Понимая справедливость его слов, Лиззи подавила ярость и с большой неохотой последовала за ним. По дороге к их маленькой комнате в башне они встретили горничную. Склонив голову, девушка посторонилась, но, когда они проходили мимо, украдкой взглянула на Джека и улыбнулась. Он, заметила Лиззи, ответил ей такой улыбкой, что служанка наверняка растаяла. И внезапно Лиззи пришло в голову, как передать весточку Шарлотте.
Похоже, эта строптивая девица решила не только причинять ему неприятности, теперь она еще затеяла спор по поводу одежды, в которой ее хотел видеть Бил. Почему женщины всегда делают из мелочей трагедию? Почему они всегда и без всякой необходимости стараются все усложнить?
Хотя его совсем не радует мысль надеть цвета Била, он ведь не затевает спор из-за своего килта.
Тем не менее Лиззи протянула оскорбивший ее предмет одежды Джеку, который лежал на кровати, с трудом вспоминая надлежащую манеру ношения килта.
— Напрасно дядя ждет, что я это надену.
Глаза у нее сверкали от гнева.
Если учесть жуткий холод на дворе, то рубиновое платье с длинными рукавами было, по мнению Джека, вполне подходящим.
— Выглядит отлично, — сказал он.
Лиззи с изумлением посмотрела на пего.
— Оно же красное, милорд. Понимаете, красное! — втолковывала она ему, как слабоумному. — Вряд ли оно годится для вечерней одежды. Но как бы там ни было, совершенно исключено, чтобы его надела женщина, которая еще скорбит по умершему отцу!
— Боже мой, — пробормотал Джек.
Развернувшись, Лиззи направилась к двери и громко постучала. Когда шотландец по имени, как они узнали, Дугал открыл дверь, она швырнула платье ему в лицо.
— Будь любезен сказать лэрду, что это не подходит, — заявила она. — Будь любезен напомнить ему, что я в трауре по умершему отцу, его брату!
— Да, мэм.
Испуганный Дугал взял платье и снова запер дверь.
— Прекрасно. Все это должно быстро разрешиться, да? — спросил Джек, закладывая руки за голову. — А теперь выслушай меня. Что, если нам взять Дугала под свое покровительство и дружески относиться к нему? Тогда мы по крайней мере сумеем убедить его не запирать дверь.
— Я не буду дружески относиться к дядиному прихвостню, — отрезала Лиззи.
— Мадам, от вас никакой помощи в делах, — устало вздохнул Джек.
— Зато вы, милорд, делаете поразительные успехи в нашем освобождении, не так ли? — ехидно парировала она.
— Может, и делал бы, если б вы хоть немного помогли мне.
— Помогла! Я стараюсь помочь вам любым способом, пока вы с наслаждением лежите на кровати. Я думаю, в виде искупления своего бездействия вы могли бы помочь мне отправить весточку сестре.
— Пардон, моего бездействия?!
— Я думаю, — продолжала она, — что вы могли бы соблазнить горничную…
— К вашему сведению, мадам, я не имею привычки бесчестить служанок — холодно произнес Джек, поднимаясь с кровати.
Лиззи фыркнула:
— Не притворяйтесь защитником приличий и добродетели, сэр, Я не предлагаю вам завлечь бедную девушку в… в…
Она покраснела.
— В мою постель? — закончил он за нее.
— Да, — ответила Лиззи, украдкой взглянув на его ноги под килтом. — Но возможно, если б вы просто улыбнулись ей, как вы умеете, она бы, возможно, согласилась оказать вам любезность.
Джек пытался ее понять. Лиззи нетерпеливо вздохнула:
— Попросите девушку об одолжении, простом одолжении, чтобы она передала моей сестре, что у меня все в порядке.
Джек молча смотрел на нее, словно не понимая, чего она хочет.
Лиззи вдруг смутилась.
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
— Нет, я не знаю, что ты вообще имеешь в виду. Пожалуйста, объясни.
— Просто… уговорите ее, любым способом, каким сможете, передать сообщение моей сестре.
Но Джек не позволил ей отделаться так легко. Он улыбнулся Лиззи — той улыбкой, — глядя, как румянец заливает ее лицо.
— Очень важно, чтобы Шарлотта знала, что со мной все в порядке. Пожалуйста, милорд.
Черт возьми, строптивица действительно беспокоилась о сестре. И вряд ли он мог отказать, питая слабость к ее синим глазам, особенно когда они умоляли о помощи.
— Хорошо, — согласился Джек. — При одном условии.
Лиззи энергично кивнула.
— Ты должна называть меня по имени. Не могу вынести «милордов» и «сэров», раз мы практически вынуждены жить как муж и жена.
— Согласна.
Джек с недоумением взглянул на ее протянутую руку.
— Так положено. Слово мужчины закрепляется его рукопожатием.
— Где ты все это слышала? — раздраженно спросил он.
Тем не менее пожал маленькую изящную руку с мозолью на ладони, посмотрел ей в глаза, и Лиззи улыбнулась ему. Черт, улыбка была очень соблазнительной, и Джек почувствовал беспокойство: эти необыкновенные глаза и улыбка весьма опасное сочетание, когда находишься в столь тесном соседстве. Он быстро убрал руку и сунул ее в карман.
— И где, по-твоему, я найду эту горничную? — спросил Джек, идя к столу.
— О, я буду рада указать вам правильное направление. Сначала мы пошлем сообщение Шарлотте, а затем сможем обдумать план бегства.
— Хорошо. Ради этого ты постараешься быть любезной с Дугалом? — спросил он, посмотрев на нее через плечо.
Она так энергично кивала, что из-под ленты выбился еще один локон. Да, оставаться с ней в этой комнате уже слишком опасно, подумал он.
Лиззи вняла его совету. Когда Дугал вернулся — на этот раз с темно-синим шелковым платьем, которому не хватало только кринолина, — она улыбнулась шотландцу и даже извинилась за недавнюю грубость: ее привела в ужас мысль, что придется надеть красное во время траура.
Дугал молча кивнул и закрыл дверь.
Лиззи тут же повернулась к Джеку, показывая ему старое платье.
— Видите? — Она сморщилась от запаха пыли. — Я знаю это платье, оно принадлежало моей тете Уне… Она два года носила его после смерти моего дяди Роберта. Тетя была маленькой женщиной. — Указательным и большим пальцами Лиззи показала, насколько маленькой.
— Оно же не красное.
— Да, но старое!
— И что? — с недоумением спросил Джек.
— А то, что дядя Карсон хочет меня опозорить. Но меня этим не опозоришь.
Лиззи гордо подошла к другой стороне кровати, жестом велев Джеку отвернуться. Тот со вздохом сел к ней спиной. Она уже начала расстегивать платье, когда он слегка повернул голову. Лиззи тут же остановилась и опустила полог кровати. Глупо, но даже одного взгляда Джека было достаточно, чтобы вскружить ей голову, особенно после того как он надел килт. Она всю жизнь видела мужчин в килтах, и никогда это не вызывало у нее сердцебиения. Правда, и мужчину, который бы выглядел таким неотразимым в шотландском костюме, она до сих пор не видела. Он мог свести с ума любую женщину.
