Анарил перевела взгляд на прозрачную стену. Никакого излучения — и столь наглядное колдовство. Так где же грань?
Идеи, обрывки фраз, заклинаний, лица учителей сейчас замелькали в голове Анарил. Она еле сумела ровно поставить недавно занимающую ее мысли чашку, не расплескав наполовину выпитый чай, и уже бежала к стене. Потом вернулась к столу, схватила кисть для заклинаний и бросилась обратно.
Магическое направление, к которому принадлежала Анарил, называлось школой хори-символов. Такое необычное имя оно получило не зря. Основой их заклинаний становились начерченные или, скорее, нарисованные колдовством знаки, основанные на сочетании магических символов и иероглифов, какими раньше пользовался народ, живший на этой земле.
Девушка остановилась в паре шагов от стены, подвязала с правой стороны широкий рукав специальной лентой и радостно вздохнула, предвкушая то, что ей сейчас предстоит. Все-таки Анарил обожала колдовать. Всегда приятно делать то, в чем ты мастер.
Оннонге прикрыла глаза и сразу вспомнила свою учительницу магии. Ох, она была хороша. Как маг, как женщина и как преподаватель. Полногрудая, яркая, с чувственным южным акцентом, она объясняла так, будто учила любви.
— Помните, чада, когда вы колдуете, вы обязаны — обязаны! — отдаваться этому процессу! — вещала она своим будоражащим голосом на всю аудиторию. — Делайте все с чувством, иначе у вас ничего не получится. Попробуем! А ну-ка все вытянули свои кисти вперед.
Улыбаясь воспоминаниям, Анарил так и сделала. Кисть для волшебства действительно очень напоминала обычную кисть для живописи — тонкая узорчатая палочка и гладкий беличий волос. Лучше этого ничего не придумано. В самой кисти нет ни частицы магии, иначе она будет искажать заклинания. Более того, после каждого сеанса колдовства необходимо «очищать» инструмент. Сейчас Анарил тоже провела рукой над кистью, проверяя ее на готовность к работе. Никакой магии в ней не обнаружилось, что не могло не радовать — не надо лишние усилия совершать. Конечно, маги этого направления часто обходились и без кисти, рисуя символы двумя сжатыми пальцами, но только если дело касалось простейших заклинаний. Для того, что задумала Анарил, этот способ не подходил.
Девушка подняла руку с кистью и постаралась настроиться.
— А теперь пусть ваши чувства, — снова зазвучали в голове слова преподавательницы, — текут через вас, через вашу руку вперед, все чувства, мои демонята, все чувства, абсолютно все, откройте свое сердце, пусть оно аж заболит от желания все выразить, и пусть эта сила, ваша сила течет вперед, ничем не сдерживаемая и совершенно свободная. И ею, ею, этой силой, этой магией, сосредоточенной на мягком кончике вашей кисти, рисуйте заклинание, рисуйте наши символы! Когда-то их создавали с такой же любовью, с таким же чувством. В них вкладывали душу, их творили на пике своих возможностей. В них заключили всю свою мудрость. Их собрали по крупицам, аккумулировав в нескольких линиях весь свой опыт. В них магии больше, чем в каждом из нас. Именно их вы и рисуете своим колдовством. Вложите в них свою душу, свою силу, и они отзовутся вам, станут надежными помощниками в любом деле, и пусть оно будет добрым.
Да, их преподавательница была экспрессивна и переменчива. Но она никогда не была невинна или даже наивна. Ее слова о доброте дел были, скорее, пожеланием, данью настроению и пылкости.
Недаром именно этого человека ставили для работы с молодыми магами. Они еще не умели работать с внутренней энергией и потоками сил вокруг. Но чувств у них хватало. Они с легкостью преобразовывались в магию, часто неумелую, размашистую, по-детски неосторожную. Однако она рождалась, позволяя юным чародеям ощутить ее, почувствовать, как она течет сквозь них, научиться направлять не куда угодно, а на кончик кисти. А там уж и до осознанного управления недалеко.
