– Он не вернется?
Прислонившись щекой к его колену, Изабелла уставилась на огонь.
– Не знаю, кажется, он настроен решительно.
– Да. – Джон зарылся пальцами в волосы Изабеллы. – Я помню себя в этом возрасте. Необычайно остро ощущаешь смертность человеческой природы, и потребность произвести на свет наследника становится непреодолимой.
Изабелла буквально оцепенела.
– У него еще два младших брата, ему не нужен наследник. Джон невесело рассмеялся.
– Когда он вам это сказал? Когда вы только поженились? В свои двадцать два года? Конечно, в то время дети его не интересовали. Многие мужчины таковы. На первом месте у них наслаждения, а беременность создает в этом смысле определенные неудобства.
Изабелла вспомнила мальчишескую взволнованность Грея по поводу беременности Эмили и похолодела. Он уже тогда доказал сильное желание иметь ребенка.
– Джерард ведь маркиз, Изабелла, – сказал Харгрейвз, поднося бокал к губам, другой рукой он по-прежнему перебирал ей волосы. – Ему нужен наследник, и хотя у него есть братья, он хочет иметь собственного ребенка. Чем еще он объяснил вам свое возвращение?
– Он сказал, что почувствовал себя виноватым за то, что оставил меня одну противостоять сплетням.
– Никогда не подумал бы, что Грейсон способен на такой альтруизм, – сухо сказал Харгрейвз, отставляя в сторону пустой бокал. – Тогда он должен был стать совершенно другим человеком, нежели тот, которого я знал всего четыре года назад.
Глядя на пламя в камине, Изабелла внезапно почувствовала себя жестоко оскорбленной, осознала, в каком глупом положении оказалась. Так она и сидела долгое время, наблюдая за игрой пламени.
Позднее рука Джона медленно скользнула вниз, тяжело опустившись ей на плечо. Изабелла повернула голову и увидела, что он заснул. Расстроенная, в страшном смущении, она поднялась и принесла одеяло. Убедившись, что он устроен удобно, она ушла.
Джерард отвернулся, когда Барбара попыталась поцеловать его. Слишком навязчивый запах ее духов раздражал его. Когда-то он находил этот мускусный аромат привлекательным, но теперь он казался ему ужасно отталкивающим. Несмотря на разброд, царивший в его чувствах и мыслях, его отвердевшая плоть сладко ныла в ее руке, податливое тело охотно откликалось на ее умелые манипуляции. Она шептала ему на ухо шокирующие непристойности, а затем широко раздвинула ноги, готовясь оседлать его.
– Я так рада, что ты вернулся домой, Грейсон! – воскликнула Барбара.
«Домой!»
Это слово взорвалось у него в голове, словно удар молнии, и вызвало судорожный спазм в желудке. Дома у него никогда не было. В детстве жестокость и язвительность его матери отравляли все вокруг него. Только с Пел он почувствовал себя по-настоящему непринужденно и комфортно. Эта легкость исчезла с пробудившимся между ними влечением, и он готов был на все, чтобы снова добиться былого согласия.
Но его нынешняя встреча отнюдь этому не способствовала.
Это был не его дом. Это был отель, и женщина, жаждавшая ему отдаться, не была его женой. Сжав талию Барбары, Джерард быстро перевернулся, сбросив ее на постель рядом с собой.
Барбара взвизгнула от восторга.
– Наконец-то! – воскликнула она. – Я все спрашивала себя, когда же ты собираешься приступить к делу.
Джерард просунул руку ей между ног и принялся ласкать, доводя до экстаза. Он прекрасно знал, что ей нравится и в каких местах. В считанные мгновения Барбара достигла вершин блаженства, и он был свободен покончить с этой омерзительной встречей.
Разочарованно вздохнув, Джерард скатился с кровати, застегнул брюки и направился к умывальнику в углу.
– Что ты собираешься делать? – промурлыкала она, потягиваясь, словно сытая кошка.
– Умыться, а затем уйти.
– Нет! Ты не уйдешь! – Барбара села в постели. Она была чертовски соблазнительна с ее раскрасневшимися щеками и распухшими алыми губами. Но ему требовалось совсем другое.
– Извини, дорогуша, – угрюмо произнес Джерард, тщательно оттирая руки в тазу. – Сегодня я не в настроении.
– Ты лжешь! Я же вижу, как ты возбужден! Джерард обернулся и взял свой сюртук и жилет. Барбара сникла.
– Она стара для тебя, Грейсон!
– Она моя жена.
– Раньше тебя это не беспокоило. Кроме того, у нее есть Харгрейвз.
Джерард застыл, челюсти его гневно сжались.
– Ого! Удар прямо в цель! – Ее улыбка была порочна, как обычно. – Сейчас она с ним? Ты поэтому пришел ко мне?
Вытянув ноги, она откинулась на подушки и положила ладони между бедер.
– Почему все удовольствие должно достаться ей? Я могу предложить то же самое развлечение.
Застегнув последнюю пуговицу, Джерард направился к выходу.
– Спокойной ночи, Барбара!
Он прошел всего несколько футов по коридору, когда услышал, как что-то хрупкое вдребезги разлетелось о дверь. Покачав головой, он быстро спустился с лестницы, стремясь поскорее попасть домой.
Уютно устроившись в своей спальне, Изабелла отпустила Мэри, как только та помогла ей раздеться.
– Только принеси мне мадеры, – попросила она, когда камеристка присела в реверансе.
Оставшись одна, она уселась в глубокое кресло напротив камина и подумала о Харгрейвзе. Сложившееся положение по отношению к нему было несправедливо. Он был очень добр к ней, она обожала его, и ей было неприятно, что она так запуталась. Ее мать обычно говорила, что не существует монополии на желание, и жизнь доказала, что это действительно так. Герцогиня не усматривала ничего плохого в том, чтобы испытывать влечение к двум мужчинам одновременно. Изабелла, напротив, всегда полагала, что человек должен противостоять своим низменным побуждениям, если достаточно заботится о партнере.
Несколькими минутами позже слабый стук в открытую дверь привлек ее внимание, и она жестом пригласила служанку войти. Девушка несла в одной руке поднос с бутылкой мадеры и бокалом, а в другой держала кипу полотенец.
– А это еще для чего? – спросила Изабелла.
– Простите меня, миледи, это Эдвард потребовал для ванной его светлости.
Эдвард был камердинером Джерарда. Время близилось к рассвету, следовательно, ее муж смывал с себя следы плотских утех, а она пребывала в унынии, чувствуя себя виноватой. Придя в ярость от подобной несправедливости. Изабелла вскочила и выхватила у служанки полотенца.
– Я сама хочу взглянуть на это.
Девушка удивленно раскрыла глаза, но, вежливо присев и поставив на стол бутылку и бокал, удалилась.
Изабелла пересекла будуар, прошла в гардеробную и без предупреждения отворила дверь в ванную комнату. Джерард лежал в горячей воде с закрытыми глазами, положив голову на край ванны. Когда Изабелла вошла, он даже не пошевелился, и она получила возможность окинуть взглядом его грудь и длинные мощные ноги. Прекрасное тело отлично просматривалось сквозь прозрачную воду, включая впечатляющий жезл. Прищурившись, она взглянула в зеркале на Эдварда, и камердинер пулей выскочил из комнаты.
