– Ты знаешь, что это значит?
– Возможно. – Саймон внезапно пожалел о том, что так плохо выспался – мозг отказывался работать в полную силу.
– Не говори об этом ничего Эддингтону.
– Конечно, не скажу. Ты же меня знаешь.
Саймон поднялся с табурета.
– Ну, так как? Ты собираешься рассказать мне, что тут, черт возьми, происходит?
– Пока нет.
– Черт, Куинн, не уходи! Я еще не закончил.
Саймон задержался у стола.
– Я расскажу тебе то, что знаю, а ты в ответ расскажешь мне, что ты накопал, – предложил Ричард.
– Бекинг, не дави. – Куинн терял терпение.
– Ну ладно. Сегодня днем я заскочил к мадемуазель Руссо, как раз перед тем, как приехать сюда. Один из ее слуг как раз в это время уходил, и я решил за ним проследить. Он направился прямиком к Дежардану, и виконт принимал его как гостя, а не как слугу.
– Наверное, это немного странно, – пробормотал Саймон, – но я не слишком удивлен. Дежардан платит прислуге Лизетт и ждет от ее слуг отчета о том, чем она занимается, и кто у нее бывает.
Именно поэтому Саймон не собирался заранее оповещать Лизетт Руссо о своем следующем визите.
– Но самое интересное еще впереди. Этот парень, Джеймс, тоже пошел следом за слугой. И кстати, «хвост» из него получился отличный. Видно, он работал со знанием дела. Я заметил его только тогда, когда сел на коня, чтобы ехать на встречу с тобой. Я поворачивал за угол, когда он попался мне на глаза.
– Выходит, что мышка почувствовала ловушку, – кивнул Саймон. – Бекинг, ты, как всегда, отлично сработал. Вот этой новостью ты можешь поделиться с Эддингтоном. Порадуй его.
– Да, сегодня у меня удачный день. Саймон похлопал Ричарда по плечу. – Посмотрим, что ты сможешь разузнать про маркиза.
– Уже над этим работаю, – заверил его Ричард. – Как ради себя, так и ради тебя. Давно уже не попадалась мне такая интересная работенка.
Саймон с улыбкой вышел из ателье и поехал к Лизетт.
Дежардан, поднимаясь в комнату Лизетт, не вынимал руку из того кармана, где лежало послание от Эспри. Еще одно требование Эспри на этот раз касалось Саймона Куинна. На этот раз цели Эспри и Дежардана совпадали. Саймон Куинн слишком близко подобрался к Лизетт, чтобы Дежардан мог смотреть на происходящее сквозь пальцы. Если не проявить осторожность, он может ее потерять.
Дежардан один раз постучал в дверь и вошел, не дожидаясь разрешения. В конце концов, этот дом со всей обстановкой принадлежал ему.
– Малышка моя! – воскликнул он, направляясь к кровати.
Лизетт полулежала-полусидела на подушках, подоткнутых к изголовью кровати. В ночной рубашке, укрытая по грудь одеялом, она казалась очень маленькой и хрупкой. Она напомнила Дежардану его дочь Анну, и к горлу у него подступил комок.
– Милорд, – пробормотала Лизетт все еще сдавленным и хриплым голосом.
– Как себя чувствуешь? – спросил Дежардан и, пододвинув к кровати стул, уселся на него.
– Я устала. Я растеряна.
– Насчет первого я сделать ничего не могу, но насчет растерянности – пожалуй, в моих силах кое-что тебе прояснить.
Лизетт вздохнула и зашлась от кашля. Схватив лежащий у нее на коленях поверх одеяла большой носовой платок, она поднесла его к губам.
– Врач приходил?
– Не знаю.
– Я пошлю за ним, когда буду уходить.
– Спасибо.
Дежардан улыбнулся:
– Для тебя я готов на все.
Лизетт кивнула серьезно, без улыбки.
– Надеюсь, ты тоже готова для меня на все, – сказал он.
– Разве за два последних года я дала недостаточно тому доказательств?
– О, вполне достаточно. – Дежардан закинул ногу на ногу. – Но мир меняется, повсюду войны. Друзья становятся врагами и наоборот. Такова жизнь.
Лизетт смотрела на него, в недоумении сдвинув брови.
– Что произошло?
Виконт обвел взглядом комнату, заметив бледно-розовую кушетку в странном месте. Он кивнул в сторону этого предмета мебели:
– Джеймс там спал?
– Полагаю, да.
Голос ее звучал несколько странно, и Дежардан спросил:
– Так вот в чем источник твоей растерянности?
– Да. – Лизетт теребила носовой платок. Я не понимаю, зачем ему так стараться для меня. Если только у него свой, особый интерес. Вы можете его интересовать?
– Сомневаюсь. Так трудно поверить, что он заботился о тебе просто потому, что ты ему небезразлична?
– Но он меня совсем не знает.
Дежардан пожал плечами:
– А что тут знать? Твои любимые блюда, места, которые ты больше всего любишь посещать? Согласен, имея подобную информацию, проще поддержать разговор, но, честно, разве эти сведения могут как-то изменить то чувство, что испытываешь к человеку после первой встречи? Нескольких секунд хватает, чтобы понять, хотим мы узнать человека лучше или нет. Очевидно, Джеймс решил, что ты ему небезразлична, и это все.
Лизетт в раздумье кусала губы.
– Я думаю, что ты для него загадка, а он из числа тех мужчин, которые любят разгадывать тайны.
– Загадка, – повторила Лизетт.
– Я так думаю.
– Хм… Тогда скажи, почему ты здесь? – спросила Лизетт, взглянув на виконта.
– Хочу убедиться, что ты здорова.
– Тьерри тебе бы обо всем сообщил.
Дежардан усмехнулся:
– Да, но иногда я предпочитаю увидеть все сам.
– Думаешь, я могла бы сбежать? – протянула Лизетт.
– Могла бы. Кажется, Куинн не желает тебя забывать. Возможно, ты что-то скрываешь от меня о вашей с ним связи.
– Ты считаешь так потому, что он зашел ко мне?
– Я говорю это, потому что он поставил человека наблюдать за твоим домом.
Лизетт замерла, пристально глядя на Дежардана. Сегодня он вел себя как-то странно. От обычной непринужденности не было и следа. И Лизетт нервничала. Беспокойный хищник всегда смертельно опасен.
– Я должен сказать, – пробормотал Дежардан, – что мне теперь куда легче, когда я вижу, что тебе неприятно об этом слышать.
– Конечно, мне неприятно, – огрызнулась она. – Мне не нравится, когда кто-то лезет в мою жизнь. Достаточно одного тебя.
– Хотел бы я, чтобы это было правдой.
Лизетт уронила платок и скрестила руки на груди.
