Книга Не искушай меня, страница 33. Автор книги Сильвия Дэй

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Не искушай меня»

Cтраница 33

Закончив работу, Эдвард смочил чистую тряпку в чашке с водой, что стоял на тумбочке, и осторожно протер Коринн лицо, не уставая любоваться ею и восхищаться ее красотой, даже в болезни. Брови у нее были совершенной формы, губы полные и красиво очерченные, скулы высокие и изящные.

Ему было больно видеть ее беспомощность и сознавать, что штата прислуги из трех человек: экономки, дворецкого и их сына, лакея, – недостаточно, чтобы обеспечить Коринн тот уход, в котором она нуждалась. У него не было средств, чтобы нанять кого-то еще им в помощь, даже на короткое время, и он недостаточно хорошо понимал природу ее отношений с Дежарданом, чтобы попросить помощи у него. Кроме того, он не мог говорить от имени Коринн, они были чужими друг другу.

– Проклятие, – пробормотал Эдвард, раздраженный теми проблемами, что возникли у него по ее вине.

Коринн наморщила лоб, очевидно, услышав его ворчливые жалобы, и он прикоснулся к ее лбу, расправляя складку.

Эдвард вздохнул и вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, он пошел искать кухню. Там он нашел дворецкого и привратника. Они возились с подъемником, с помощью которого продукты доставлялись из погреба на кухню.

– Мистер Джеймс, – поклонившись, сказал дворецкий.

Поклон у него получился кривой, ибо тело престарелого дворецкого скрутил радикулит. Эдвард сильно сомневался, что эта пожилая пара справилась бы с хозяйством, не прибегая к помощи своего крепкого и рослого сына.

– Мадам Фуше спит наверху, – довольно резко сказал Эдвард. – Я сам позаботился о мадемуазель Маршан, но за ней должен присматривать кто-то бодрствующий, ибо предписания врача следует выполнять каждые полчаса.

– Да, конечно. – У дворецкого хватило совести покраснеть, но не хватило ума сказать, что он нуждается в помощи.

– Если вы сможете присматривать за ней в течение дня я вернусь вечером и буду ухаживать за ней ночью.

– Сэр, – начал дворецкий, постаравшись выпрямиться, насколько ему позволял радикулит, – ваше предложение весьма великодушное, но в вашей помощи нет необходимости. Вам ни к чему утруждать себя.

Эдвард мрачно усмехнулся:

– Я вернусь вечером. Если вы будете думать так же, я уйду.

Дворецкому нечего было на это сказать, разве что повторить то, что он уже сказал, поэтому он просто кивнул и бросил взгляд на своего сына.

Эдвард вышел из дома быстрой походкой, на ходу забрав из холла свой камзол.

Выходя, он оглянулся и вновь посмотрел на часы. Он терпеть не мог опаздывать.


Дом куртизанки был небольшим, но элегантным и расположен он был в той части города, где могли позволить себе жилье только наиболее успешные представительницы этой профессии.

По улице то и дело проезжали экипажи и всадники, хотя поток был не особенно плотным, и потому подъезжающий экипаж или всадника можно было заметить издали. Горничная Соланж Тремблей, выглянув из окна спальни своей хозяйки на верхнем этаже, увидела карету без опознавательных знаков как раз вовремя. Ускользнуть из дома было непросто, учитывая характер хозяйки, которая вечно требовала от своей служанки сделать три дела сразу. Но горничной было не занимать хитрости. Низко опустив голову, она прошла немного вверх по улице, пересекла ее и, обогнув неприметный экипаж, остановилась у двери.

– Ну?

Черные шторы на окнах были задернуты, так что она не могла видеть того, кто к ней обращался. Впрочем, ей было все равно, как он выглядит. Он платил, и платил щедро – и это все, что ей было от него нужно.

– Они не собираются уезжать.

– Понятно.

В голосе его было что-то зловещее. Она даже поежилась.

Из окна показалась рука в перчатке, сжимавшая маленький мешочек с монетами. Горничная приняла плату и быстро присела в реверансе, хотя сомневалась в том, что он увидит его.

– Большое спасибо, месье.

С теми, кто тебе платит, надо быть вежливым. Можно спорить с домохозяйкой, но для мадемуазель Тремблей у нее были только улыбки. Если ее выгонят с работы из-за несоблюдения субординации, Эспри она больше будет не нужна, и она сразу потеряет оба жалованья.

Она торопливо пошла назад. Надо успеть вернуться домой прежде, чем кто-то заметит ее отсутствие.

Эспри наблюдал за женщиной до тех пор, пока она не исчезла за калиткой, ведущей к служебному входу. Она никогда не оглядывалась, и ему это нравилось в ней. Так трудно в наши дни найти хорошего помощника.

Откинувшись на спинку, он постучал по крыше. Кучер присвистнул, и карета тронулась с места. Маргарита вернулась в Париж. Он ждал этого, и именно по этой причине он заплатил горничной, чтобы та устроилась на работу к Соланж. И было это давно – много лет назад. Он мудро поступил, держа ее в запасе столько лет, отделываясь сравнительно небольшой платой. Он знал, что однажды его расходы окупятся сполна.

Ничто не должно изменить хода событий, которому был дан старт два десятилетия назад. Никому он не позволит сделать это.

И в особенности Маргарите Байо.


В доме Коринн было тихо как в склепе. Часы пробили пять.

Эдвард сидел за ее секретером и молча трудился. То и дело он посматривал на кровать, чтобы проверить, как она дышит. Он вернулся к ней в дом в начале пятого и обнаружил, что у нее сильнейший жар. Все трое слуг валились с ног. Лакей целый день носился туда и обратно с ведрами воды, а экономка обтирала Коринн влажной прохладной тряпкой до тех пор, пока руки не отказались ей повиноваться. Когда пришел Эдвард, никто и не думал возражать против его помощи: напротив, старики были счастливы отдать Коринн на его попечение. Он, в свою очередь, тоже успел кое-что: много часов он провел за изучением медицинских трактатов, в которых рассказывалось, как следует ухаживать за больными в том состоянии, в котором пребывала Коринн.

Первым делом он перенес ее в гостевую комнату. Там мадам Фуше сменила ей ночную рубашку, а Эдвард перестелил постель чистым бельем. Он приказал, чтобы Коринн еще раз искупали в ванне, и чтобы ее подмышки, ступни и затылок натерли спиртом пополам с водой. Теперь от нее несло как от пьяницы, но зато температура у нее значительно понизилась. Ее спеленали как дитя, и он уложил ее в уютную кровать на свежие простыни.

В благодарность за старание стариков Фуше отпустили пораньше. Их сыну Тьерри на вид было примерно столько же лет, сколько Эдварду (Эдварду исполнилось тридцать три), и он остался работать. Теперь, когда в доме бодрствовали только два человека, наступила гулкая тишина, особенно заметная после всей той суеты, что только что закончилась. И эта тишина и покой как ничто другое способствовали размышлениям. Но сколько бы Эдвард ни размышлял над тем, как так вышло, что он принимал столь деятельное участие в жизни Коринн, вопросов все равно оставалось больше, чем ответов.

И потому, когда в дверь настойчиво постучали, Эдвард почувствовал облегчение. Как раз сейчас ему очень нужно было отвлечься.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация