— Записка написана его почерком?
— Да. Его огромными каракулями. Я, во всяком случае, сразу
узнал его руку. Потом я обошел дом и заглянул в окно спальни. Он там. Окно
занавешено, но удивительно, как стекло до сих пор не треснуло от его храпа.
Хочешь проверить сам? Морт вздохнул и отрицательно покачал головой.
— Тут что-то не так, Грег. Том видел нас. Обоих. Буквально
через несколько минут после того, как проехал Том, человек совсем взбесился и
схватил меня за руки. У меня даже синяки остались. Если хочешь, я могу
показать.
Грег отрицательно покачал головой.
— Я верю тебе. Чем больше я об этом думаю, тем меньше мне
нравится, какой у Тома был голос, когда он сказал мне, что ты был на озере
один. Здесь действительно что-то.., не то. Утром я снова поговорю с Томом. Или,
если хочешь, можем поговорить вместе.
— Обязательно. Когда?
— Давай подойдем к церкви в половине десятого. С утра ему
нужно выпить две-три чашки кофе — пока Том их не выпьет, из него слова не
вытащить. А потом мы на пару ??инут снимем его с этих чертовых лесов. Может,
спасем ему жизнь. Годится?
— Да. — Морт протянул руку. — Извини, что заставил тебя
заниматься этой мышиной возней. Грег пожал ему руку.
— Извинений не нужно. Что-то здесь не так. Времени у меня
достаточно, и мне любопытно выяснить, в чем тут дело.
Морт вернулся в «бьюик», а Грег сел за руль своего
грузовика. Они разъехались в разные стороны, оставив старика в беспокойном сне.
Сам Морт не мог заснуть почти до трех часов утра. Он ерзал и
ворочался, пока простыни не превратились в поле битвы, и оставаться в постели
стало выше его сил. Тогда, несколько удивленный, он прошел в гостиную к
кушетке. По дороге задел ногой подлый кофейный столик, монотонно выругался, лег
на кушетку, поправил подушку под головой и мгновенно провалился в черную дыру.
Глава 30
Проснувшись на следующее утро в восемь часов, Морг решил,
что чувствует себя превосходно. Он думал так до тех пор, пока не скинул ноги с
кушетки и не сел, однако, едва сделав это, застонал так громко, что следовало
бы назвать этот стон сдавленным криком. Несколько секунд Морг не мог пошевелить
ни одной мышцей — спина, колени и правая рука невыносимо болели. С рукой было
хуже всего, и он принялся осторожно ее массировать.
Он читал где-то, что в состоянии аффекта люди проявляют
иногда невероятную силу: могут поднять машину, под которую попал их ребенок,
или голыми руками задушить убийцу-добермана — и только потом, успокоившись,
понимают, какое невероятное они совершили усилие. Теперь Морт поверил в это.
Вчера он так сильно ударил по двери в ванную на верхнем этаже, что сорвал ее с
петли. С какой же силой тогда он рубанул кочергой? Судя по тому, как болела
рука, гораздо сильнее, чем он хотел. Ему страшно было думать о том, какое
впечатление может произвести эта сломанная дверь, если ее увидит человек с
менее воспаленным, чем у него, сознанием. Морт знал, что исправлять все эти
повреждения придется ему самому — хотя вряд ли он в состоянии будет справиться
с ними.
У Грега Карстейерса наверняка уже появились серьезные
сомнения по поводу вменяемости Морта, и стоит ему увидеть покосившуюся дверь,
разбитое зеркало и сорванную со стены аптечку, как сомнения перерастут в
уверенность. Пожалуй, Шутер и в самом деле стремится создать у всех
впечатление, что Морт сумасшедший. Сейчас, при свете дня, эта мысль вовсе не
показалась абсурдной: напротив, была очень логичной и убедительной.
В половине десятого он обещал встретиться с Гретом у церкви
для разговора с Томом Гринлифом. Времени было еще достаточно, но если он будет
сидеть и пересчитывать свои болячки, то никогда и никуда не доберется.
Морт заставил себя подняться на ноги и медленно пройти через
весь дом в ванную для хозяев. Там он проглотил три таблетки аспирина, пустил из
душа такую горячую воду, что в ванной комнате повисли облака пара, и встал под
струю.
Ко времени выхода из дома аспирин подействовал. Морт решил,
что все-таки сможет пережить и этот день, хотя денек обещал быть не очень
веселым и довольно долгим. Ничего. Морт сможет его пережить.
Это второй день, думал он, одеваясь. По телу пробежала
легкая судорога от сознания, что завтра наступит конец. Он подумал об Эми,
затем снова вспомнил слова Шутера: Я бы, конечно, не тронул ее, если бы мог, но
мне начинает казаться, что вы не оставите мне такой возможности.
Новая судорога вернула Морта к действительности. Сначала
этот сумасшедший сукин сын убил Бампа, затем стал угрожать Тому Гринлифу
(наверняка угрожал Тому Гринлифу), и — Морт все-таки склонялся к этой мысли —
возможно, именно он поджег дом в Дерри. Морт понял, что давно уже знал об этом,
но не смел признаться даже самому себе. Ну конечно, Шутер должен был поджечь
дом, чтобы избавиться от журнала, — он настолько потерял разум, что даже не
подумал: в доме было и нечто более ценное. Сумасшедшие не задумываются о таких
мелочах.
А Бамп? Наверное, решение убить кота пришло к нему
неожиданно. Шутер подошел к его дому, увидел, что кот сидит на крыльце,
дожидаясь, когда его впустят в дом, а Морт по-прежнему спит, и убил ни в чем не
повинное животное. Добраться так быстро до Дерри было нелегко, но возможно. Он
мог это сделать.
А теперь он грозил добраться до Эми.
Я должен предупредить ее, решил Морт, заправляя рубашку в
штаны. Я должен немедленно позвонить ей и обо всем рассказать. Одно дело — я
сам хочу разобраться с этим человеком, но совсем другое — ждать, пока этот псих
доберется до единственной женщины, которую я действительно любил и которая
ничего не знает…
Да. И все-таки первым делом он должен поговорить с Томом
Гринлифом и добиться от него правды. Пока Том не подтвердит тот факт, что Шутер
действительно бродит вокруг и что он действительно опасен, поведение Морта
будет казаться здесь всем подозрительным или просто безумным. Поэтому сначала —
Том.
Но перед тем как встретиться с Гретом у методистской церкви,
он собирался заехать к Боуи и съесть один из знаменитых омлетов с беконом и
сыром, которые готовила Герда. Помните, частный детектив Рейни, голодный солдат
— плохой солдат. Так точно, сэр. Он прошел в коридор, открыл маленькую
деревянную коробочку, висящую на стене возле телефонного столика, и стал
нащупывать ключи от «бьюика». Их в коробке не было.
Нахмурившись, Морт прошел на кухню. Ключи лежали на полке
возле раковины. Он взял их и с недоумением подбросил на ладони. Разве,
вернувшись вчера от Тома, он не положил их в коробку? Он попытался вспомнить,
но не смог — не был уверен. Морт так привык, возвратясь домой, бросать ключи в
коробку… Если вы спросите человека, который очень любит яичницу, что он ел на
завтрак три дня назад, он не сможет вспомнить — будет убежден, что ел яичницу,
просто потому, что всегда готовит ее по утрам. Эта ситуация была очень похожей.
Морт вернулся домой усталым, больным и озабоченным. Он просто не мог вспомнить.
