— Похоже, виды на будущее не столь очевидны, — усмехнулся граф.
— У меня есть виды на будущее.
По крайней мере она на это надеялась.
— Значит, полагаю, твой дядя Бил их не одобряет.
Лиззи не собиралась обсуждать свои дела с этим человеком.
— И как же он принудил вас к этому связыванию рук, милорд? Кто хочет увидеть вас повешенным?
— Ха, — отмахнулся граф.
— Ха? Это все, что вы можете сказать? Что вы сделали, убили кого-нибудь?
— Да, такая мысль недавно приходила мне в голову. И нет, я никого не убивал. У меня случилось… маленькое недоразумение с принцем Уэльским.
— С принцем Уэльским?!
— Пустяковое дело. — Граф небрежно взмахнул рукой и поднял бокал. — Оно скоро разрешится.
— Я не видела тебя в здешних местах. — Она с любопытством взглянула на него. — Ты шотландец, я не ошибаюсь?
— Конечно, — заверил он, — хотя много лет прожил в Лондоне.
Она продолжала изучать его. Гэльским владеет не слишком хорошо. Человек явно богатый. Одежда на нем дорогая, только сильно помятая. Сапоги из превосходной кожи.
— Возможно, вам лучше было оставаться в Лондоне, милорд.
Он улыбнулся, рассеянно вертя пальцами ножку бокала.
— Возможно. Полагаю, мы слишком близки для титулов, а? Можешь называть меня Джек. — Он сверкнул намеренно соблазнительной улыбкой. — Так называют меня все близкие знакомые женского пола.
— Из-за которых вас собираются повесить? — мило спросила она. — Но я, милорд, не ваша близкая знакомая женского пола.
— Нет? — Граф медленно встал со стула. — Раз уж мы заперты в этой ужасной комнате, то могли бы по крайней мере обсудить возможность.
Когда мужчина его телосложения, приятный на вид, произносит такие слова, это весьма опасно, подумала Лиззи и вдруг повернулась к нему спиной.
— Я скорее лягу в холодную могилу, чем стану обсуждать возможность.
Но Ламборн медленно обошел вокруг нее, изучая с головы до ног.
— Печально. Думаю, лежать в холодной могиле не столь приятно, как лежать в чьей-нибудь теплой постели.
— Не слишком-то приятно соблазнять при таких условиях.
— Соблазнение? — Граф одарил ее такой улыбкой, что у Лиззи закружилась голова. — Нет, я просто размышляю. Знай, я никогда не пытаюсь соблазнить женщину, которая сама не хочет быть полностью… — он сделал паузу, любуясь ее декольте, — и основательно соблазненной.
— Уверяю вас, у меня такого желания нет.
— По крайней мере пока.
Он понимающе усмехнулся, и Лиззи задохнулась от возмущения.
— Ты бесстыдный наглец! И ты льстишь себе, милорд!
Она бросилась мимо него к изголовью кровати, пытаясь найти в маленькой комнате убежище от его насмешливых серых глаз.
— Тогда хорошо, — весело сказал он. — Если ты не хочешь сделать наше заключение немного более приятным, я ложусь спать. У меня был тяжелый день. Прошу, мадам.
Он жестом указал на кровать.
— Я буду спать у двери.
— У двери?
— Вот именно!
— Собираешься защищать нас своим крохотным ножом?
— Пожалуйста! Когда придет мой жених, он увидит меня у двери и будет знать, что ничего способного вызвать у него беспокойство здесь не случилось.
— О! — Ламборн выглядел заинтересованным. — А должен прийти таинственный поклонник?
— Если мой жених услышит об этом, я уверена, он придет, — ответила Лиззи, вскинув подбородок.
— Ну-ну… жених прискачет сюда и наведет порядок. Да, его присутствие слегка оживит наше положение.
Ламборн подмигнул ей и начал развязывать галстук.
— Он… пока еще не мой жених, — призналась она, наблюдая за тем, как он снимает и вешает галстук на спинку кресла. — Хотя у нас есть твердое соглашение.
— Я восхищен, что мелочь вроде клятвы при связывании рук не является для тебя препятствием, девушка. Поздравляю с неминуемой свадьбой. — Граф принялся расстегивать жилет. — Ты займешь кровать. Я не совсем еще потерял чувство приличия и не могу позволить леди спать на полу.
Она покачала головой:
— Нет, я буду спать там.
— Лиззи, прекрати упрямиться, — игриво пожурил он. — Ложись на кровать…
— Не лягу. Он должен быть уверен, что я даже не приближалась к этой кровати.
— Поверь мне, спать на полу очень неудобно.
Она пожала плечами.
— Ну что ж, тогда поступай, как тебе нравится, — вздохнул Джек, вытаскивая из брюк подол батистовой рубашки.
— Нет! Остановитесь! — закричала Лиззи.
Она почувствовала, как пылает у нее лицо.
— Что еще? Спать голым я не собираюсь, если ты имеешь в виду это, — раздраженно заметил он. Потом отнес ей одеяло и подушку, одарив ее той же распутной улыбкой. — Спокойной ночи, возлюбленная.
Лиззи подхватила спальные принадлежности, быстро отвернулась и, устроив себе ложе у двери, притворилась довольной, чтобы не смотреть на него. Она слышала, как он подошел к тазу, потом скрипнули пружины матраса, и на пол один за другим упали его сапоги.
Она не хочет смотреть, она не будет смотреть. Лиззи посмотрела. Граф полулежал на кровати, прислонившись к спинке, и наблюдал за ней. Она указала на свое убогое ложе:
— Это единственно приемлемое решение в таких обстоятельствах.
— Тогда остается лишь пожелать спокойной ночи, — ответил Ламборн и задул свечу.
При слабом отсвете тлеющих в камине углей Лиззи поудобнее, насколько возможно, устроилась на полу, накрылась вместо покрывала шалью и для безопасности вытащила кинжал.
Несколько минут спустя — а может, спустя час — она услышала глубокое дыхание Ламборна. По крайней мере хоть один из них крепко спит. Насчет пола граф прав — он был жестким, холодным, зато у Лиззи оставалась маленькая и явно глупая надежда, что мистер Гордон поверит ей.
Спала она ужасно. Холод пробирал до костей, спина болела, руки и ноги онемели. В какой-то момент что-то вывело ее из неглубокого сна, Огонь в камине погас, однако Лиззи почувствовала рядом чье-то присутствие, испуганно охнула, взмахнула кинжалом и перевернулась на спину.
— Боже, убери это, — произнес Ламборн, сидевший на корточках около нее.
Поднявшись, Лиззи одной рукой отбросила с лица волосы, а другой наставила кинжал на графа.
— Подлец! Если прикоснешься ко мне, я без промедления им воспользуюсь!
И для большей убедительности снова взмахнула кинжалом.
Граф устало вздохнул и показал свое пальто, которое все это время, очевидно, держал в руках.