— Молодцы! — Голос преподавательницы всегда вдохновлял на свершения. — Почувствуйте свою силу! Как она скапливается на конце вашей кисти — и рисуйте! Рисуйте!
Анарил все так же с прикрытыми глазами повела кистью вверх — на стене появилась первая линия. Обычному человеку ее не увидеть, но если бы взглянул маг, он мог бы наблюдать, как бирюзовая энергия выстраивается в четкие, изящные, идеально правильные символы. С какой-то своей, совершенно особенной грацией древние знаки удивительно радостного цвета один за другим покрывали прозрачную стену.
Девушка так увлеклась, что смогла остановиться, только когда свободного пространства на занимающей все ее мысли поверхности почти не осталось. Но оно того стоило. Анарил довольно осмотрела проделанную работу. Вот теперь-то она во всем разберется! Можно не сомневаться.
Оннонге опустила кисть и на пару шагов отступила назад, любуясь своей работой. Красота! Ни к одной черточке не придерешься. Девушка оглядела все еще раз. Ну и молодец она! Постояла еще немного. Та-ак… а результат…
Прошло еще какое-то время. Ничего не менялось. Символы никак не реагировали. Ничто в структуре энергии вокруг не трансформировалось. Анарил переменила позу с готовой ко всем неожиданностям на выжидающую. Еще через некоторое время — на сохраняющую силу и не дающую устать.
— Та-ак, — зловеще протянула оннонге после еще пары минут ожидания.
Ничего не изменилось.
«Наверное, нужно больше времени», — решила девушка и, вздохнув от разочарования, направилась обратно к столу, по пути встряхивая кистью с целью избавиться от лишней энергии. Усевшись на стул, Анарил прочитала над инструментом специальное заклинание и убрала кисть в футляр. Еще один взгляд на бирюзовые символы. «Ну ничего, пусть пока повесят». И она вернулась к работе над странным заклинанием из номера пропавших девушек. Правда, за время перерыва значение половины черточек на рисунке позабылось. Оннонге застонала и вновь полезла в книги.
«Интересно, стена до сих пор прозрачная или нет?» Ингвар энергичным шагом шел к дому. Энергия вокруг него вновь стала привычной, без той необычной нотки, что он чувствовал перед обнаружением последствий странного происшествия. Теперь имлаймори жалел, что не разобрался с ней сразу. Впрочем, возможно, это неважно. Не все колебания энергии можно объяснить. «Так все-таки что там со стеной? Может, той нотки не чувствуется, потому что стена восстановила свои обычные свойства?» Признаться, это куда больше интересовало жреца, чем неизвестная тварь — уничтожительница кошек. Увы, работа есть работа. Но столь необычная ситуация делала жизнь, безусловно, интересней. Если, конечно, она не продлится слишком долгое время. Все-таки стена столь резко поменяла свои свойства не где-нибудь, а в его любимой комнате, куда и Реол с Тоё редко допускаются.
Ингвара еще позабавило то, что это произошло во внутренней части дома. Построен он был в так называемом смешанном стиле. Внешне от традиционной архитектуры не отличишь. Те же решетчатые стены-двери, обклеенные бумагой ручной работы, выступающая крыша, высокое крыльцо-терраса по периметру здания. В таких зданиях внутренние стены часто были такими же, как и внешние, а значит, их можно было сдвинуть, превратив несколько комнат в одну большую. Однако впоследствии стали строить дома смешанного типа, где внутри традиционной оболочки было заключено обычное здание из камня или даже кирпича. Делалось это из соображений безопасности для людей и особо ценных предметов. Так вот, прозрачная стена была из камня, и ее не сдвинешь. А было бы забавно… Наверное. Имлаймори вспомнилась бирюзововолосая девушка, и невольно захотелось улыбнуться. Интригующий человек. И внешность убийственно необычная.
