— Алло?
Это был не Шутер. Но, услышав голос на другом конце провода,
мистер Рейни с грустью понял, что существует по крайней мере еще один человек,
с которым ему не следует говорить, пребывая в этом расслабленном состоянии.
— Привет, Морт! У тебя все в порядке? — спросила Эми.
Глава 7
Немного позднее, в этот же день, Морт надел свою большую
красную фланелевую рубашку, которую ранней осенью использовал вместо ветровки,
и вышел на прогулку, что следовало сделать гораздо раньше. Кот Бамп пошел было
за ним, но скоро вернулся к дому.
Морт брел медленно и задумчиво, вдыхая в себя аромат
прелестного дня, казалось, целиком состоящего из голубого неба, красных листьев
и золотого воздуха. Он брел, засунув руки в карманы, словно пытаясь кожей
впитать спокойствие озера, которое всегда действовало на него умиротворяюще.
Морг полагал, что именно за этим сюда и приехал из Нью-Йорка, где, как была
уверена Эми, он будет страдать по поводу их уже неминуемого развода.
Это было волшебное место, особенно осенью, и именно здесь
писатель чувствовал, что если на планете и есть печальный странник, который
нуждается в волшебстве, то это именно он, Мортон Рейни, хотя понятия не имел о
том, что будет делать, если вдруг обнаружит, что старое доброе волшебство уже
не действует и писательство превратилось в обычное неблагодарное ремесло.
Вскоре Морт понял, что беспокоился зря. Приезжающие на лето
уже покинули эти края, и тишина и странное состояние безвременья, которое
появлялось у озера Тэшмор осенью, все-таки подействовали на него: освободили от
напряжения. Воздух будто ласково массировал ему лицо и руки. К тому же теперь
он мог подумать не о каком-нибудь Джоне Шутере, а совсем о другом человеке —
мог подумать об Эми.
— Разумеется, со мной все в порядке, — сказал ей Морт,
осторожно ворочая языком, как пьяница, который пытается убедить людей, что
абсолютно трезв.
По правде говоря, он так одурел от сна, что действительно
чувствовал себя немного пьяным. Казалось, слова — осколки мягкой, крошащейся
скалы — были слишком велики для его рта. Морт прилагал неимоверные усилия,
чтобы поддержать разговор, с трудом пробираясь сквозь общепринятый гамбит
телефонной беседы.
— А как ты?
— О, прекрасно, я прекрасно! — Ив трубке послышалась легкая
трель смеха, которая обычно означала, что Эми либо флиртует, либо чертовски
нервничает.
Морт сомневался, что в данных обстоятельствах ей вздумалось
флиртовать с ним. Значит, нервничает. И, осознав это, он почувствовал себя чуть
лучше.
— Я просто подумала, что ты там совсем один и, если
что-нибудь случится, никто даже не узнает… — Она внезапно замолчала.
— Ну, на самом деле я не один, — мягко успокоил ее Морт. —
Сегодня приходила миссис Гавин, и Грег Карстейерс всегда неподалеку.
— Да, я же забыла, что ты собираешься чинить крышу, —
сказала Эми.
И он вдруг изумился тому, как естественно вели они этот
разговор, будто и не было никакого развода. Послушать нас, подумал Морт,
никогда не догадаешься, что в мою постель залез вонючий агент по недвижимости…
Или, вернее, туда, где должна была бы быть моя постель. Бывший муж ждал, что к
нему вернется гнев — боль, ревность, ярость обманутого, — но от всех этих
чувств в его душе остался только легкий, неуловимый след.
— Зато Грег об этом не забыл, — заверил Морт ее. — Он
приходил вчера и ползал по крыше полтора часа.
— Ну и что же там с ней творится? Они говорили о крыше еще
минут пять или больше. За это время Морт почти проснулся. Они болтали так,
словно ничего в их жизни не изменилось, говорили о крыше так, будто собирались
провести следующее лето под новой кедровой кровлей, как провели последние
девять летних сезонов под старой. Ах, как здорово, что у меня есть эта крыша,
подумал Морт. Теперь я могу говорить с этой сукой хоть целую вечность.
Прислушиваясь к самому себе, к своим репликам в разговоре,
он все сильнее ощущал нереальность происходящего. Он снова возвращался в
полубодрствующее, полусонное состояние зомби, в котором находился, когда
ответил на телефонный звонок, и в конце концов понял, что продолжать такой бред
больше не в силах. Если это было соревнование в том, кто из них сможет дольше
притворяться и врать, что за последние шесть месяцев в их жизни ничего не
произошло, то он был готов уступить. Более чем готов.
Она спросила, где Грег будет покупать кедровые доски и
собирается ли он нанимать бригаду из города, и Морт перебил ее:
— Зачем ты позвонила, Эми?
На несколько секунд в трубке воцарилась тишина, и он
почувствовал, как Эми, словно женщина, выбирающая шляпку, оценивает его вопрос,
размышляя, принять предложенную интонацию или отвергнуть. Проявлялось одно из
тех ее качеств — на самом деле их было несколько, — которые Морт откровенно
ненавидел: двуличность Эми, о которой сама она даже не подозревала. От этого в
нем снова зашевелился гнев.
— Я ведь уже сказала зачем, — наконец ответила она. —
Узнать, все ли с тобой в порядке. — Ее голос звучал взволнованно и неуверенно,
это обычно означало, что Эми говорит правду (а когда лгала, говорила так, будто
сообщала, что земля круглая). — Просто у меня было предчувствие. Ты в них не
веришь, но знаешь, что у меня бывают предчувствия, и я верю в них.., правда,
Морт?
Сейчас в ее словах не было ни капли привычного
оборонительного раздражения. Напротив, Эми говорила так, будто просила его о
чем-то.
— Да, я это знаю.
— Так вот, у меня было предчувствие. Я сделала себе сандвич
на ленч и почувствовала, что ты.., что, может быть, у тебя не все в порядке. Я
держалась сколько могла — думала, это пройдет, но не прошло. В конце концов я
позвонила. С тобой действительно все в порядке?
— Да.
— И ничего не случилось?
— Ну, если честно, то кое-что случилось, — наконец признался
Морт.
Он вдруг подумал, что скорее всего Джон Шутер (если это его
настоящее имя, настойчиво добавлял внутренний голос), прежде чем приехать сюда,
пытался найти его в Дерри. Может быть, это Эми дала ему здешний адрес.
— Так я и знала! — воскликнула она. — Ты поранился из-за
этого чертова ремонта? Или…
— Капитализации пока не требуется. — Он даже слегка
улыбнулся. — Просто мелкие неприятности. Тебе что-нибудь говорит имя Джон
Шутер?
— Нет, а в чем дело?
Он с раздражением выдохнул сквозь сжатые зубы. Эми, конечно,
умная женщина, но у нее всегда было нечто вроде короткого замыкания между
мозгами и языком. Он вспомнил старую шутку о том, что ей нужно ходить в майке с
надписью:
