СНАЧАЛА ГОВОРИ, ПОТОМ ДУМАЙ.
— Только не руби сплеча. Помолчи несколько секунд и
действительно подумай. Этот парень довольно высокого роста, примерно шести
футов, лет ему, пожалуй, сорок пять. На вид он кажется старше, но двигается как
человек лет сорока пяти. Лицо деревенское, загорелое, все в морщинах. Мне даже
показалось, что он похож на персонажа Фолк…
— Что все это значит, Морт?
И нахлынули прежние чувства: он вновь отчетливо понял,
почему, испытывая такие муки, он упорно отвергал терзающие его — как правило,
по ночам — мысли о том, а не могли бы они хотя бы попытаться каким-то образом
приспособиться друг к другу. Морг полагал, что, если будет просить достаточно
долго и достаточно усердно, она согласится. Но факты оставались фактами: в их
браке было гораздо больше острых углов, чем в отношениях Эми с этим продавцом
недвижимости. Вот и сейчас в ее голосе снова появились сверлящие нотки — еще
один симптом взаимонепонимания, убившего их семью. Ну и что же ты теперь
собираешься делать? — слышалось Моргу в ее словах, в ее настойчивом требовании
ответа: В какую историю ты вляпался на этот раз? Ну-ка объясни!
Он закрыл глаза и снова, прежде чем ответить, со свистом
выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Затем рассказал ей о Джоне Шутере, и о
рукописи Шутера, и о своем собственном коротком рассказе. Эми прекрасно помнила
«Посевной сезон», но сказала, что никогда не слышала о человеке по имени Джон
Шутер — такое имя нелегко забыть, добавила она, и Морг был согласен с ней.
Конечно же, Эми не видела Шутера.
— Ты уверена? — все-таки настаивал Морт.
— Да, уверена. — Судя по голосу, ее раздражали глупые
расспросы Морта. — С тех пор, как ты ушел от меня, я не видела никого, похожего
на человека, которого ты описал. И прежде чем ты снова скажешь мне, чтобы я не
рубила сплеча, позволь уверить тебя, что я очень хорошо помню все, что
произошло с тех пор.
Эми замолчала, и он понял, что последние слова дались ей с
трудом, возможно, даже с настоящей болью. И в глубине души Морт почувствовал,
что радуется этому, хотя сознание его при этом вовсе не испытывало никакой
радости — оно испытывало отвращение, обнаружив в себе способность радоваться
такому поводу. Подлинного праздника, конечно, не было, чувство радости было
едва ощутимым и оказалось абсолютно невосприимчивым к попыткам Морта искоренить
его.
— Может быть, Тед его видел? — сказал он. Тед Милнер был тем
самым агентом по недвижимости. Моргу по-прежнему с трудом верилось, что ради
этого агента Эми бросила его, известного писателя. Морг считал, что в этом-то и
заключалась одна из причин его неудач, что в этом проявлялось его самомнение,
из-за которого он и докатился до нынешнего состояния. Впрочем, он и не
собирался доказывать кому-то, а уж тем более самому себе, что был невинным
ягненком, разве не так?
— Ты думаешь, сказал что-то смешное? — В голосе Эми
прозвучали злость, смущение, печаль и вызов одновременно.
— Нет. — И Морт снова почувствовал усталость.
— Теда здесь нет, — безжалостно продолжила она. — Тед сюда
почти не приходит. Я… Я сама хожу к нему.
Спасибо, Эми, что сообщила мне об этом, чуть не сказал Морт,
но вовремя спохватился. Было бы здорово хоть один разговор закончить без
взаимных обвинений. Поэтому он не стал благодарить бывшую жену за то, что она
поделилась с ним этой новостью, не стал говорить бывшей жене, что все еще можно
изменить, и больше того — Морт не стал ее спрашивать: «Что, черт побери, с
тобой происходит, Эми?»
Главное, он не стал задавать этот вопрос потому, что затем и
Эми могла бы спросить о том же самом его.
Глава 8
Она посоветовала ему позвонить Дейву Ньюсаму, констеблю
Тэшмора, — ведь этот Шутер мог оказаться и опасным. Морт сказал, что пока что
не видит в этом необходимости, но если «Джон Шутер» появится снова, то
действительно звякнет Дейву. Обменявшись еще несколькими расхожими
любезностями, оба повесили трубки. Он понимал, что по-прежнему причиняет ей
жгучую боль, намекая на то, что, быть может, в эту минуту Тед сидит на
стульчике медвежонка Морти или спит в кроватке медвежонка Морти, но просто не
мог удержаться и не упомянуть в разговоре Теда Милнера. В конце концов, этот
человек стал частью жизни Эми. И потом, ведь она сама позвонила ему. У Эми
появилось очередное предчувствие, и она ему позвонила.
Морт добрался до того места, где дорожка, идущая вдоль озера,
разветвлялась на две тропинки. Правая карабкалась по крутому берегу и вновь
спускалась к шоссе. Мистер Рейни медленно шел по ней, наслаждаясь многоцветием
осени. Миновал последний поворот, и перед ним появилась узкая лента черного
асфальта. Увидев пыльный голубой фургон с номерами штата Миссисипи,
привязанный, как вечно битый пес, к дереву, а рядом — худощавого Джона Шутера,
облокотившегося на бампер и скрестившего на груди руки, писатель почему-то даже
не удивился.
Морт ждал, что сейчас его сердце бешено забьется и в кровь
мощной волной выбросится адреналин, но, как ни странно, сердце его продолжало
работать в нормальном ритме. Морт оставался совершенно спокоен.
Солнце, скрывшееся за облаком, теперь снова улыбалось на
небе, и осенние краски, и без того яркие, пламенем разгорелись вокруг.
Показалась его тень, темная, длинная и четко обрезанная; круглая черная шляпа
Шутера выглядела еще чернее, его голубая рубашка — еще голубее. А воздух был
таким чистым, что казалось, будто фигура незнакомца была вырезана ножницами из
ткани реальности, причем более яркой и жизнеподобной, чем та действительность,
которая обычно окружала Мортона. Неожиданно он совершенно четко понял, почему
не стал звонить Дейву Ньюсаму.
Правда заключалась в том, что Морт Рейни хотел разобраться с
этим делом самостоятельно. Может быть, просто доказать самому себе, что есть
еще дела, с которыми я способен разобраться, подумал он и начал взбираться на
холм, туда, где, прислонившись к машине, его ждал этот Джон Шутер.
Глава 9
Пока Рейни брел по тропинке вдоль озера, перебирался через
поваленные деревья или не спеша обходил их стороной, задерживался у воды, чтобы
метнуть в нее подвернувшийся под руку плоский камень (мальчишкой у Морта это получалось
здорово — назывались такие броски «скакалочкой», и камень у него подпрыгивал на
воде целых девять раз, но сегодня его лучший результат был равен четырем
прыжкам), он думал не только об Эми. Мысли его были и о том, что он будет
делать, когда — и если — снова появится Шутер.
Обнаружив, как похожи их рассказы. Морг действительно
испытал мимолетное — а может быть, не такое уж и мимолетное — чувство вины, но
быстро избавился от него. Он догадывался, что время от времени подобное чувство
испытывали все писатели, работающие в художественной литературе. Что касается
самого Шутера, то этот человек вызывал у него лишь гнев и раздражение.., при
этом Морт даже чувствовал, что несколько разрядился. За последние месяцы в нем
скопился огромный заряд ярости, которую писателю не на кого было направить.
Самое время найти козла отпущения.
