— Что вы хотите? — Морт переложил трубку к другому уху Брюки
снова соскользнули к щиколоткам. Он плюнул на них. Резинка хоккейных трусов
повисла между коленями и бедрами. «Какой прекрасный снимок можно было бы сейчас
сделать!» — подумал Морт.
— Я хотел было приколоть на вас записку, но решил не делать
этого. — Шутер помолчал, затем презрительно добавил:
— Вас очень легко напугать.
— Что вы хотите?
— Я ведь вам уже сказал, мистер Рейни. Я хочу, чтобы вы
написали рассказ вместо того, который вы украли. Разве вы еще не готовы это
признать?
Да! Скажи ему «да»! Скажи ему все, что он хочет: что земля
плоская, что Джон Кеннеди и Элвис Пресли живы, прекрасно себя чувствуют и
дуэтом играют на банджо в кубинском ресторане, что Мерил Стрип — трансвеститка.
Скажи ему все, что он ХОЧЕТ.
Но Морт не стал этого делать.
Все неистовство, и крушение, и ужас, и смущение внезапно с
воем вырвались из его горла:
— ЯНЕ ДЕЛАЛ ЭТОГО! НЕ ДЕЛАЛ ЭТОГО! Ты СУМАСШЕДШИЙ. И Я МОГУ
ЭТО ДОКАЗАТЬ! У МЕНЯ ЕСТЬ ЖУРНАЛ! ПОНЯЛ, ПСИХ? Ты СЛЫШИШЬ МЕНЯ? У МЕНЯ ЕСТЬ
ЭТОТ ЧЕРТОВ ЖУРНАЛ!
Ответом на это было отсутствие ответа. Линия стала тихой и
мертвой, не слышно даже смутного бормотания фантомных голосов, которые обычно
разрывают эту гладкую темноту, похожую на ту, что ползла по стеклянной стене
каждую ночь, которую Морт проводил здесь один.
— Шутер? Тишина.
— Шутер, ты меня слышишь?
Снова тишина. Он ушел.
Морт уже медленно опускал трубку, когда голос Шутера,
слабый, отдаленный, почти неразличимый, спросил:
— ..сейчас?
Морт снова прижал трубку к уху. Кажется, она весила фунтов
восемьсот.
— Что? Я думал, ты повесил трубку.
— У тебя есть журнал? У тебя есть этот мифический журнал?
Сейчас? — Кажется, в первый раз Шутер казался расстроенным. Расстроенным и
неуверенным.
—Нет. — ответил Морт.
— Ну что же! — с облегчением сказал Шутер. — Думаю, что нам
пришло время поговорить…
— Он придет по федеральной почте, — перебил его Морт. — Он
будет на почте завтра в десять часов.
— Что будет? — спросил Шутер. — Какая-то мутная бумажка,
которую ты сунешь мне в качестве копии?
— Нет, — сказал Морт.
Ощущение, что он все-таки поколебал этого человека, что он
прорвался сквозь защитную броню и нанес ему точный и сокрушительный удар, было
сильным и убедительным. На какую-то секунду или на две голос Шутера зазвучал
почти испуганно, и Морт был несказанно этому рад и подтвердил:
— Журнал. Настоящий журнал.
Наступила еще одна долгая пауза, но на этот раз Морт держал
трубку крепко прижатой к уху. Шутер был там. Неожиданно рассказ снова стал
центром событий, рассказ и обвинение в плагиате. Шутер пытался помыкать им как
мальчишкой из колледжа. Но похоже, что теперь этот человек оставит его в покое.
Когда-то — в той же церковной школе, в которой Морт научился
сдерживать смех, — он видел, как мальчик воткнул булавку в жука, ползущего по
его парте. Жук был обречен, он извивался под булавкой и медленно умирал. Тоща
это зрелище очень опечалило Морта. Теперь он хотел сделать то же самое с этим
человеком. С этим сумасшедшим человеком.
— Никакого журнала быть не может, — наконец сказал Шутер. —
И рассказа в нем быть не может. Этот рассказ мой!
Морт слышал в его голосе муку. Настоящую муку. Булавка
насквозь пронзила Шутера. Теперь он извивался под ней и медленно умирал.
— Завтра в десять он будет здесь, — сказал Морт, — или
позже, как только в Тэшмор доставят утреннюю почту. Я буду счастлив встретиться
с тобой прямо там. Ты сможешь посмотреть на него. Ты сможешь смотреть на него
сколько пожелаешь, ты, чертов маньяк!
— Не там, — сказал Шутер после еще одной паузы. — У тебя
дома.
— Забудь об этом. Когда я покажу тебе этот номер «Эллери
Квина», я хочу быть в таком месте, где смогу позвать на помощь, если ты
кинешься на меня.
— Ты сделаешь по-моему. — Шутер уже вполне контролировал
себя.., но еще не так уверенно, как прежде. — А если нет, я увижу тебя в тюрьме
штата Мэн по обвинению в убийстве.
— Не смеши меня. — Но Морт почувствовал, как его кишки снова
начинают сворачиваться в узел.
— Ты гораздо больше увяз в этих убийствах, чем думаешь, —
продолжал Шутер. — И теперь, чтобы выкарабкаться, тебе придется проявить массу
сообразительности. Если я просто исчезну, мистер Рейни, то вы обнаружите, что
на вашу шею накинута петля, а ноги ласкает костер.
— Ты не испугаешь меня.
— Испугаю. — Шутер говорил почти вежливо. — Хотя и ты тоже
начал меня немного пугать. Я никак не могу с тобой разобраться.
Морт молчал.
— Это было бы просто смешно, — сказал Шутер странным,
задумчивым голосом, — если бы мы сочинили один и тот же рассказ в разных местах
и в разное время.
— Я тоже об этом думал.
— Вот как?
— Но выбросил это из головы, — сказал Морт. — Слишком много
совпадений. Если бы речь шла хотя бы об одном и том же сюжете, это было бы еще
понятно. Но тот же язык. Тот же чертов стиль!
— Ага. Я думал о том же самом, бродяга. Это уже слишком.
Совпадение отпадает. Хорошо, допустим, ты украл его у меня, но будь я проклят,
если могу понять, как и когда.
— Перестань! — не выдержал Морт. — У меня есть журнал! У
меня есть доказательство! Разве ты не понимаешь? Все кончено! Была ли это
какая-то дурацкая игра или просто заблуждение, все кончено! У меня есть журнал!
После долгого молчания Шутер сказал:
— Ну, пока еще его у тебя нет.
— Согласен, — сказал Морт. Неожиданно он почувствовал свою
власть над этим человеком. — Так что мы будем делать сегодня?
— Что? Ничего, — сказал Шутер. — Те двое подождут. У одного
жена и дети уехали к родственникам. Другой жил один. Завтра утром ты пойдешь и
получишь свой журнал. Я приду к тебе где-то в полдень.
— Ты убьешь меня, — сказал Морт и обнаружил, что эта мысль
не вызывает у него ужаса — во всяком случае, сейчас. — Если я покажу тебе
журнал, твое заблуждение рассеется, и ты убьешь меня.
— Нет! — ответил Шутер, и казалось, что на этот раз он был
откровенно удивлен. — Тебя? Нет, сэр! Те двое могли сунуть свой нос в наши
дела. Я не мог этого допустить.., и потом, я понял, что могу использовать их,
чтобы заставить тебя иметь дело со мной. Увеличить твою ответственность.
