— Но все-таки определенные законы магии даже ведьмовству не обойти.
— Пожалуй. Ты столкнулась с таким необычным случаем?
— Еще не знаю. — И девушка рассказала имлаймори о сегодняшнем дне.
— Что-то не похоже на проклятие, — немного поразмыслив, высказал свое мнение имлаймори. — Для проклятия характерны более физические формы. Обычно оно произносится в запале, если, конечно, специально не нанимали ведьму. Проклятие, наложенное в запале, можно выразить какой-нибудь фразой вроде «Чтоб ты сдох!» или «Чтоб тебе вовек счастья не видать, тебе и всему твоему роду до седьмого колена!». А тут что?
— «Чтоб ты рехнулась, ты и весь твой род до седьмого колена!» — подсказала Анарил.
— А почему только по женской линии? И почему в раннем возрасте? Может, все-таки наняли ведьму?
— Нужно покопаться в истории рода. Хотя если девушка подозревала проклятие, наверняка историю семьи прошерстила до самого первого предка. Но могла же она что-то упустить.
— В ее записях что-нибудь есть?
— Я еще не изучала их. Но в любом случае это не на первом месте. Разве что пропавшая решила с помощью своего странного заклинания избавиться от проклятия, реального или воображаемого. Я еще разбираюсь в заклинании, но, сдается мне, там есть элементы, которые могли бы ей помочь в этом. Но зачем тогда все остальное?
— Уже можно считать доказанным, — уточнил Ингвар, — что именно эта девушка создала заклинание в гостинице?
— Мм… сложно сказать. С одной стороны, использованный ею карандаш точно совпадает с тем, что был применен для заклинания. С другой стороны, этот карандаш можно запросто купить, у него даже срока годности нет! Но если все же допустить, что именно Нора Дочч является автором заклинания, то тогда я, кажется, нашла причину такого странного его построения. Я имею в виду, что основная его часть в центре комнаты, а элементы по углам.
— Дай догадаюсь, — загорелся имлаймори. — Девушка таким образом выставляла ограничители на действие заклинания. То есть, чтобы оно сработало, нужен был некий фактор, который, так сказать, замкнет на себе, свяжет части заклинания.
— Да, да, — Анарил чувствовала такой подъем и счастье от того, что может с кем-то на равных поговорить о подобных вещах и это так же интересно собеседнику, — этакий катализатор, который, оказываясь рядом с заклинанием, активирует его. Только таким катализатором может быть все что угодно.
— Глупости, — отрезал Ингвар, — ни один разумный человек не будет делать катализатор на синий цвет в одежде или серые глаза. Нет, тут что-то более индивидуальное и то, что он точно знает, что сработает. Например, на движения или на какой-то сложный элемент наряда вроде украшения редко делают ставку. Потому что порядок движений можно легко спутать, особенно волнуясь, или сделать не в том ритме, не с той скоростью. А украшения слишком сложно связать с магией, указать их отличие от других. В общем, это действительно непросто. Лучше всего катализатором делать слова или кровь.
— Да-да, — подхватила оннонге, — слова — это просто классика. Говоришь волшебные «пики-ники-шмяк», и начинается волшебство! — Произнесено это было пафосно-заговорщическим шепотом, из чего жрец заключил, что сказанное являлось цитатой. Увы, ему неизвестной.
— Кровь надежнее, — не стал заострять внимание на этом Ингвар. — Заклинание срабатывает только на того, чья кровь использовалась при его создании. Просто, эффективно и совершенно. — Однако закончив эту фразу, он замер.
— Если только!.. — произнесли они оба, и оба тут же замолчали.
— Если только… — так же одновременно начали после минуты тишины.
И тут же рассмеялись. Мужчина изобразил изящный поклон, давая понять, что уступает первенство даме.
Анарил обаятельно улыбнулась, благодаря.
— Девушка могла быть недостаточно опытной и не поставила жесткое ограничение — действие только на свою кровь. В таком случае кровь родственника могла послужить катализатором, и заклинание активировалось еще раз.
