, чтобы отыграть назад, когда я сидел на вольных хлебах и производил регулярные платежи? Как это было раньше.
— Да, Эдди, с тобой не соскучишься. Регулярные платежи! Последние три месяца ты каждый раз норовил увильнуть, когда я приходил за деньгами. Нынешний вариант — для твоего же блага. Я оказал тебе очень большую услугу. Будь у меня желание разговаривать с тобой, как с каким-нибудь отморозком, я бы сказал: «Запомни, Эдди, ты мне, блядь, должен — и точка!» Я пытался облегчить тебе задачу.
— Вот спасибо! Нет, я правда вам благодарен.
— Хочешь, чтобы снова все вышло из-под контроля? Достаточно одного слова — и тебе труба. С этими ребятами шутки плохи. Сегодня за ланчем они справлялись о твоем здоровье. У тебя большие проблемы. Одно слово — и капут, терпение у них на пределе. Они готовы остановить часы.
[30]
— И за это спасибо. — Хендрикс нервно хмыкнул, хотя он не очень-то верил, что друзья Виктора вообще знают о его существовании. — Просто это… черт, ну вы ж меня знаете — последний из независимых.
— Ты хоть понимаешь, насколько глупо это звучит?
— Все зависит от того, чего ты хочешь от жизни.
Виктор наклонил голову и стал растирать себе затылок, словно углубившись в размышления. После чего он заговорил более ласковым, более доверительным тоном:
— Вот как я себе это представляю, Эдди: возможно, передряга, в которую попал Уэлфорд, — ладно, пусть его втравила в нее жена, но если уж женился на такой безбашенной стерве, пеняй на себя, — это и есть тот самый удобный случай, которого мы так долго ждали. Я пошел на большой риск, сделав ставку на Карен, но я всегда знал, что в итоге буду иметь дело с ее мужем. Сейчас главное — проявить терпение. Подождем, посмотрим, как будут развиваться события, а там я сделаю свой ход.
— И слышать об этом не желаю.
— Придется, Эдди. Ты в деле, ты вел его с самого начала. Скажи мне, блядь, еще, что ты не предвидел потенциального развития событий.
— Ха! Еще как предвидел — полный мрак. Мэрион, супружница моя, предупреждала, чтоб я не лез в это дело… мол, что-то у меня там в гороскопе не так. Она астролог.
— Вот как? Послушай меня. — Виктор положил руку ему на плечо. — Это дело сулит баснословные барыши. Возможно, для меня это последний шанс сорвать достаточно большой куш, чтобы навсегда покончить с рэкетом. И я не намерен этот шанс упустить. Мне пятьдесят девять лет. Мне остопиздел этот сраный бизнес. Теперь все не так, как раньше. Теперь Нью-Йорк держит какой-то черномазый сопляк-наркодилер с «хлопушкой». Я не хочу сгнить в груде мусора на свалке у Фаунтен-авеню. Надо и о семье подумать. На самом деле мы с тобой очень похожи, Эдди. Но это не единственная причина, почему я решил предложить тебе сделку. Это лишь одна из них.
— Какую еще сделку? — Он чуть было не ляпнул Виктору, что они с женой собираются перебраться в Форт-Лодердейл, но вовремя одумался.
— Возможно, у тебя есть шанс выйти из дела, только доведи его до конца.
— Вы хотите сказать, я могу выйти чистым?
— Благоухая розами, свободным от всех обязательств.
— Давайте по порядку. Если я продолжаю работать на вас по делу Уэлфорда, вы согласны списать мне все долги, так?
Виктор улыбнулся.
— Капитал и проценты.
— И после этого я свободен?
— Как птица.
Хендриксу не понадобилось производить сложные арифметические действия. По одним процентам он, так или иначе, выплачивал Виктору больше пятидесяти тысяч в год. Исходная же сумма займа не уменьшалась. Виктор знал, что вся жизнь Хендрикса была подчинена стремлению выбраться из долгов и хотя бы на время перестать думать о деньгах. Эдди не мог отказаться от такого предложения. И в то же время не хотел показывать, что горит желанием его принять.
— Что ж, при таких условиях жить можно.
Они ударили по рукам.
— Только осторожно. Пока между нами существует взаимопонимание. Если что сорвется, Эдди, все шишки повалятся на тебя. В случае чего тебя пустят в расход.
— А вторая причина? — Хендрикс вспомнил историю, которую рассказал ему Виктор. О дереве с повешенными.
— Мне нужна еще пара дней, чтобы все устроить. Твоя задача — раздобыть свежую информацию.
— Зачем оттягивать? Карен от страха может сбежать в любой момент.
— Я с ней сегодня встречаюсь, чтобы получить проценты. Могу поговорить с ней, попробовать ее вразумить.
— Я бы на это не рассчитывал.
— Ты хочешь сказать, что Хейнс не забрал деньги?
— Она пошла сама. Я вел ее до камер хранения. Даже пришел туда первым, но не смог подобраться достаточно близко, чтобы увидеть, что произошло. Могу только сказать, что вышла она без чемодана.
— Без чемодана, говоришь?
— Она приходила за деньгами.
— Может, она взяла только на уплату процентов. А кейс оставила, чтобы Хейнс забрал его позже.
— Видели бы вы ее лицо! Я думал, ее хватит инфаркт.
Виктор прислонился к перилам, потом снова посмотрел на Хендрикса.
— Черт бы меня побрал! — Он опустил поля шляпы, чтобы солнце не било в глаза. — Их облапошили. Ты это понимаешь?
— Если деньги взяли не вы… — проговорил Хендрикс как бы полушутя, в порядке рабочей гипотезы. — Думаете, может, Уэлфорд?
Виктор улыбнулся ему в ответ, не проронив ни звука.
— Вдруг он решил проверить, — начал или, вернее, продолжил Хендрикс, — правда ли то, что вы рассказали ему о жене? Он мог по-тихому выкрасть у нее ключ от камеры. Сделать копию. Ему это раз плюнуть. И вот, открыв дверцу ячейки, он обнаруживает добычу и думает: а какого черта, деньги-то все равно мои! Забери он деньги, это, мягко говоря, осложнило бы дело для Карен и ее дружка, которые, как он считает, собираются его убить.
