– Но почему? – упорствовала Клодия. – Что он может иметь против сэра Уильяма?
Софи опустила глаза, нервно поглаживая полированную ручку кушетки.
– Ну... Джулиан говорил много ужасных вещей, но прежде всего он считает, что Уильям мне не пара.
Нет, как возмутительно! Сам он, конечно, может выбирать для своих утех любую женщину, а дорогой Софи нельзя послушаться своего сердца из-за ее положения!
– Ты уверена? Он не позволяет Стэнвуду ухаживать за тобой только потому, что тот – баронет?
– О да, я совершенно убеждена, что причина именно в этом. Клодия, ну что мне делать? Быть без Уильяма – все равно что не жить!
Клодия тут же вскочила на ноги.
– Я скажу тебе, что делать. Слушайся своего сердца! – воскликнула она. – Нельзя позволить, чтобы отсутствие чувств у Кеттеринга повлияло на одно из самых важных решений в твоей жизни.
– Но как? Джулиан непреклонен!
Клодия возмутилась до глубины души. Сам Джулиан ведет себя как хочет, а от Софи требует покорности. Все мужчины одинаковы.
– Не знаю, – сказала Клодия. – Но могу сказать одно: ты будешь жалеть до конца своих дней, если не последуешь зову сердца из-за его нелепого представления о приличиях.
– Значит, ты поможешь мне? – спросила Софи с надеждой.
– Конечно, если это в моих силах. А Юджиния и Энн? Мы бы могли...
– Нет! – Софи замотала головой. – Они ничего не знают. Уильям говорит, что они вполне могут принять сторону Джулиана.
Не говорить Юджинии и Энн? Обе прекрасно знали о социальном неравенстве женщин, они бы поняли. Но ни одна из них не стремилась так горячо исправить мир, как Клодия, и обе просто обожали своего упрямого брата. Да, Стэнвуд, наверно, прав.
– Ну хорошо, я помогу тебе, если смогу, – сказала она наконец. – Не знаю только, как это сделать...
– Поговори с ним!
Клодия растерянно посмотрела на Софи. Ну как она может объяснить ей, что вышла замуж, чтобы соблюсти приличия? Что они с Джулианом оказались в сетях какого-то нереального брака и почти не разговаривают друг с другом? Она машинально покачала головой, и Софи вдруг вскочила и бросилась к ней.
– Ну, тогда помоги мне увидеться с ним! – воскликнула она, обхватив Клодию за плечи. – Мне бы так хотелось встретиться с Уильямом завтра в полдень в парке...
– Одной? – услышала Клодия собственный голос.
– Клодия! Мне скоро двадцать один год. Я должна увидеть его. Ты можешь помочь мне! Можно сказать, что мы едем к Мэри Уайтхерст! И потом ты поедешь к ней, а я встречусь с Уильямом.
– О нет, нет, Софи. Из меня никудышная лгунья, вряд ли я смогу солгать...
– Не лгать, – торопливо успокоила ее Софи. – Я заеду к Мэри Уайтхерст и встречусь с тобой у нее! Только попозже, после встречи с Уильямом. Это вовсе не ложь.
Совершенно не убежденная, Клодия скептически нахмурилась:
– А Тинли? Он спросит, куда ты направляешься. Софи закатила глаза:
– Да Тинли и имя свое с трудом вспомнит! Пожалуйста, Клодия! Ты моя единственная надежда Я никогда не увижусь с Уильямом, если ты не поможешь мне. И не смогу прислушаться к своему сердцу.
Но лгать! И все же Джулиан ведет себя совершенно неразумно. Может, ей удастся просто избежать разговора на эту тему...
– Ну ладно, – сказала она, сбрасывая руки Софи со своих плеч.
– Спасибо тебе, Клодия! – воскликнула Софи и обвила руками ее шею.
– За что это ты так благодаришь Клодию?
Обе вздрогнули, услышав голос Джулиана. Софи быстро опустила руки.
– Э... за то, что она помогла мне решить одну проблему, – пробормотала она, с тревогой глядя на Клодию.
Это еще больше заинтересовало Джулиана, и он вошел в комнату.
– Проблему? Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет! – испуганно воскликнула Софи, но тут же улыбнулась: – Это... ну... женские дела, понимаешь?
Джулиан умоляюще поднял руки:
– Прошу прощения.
– Ничего страшного, – сказала Софи и многозначительно посмотрела на Клодию. – Если позволите, я вас оставлю, – добавила она и выбежала из комнаты, едва взглянув на брата.
Джулиан устало вздохнул, глядя ей вслед, и, повернувшись к Клодии, тепло улыбнулся.
– Прости, что помешал.
– Нет-нет, – попыталась успокоить его Клодия и, чувствуя, что выражение лица может выдать ложь, поспешила к письменному столу, где лежала ее бухгалтерская книга.
Джулиан последовал за ней, его рука обвилась вокруг ее талии.
– Сегодня так тихо в доме, – произнес он, потершись губами о ее шею, отчего по ее телу пробежал странный, холодный жар, который мог вызвать только он один. – Я почему-то думал, что ты устроишь чаепитие или что-то в этом роде, – прошептал он. Его губы сжали мочку ее уха, и тысячи мурашек пробежали по спине от этого прикосновения.
– А... чаепитие бывает по четвергам, – в замешательстве произнесла она.
Джулиан поцеловал ее в ухо. Клодия слегка повернула голову, так что следующий его поцелуй пришелся в уголок ее рта, всколыхнув все чувства, и она поняла, что ведет опасную игру. Еще один поцелуй, еще одно мгновение в его руках, и она уступит ему. И когда он поднял руку к ее лицу, она резко высвободилась из его объятий, обошла стол и тяжело опустилась на стул. Джулиан настороженно смотрел на нее. Клодия делала вид, что не замечает его взгляда, и склонилась над книгой. Джулиан тоже обошел стол и, рассеянно потрогав фиалки в маленьком горшке, спросил:
– Чем занимаешься?
– Я... проверяю книгу, в которой записываю пожертвования для строительства школы.
– Что-то не получается? – спросил Джулиан, встав у нее за спиной.
– Нет-нет, просто я подсчитываю последние поступления.
Он склонился над ее плечом, и она почувствовала терпкий запах его одеколона. Краешком глаза она увидела его чисто выбритый подбородок. Его палец быстро заскользил по колонке аккуратно выписанных ею цифр.
– Почему бы тебе не оставить цифры мне? Я помогу, – сказал он и поцеловал ее в висок.
Клодия заерзала на стуле:
– В этом нет необходимости. Я не против...
– Тебе не нужно занимать свое время финансовыми вопросами, дорогая. Я позабочусь об этом.
Не нужно занимать время? Неужели она настолько тупа, что не может вести собственные бухгалтерские книги?
– Благодарю, но меня учили сложению и вычитанию. Джулиан засмеялся, погладив ее щеку, словно у капризного ребенка, и потянул к себе книгу.
– Не говори глупостей, дорогая. Конечно, ты все умеешь. Но...
Его голос затих, он выпрямился, достал очки из кармана, надел их и снова склонился над книгой, внимательно изучая записи.