— Это могло бы объяснить второе исчезновение. Кажется, ты говорила, что второй случай не особенно похож на первый.
— Да, видимо, ты прав. Я пока мало знаю о второй пропавшей девушке, надо исправить это упущение.
— Только второй день пошел.
— Тоже верно.
— Самое главное теперь определить наличие родственных связей. Это объяснило бы все просто идеально.
— Мне уже не терпится, — призналась Анарил. — Завтра же расскажу Гаю об этих догадках. Это сыщик, который ведет это дело. А теперь, думаю, твоя очередь рассказать мне о своих приключениях. Есть ли какие-то новости по той сущности?
Девушка решила не задавать вопросов вроде «Ты поймал ее?», так как вполне справедливо полагала, что в таком случае ей бы уже сообщили об успехе. Если же она ошибается, нужно дать возможность человеку удивить и восхитить ее.
— Сведений прибавилось, — поморщился Ингвар, вспоминая, как именно это произошло. — Только от этого яснее не стало. — Жрец сухо, опуская все переживания, поведал новой знакомой о ночной прогулке во сне и утреннем визите мага школы Белого Опала.
Судя по глазам девушки, она домыслила то, о чем имлаймори решил не упоминать. Но вряд ли Анарил представляла всю картину. Она же ничего не знала о демоне Химтру. О страшном проклятии города Оцушона. Никто не знает, жил ли он в этой местности изначально или пришел уже после того, как столица была построена. Просто однажды земля пошла волнами, и из нее восстал страшнейший демон. Много столетий назад его смогли укротить силами мощнейших магов и жрецов королевства. Городу пробуждение Химтру стоило нескольких тысяч жизней, не говоря уже о разрушениях. Его удалось загнать под землю, но не уничтожить. И теперь он сидел под городом вечной ему угрозой. Противостояние людям дорого далось ему, но демон мог накапливать силы, причем брал энергию из самых разных источников.
Ужас ситуации заключался еще и в том, что Химтру был мастером символических и прочих связей. Своей удивительной силой он протягивал невидимые нити между собой и людьми, объектами и даже понятиями. Например, теперь, где бы ни находилась столица Вальдеоры, демон будет рядом с ней. Более того, нет никакой вероятности, что он не найдет возможности уцепиться за главный город страны, даже если та сменит название или распадется на несколько отдельных государств. Мало кто разбирался, на чем основана магия Химтру, но было ясно, что от него невозможно убежать, его можно только победить. Или хотя бы сдержать. За всю историю Оцушона демон предпринимал попытки выбраться не более десятка раз. То есть перерывы между его нападениями длились несколько столетий. Всегда по-разному. Величайшие герои сражались с ним, кто-то выжил, но большинство находили свою смерть в борьбе против ужасающего демона. Однако имя каждого из них осталось в истории, ведь они отнимали у демона силы, продляя для города период спокойствия.
Когда-то Ингвар тоже решился на такой подвиг. Втайне он считал, что Удзару как-то связан с Химтру. По крайней мере, сразу после второго пробуждения демона этот бог наделил особой силой одного из предков Ингвара. Так появился первый истинный жрец. Они редко могли самостоятельно справиться с Химтру, но их справедливо считали половиной победы. Главное, чтобы нашлись те, кто их поддержит. В большинстве случаев Удзару выбирал жреца за несколько десятилетий до пробуждения демона. Но бывало, что бог пропускал этот момент, тогда разрушений и жертв от действий Химтру было куда больше. Порой истинные жрецы за всю свою жизнь не сталкивались с необходимостью бороться против демона. Так было с несколькими последними. Однако Ингвар чувствовал, что именно ему придется защищать город от Химтру. Желая обезопасить его от лишних разрушений, а если быть честным, пойдя на поводу у своего тщеславия, он отправился в логово демона, не дожидаясь его нападения.
