Спустя какое-то время вернулся Бентон, убрал грязные тарелки и поставил на стол фруктовое мороженое и десертное вино. Эвелин со смехом вспомнила, как на берегу реки за ними погнался рассерженный гусь, и говорила довольно долго. Натан подозревал, что ее красноречие — так же как и разрумянившиеся щеки — следствие выпитого вина. Пока она расписывала подробности гусиной атаки, Бентон вышел, тихо затворив за собой дверь.
Натан помнил тот день так четко, как будто это случилось вчера. Он учил Эвелин ловить рыбу, и она случайно закинула удочку совсем рядом с выводком гусят. Сердитая гусыня погналась за ней. Эвелин в испуге бросила удочку и с визгом побежала к Натану, раскинув руки. Но тот так хохотал, что не мог ей ничем помочь. Эвелин впорхнула в его объятия, и они повалились в заросли камыша. Вспомнив об этом, Натан опять расхохотался.
— Ты по-прежнему смеешься надо мной? — шутливо спросила Эвелин.
— Прошу прощения, мэм, — сказал он, осклабившись, — но я никогда не видел более забавного зрелища.
Эвелин улыбнулась:
— Я целый вечер рассказывала, что мне запомнилось о нашей жизни в Истчерче. Теперь твоя очередь.
Он лукаво улыбнулся:
— У меня все гораздо проще… я помню те моменты, когда мы были с тобой совершенно одни, и нам ничто не мешало наслаждаться друг другом. И конечно, более позднее время, когда мы были с Робертом… вот мои самые драгоценные воспоминания.
— Да, Робби… — Она задумчиво отвела глаза. Натан догадывался, что она, так же как и он, сейчас представляет их сына. Но Эвелин вдруг озорно взглянула на него: — И это все?
— Что значит «все»? — улыбнулся Натан. — Я помню то же, что и ты, кроме исхода соревнований по стрельбе из лука. — Он подался вперед. — Но лучше всего я запомнил, как ты лежишь нагая в моей постели, твое, в сущности, еще девичье тело и… — он опустил взгляд к ее губам, — слегка распухшие губы. Ты помнишь это?
Эвелин медленно улыбнулась.
— Да, — призналась она, покручивая в пальцах изумрудное колье, висевшее у нее на шее, — так же хороши, как и ты.
В сердце Натана встрепенулась надежда.
— А помнишь, как я ласкал тебя? Извини, но я не могу думать ни о чем другом.
Губы ее снова дрогнули.
— Очередная попытка меня соблазнить?
— Эви, ничего не будет, если ты сама этого не захочешь. Она улыбнулась шире и тоже подалась вперед. Он увидел ее грудь, выглядывающую из лифа платья.
— И как же ты это узнаешь?
Смотреть на нее через стол было пыткой для Натана. Ему хотелось смахнуть на пол цветы, свечи, мороженое и прямо сейчас овладеть ею. Его взгляд медленно прошелся по ее лицу, груди, волосам. Желание росло, пульсировало и дышало внутри его.
— Я думаю… я надеюсь, что ты дашь мне намек, — сказал он, отчаянно желая, чтобы она сделала это прямо сейчас.
Эвелин улыбнулась, оперлась руками о стол и встала, не сводя глаз с Натана. Салфетка упала с ее колен, но она не обратила на это никакого внимания и медленно обогнула стол. Натан откинулся в кресле, и тут Эвелин сделала такое, чего он никак не ожидал от своей благовоспитанной молодой жены: подняла юбки, обнажив стройные ножки, и очень грациозно оседлала его колени.
От потрясения Натан лишился дара речи. Он смотрел на нее, вцепившись в подлокотники кресла, а она тем временем обвила руками его шею и прошептала:
— Я хочу, чтобы ты меня соблазнил.
Ничто не могло возбудить его больше, чем эти слова. Он положил руки на ее талию, удерживая ее на своих коленях. Жар ее тела быстро передался ему.
— Не дразни меня, Эви, — прошептал он. Сейчас ему было не до шуток.
Она взъерошила пальцами его волосы.
— Только никаких сожалений, — сказал он срывающимся от волнения голосом: он держал в объятиях единственную женщину, которую когда-либо любил!
Она обхватила ладонями его лицо и припала к его губам в нежном поцелуе, потом соскользнула с его колен, расправила юбки и направилась к двери. Не в силах пошевелиться, Натан сидел как истукан и беспомощно смотрел ей вслед.
Подойдя к двери, Эвелин оглянулась через плечо:
— Ну что, ты идешь?
Глава 24
Натан так резко вскочил на ноги, что Эвелин невольно отступила назад, быстро подошел к жене, обнял ее за талию и поцеловал, сильно отклонив назад. Чтобы не упасть, ей пришлось схватить его за руку.
Подняв Эвелин, он посмотрел ей в лицо своими голубыми глазами, как будто видел ее впервые.
— Пойдем, — сказал он, взяв ее за руку, ногой распахнул дверь и чуть не налетел на Бентона, стоявшего в коридоре. Дворецкий быстро посторонился, и Натан повел жену дальше. — Можешь быть свободен, Бентон! — крикнул он на ходу.
В конце коридора он повернул к служебной лестнице, но Эвелин потянула его назад.
— Что, что такое? — с волнением спросил он, лихорадочно оглядывая ее лицо, шею и грудь.
— Не сюда, — сказала она. — Пойдем по парадной лестнице.
Натан покосился на служебную лестницу, потом опять посмотрел на жену.
— Так короче, милая. Мимо детской и прямо к твоим покоям…
— Нет! — крикнула она, отступив назад, и обеими руками потянула его к себе. — Пойдем по парадной лестнице.
Он не стал спорить, лишь обнял ее за талию, прижал к себе и торопливо повел дальше, как будто на счету была каждая секунда.
Когда они подошли к ее покоям, Натан пропустил жену вперед, а потом запер за ними дверь.
Обернувшись, он увидел, что Эвелин стоит посреди комнаты, тяжело дыша после быстрой ходьбы. В голове у нее теснился целый сонм разных мыслей. Например, почему она вдруг передумала? Почему именно сейчас, сегодня? Может, на нее подействовали приятные воспоминания, которым они предавались за ужином? Доброта и надежда в его глазах? Или она просто не устояла перед своим невероятно красивым мужем? Пожалуй, именно это: она не могла отвести глаз от его широких плеч, сильных рук, манящих губ…
Невероятно красивый муж подошел к ней, опустил голову и посмотрел ей в глаза таким вожделеющим взглядом, что внутри у Эвелин все перевернулось. Он взял ее за руку и медленно привлек к себе. Когда Эвелин шагнула в его объятия, он коснулся губами ее волос, потом виска и щеки, потом отвел в сторону ее локоны и поцеловал в шею.
Эти поцелуи просачивались в ее кровь, зажигая огнем каждую жилочку ее тела. Наконец она ощутила его губы на своих губах. Этот страстный глубокий поцелуй пробудил в ней совершенно новые ощущения.
Коротко вздохнув, она ухватилась за его плечо и потянулась навстречу его ласкам.
Натан обхватил ее щеку своими мягкими теплыми пальцами, и Эвелин начала задыхаться. Она хотела его — хотела ощутить его внутри себя! Еще никогда ей не доводилось испытывать такого мучительного желания.
