К сожалению, как бы Клодия ни желала этого в данный момент, она не могла стать другой. День уже клонился к вечеру, когда кто-то постучал в ее комнату. Открыв дверь, она увидела Тинли, прислонившегося к притолоке. Жестом велев ей отойти в сторону, он вошел в комнату и тяжело опустился в кресло у камина.
– Прошу прощения, миледи, но мне нужно отдышаться.
Клодия закрыла дверь.
– Что-нибудь случилось, Тинли?
Тинли сунул костлявую руку в нагрудный карман и, вытащив листок бумаги, протянул Клодии. Записка была от Джулиана. Он в последнее время предпочитал давать указания Тинли в письменном виде, не полагаясь на его память. Клодии ужасно не хотелось читать записку, и она настороженно смотрела, как листок дрожит в руках старика.
– Миледи, – взмолился Тинли, когда она не двинулась с места.
Клодия заставила себя взять записку. Слегка повернувшись, чтобы Тинли не видел ее лица, она развернула ее.
«Жду вас в голубой гостиной ровно в четыре часа. К.».
Клодия взглянула на часы. Без четверти четыре. Переведя взгляд на Тинли, она мрачно спросила:
– Как ты считаешь, что обычно надевают на виселицу?
– Думаю, черное, – невозмутимо ответил Тинли.
Ровно в четыре часа Клодия стояла у двери голубой гостиной, делая глубокие вдохи в тщетной попытке успокоить колотившееся сердце. Она понимала, что должна постучать и войти, но, похоже, не было такой силы в мире, которая сейчас могла бы заставить ее поднять руку.
Никакой силы, однако, не потребовалось. Дверь перед ней распахнулась, и Джулиан раздраженно посмотрел на нее.
– Чего ты ждешь? – рявкнул он, уступая ей дорогу. Клодия на ватных ногах вошла в комнату. Джулиан с громким стуком захлопнул дверь, сцепил руки за спиной и стал расхаживать перед ней туда-сюда так, что полы его сюртука развевались при каждом резком повороте. Охваченная Страхом, Клодия молча следила за ним. На его скулах играли желваки. Он взглянул на нее и снова отвел взгляд. Казалось, прошла целая вечность. Наконец он остановился и посмотрел ей в лицо:
– Где она?
Клодия наконец смогла вздохнуть.
– Что ты с ней сделаешь?
Его глаза вглядывались в ее лицо так, словно он впервые видел ее.
– Я буду защищать ее ценой своей жизни, Клодия.
В его голосе звучала боль. Клодия с трудом проглотила подступивший к горлу комок, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы.
– Я знаю, – тихо произнесла она. Она действительно знала это так же хорошо, как знала себя, и недоумевала, почему ей понадобилось столько времени, чтобы понять это. – Я расскажу тебе, где ее найти.
Джулиан быстро прошел к письменному столу, схватил бумагу и карандаш и сунул ей в руки.
– Напиши, – потребовал он, – точный адрес. – Вытащив очки, он смотрел через ее плечо, пока она писала: «Ап-пер-Морленд-стрит, 31», и буквально вырвал бумагу из ее рук, когда она закончила. Он выглядел уставшим и постаревшим.
Нахмурившись, Джулиан сказал:
– Я не знаю эту улицу.
– Ты и не можешь ее знать, – пробормотала Клодия. Джулиан еще больше нахмурился. Положив листок в карман, он направился к двери.
– Это далеко? Интересно, я доберусь туда до темноты? – бормотал он себе под нос. – Я только напишу записку Джени...
– Я собираюсь вернуться в дом отца, – тихо сказала Клодия.
Стоя к ней спиной, Джулиан замер, спина его заметно напряглась. «Пожалуйста, скажи "нет"», – молча молила она.
– Я не стану препятствовать, – произнес он не обернувшись.
Клодии показалось, что сердце ее разбилось на тысячи осколков, слезы полились из глаз.
– А я надеялась, что станешь.
Джулиан, казалось, с огромной неохотой повернулся и посмотрел на нее. Его взгляд на мгновение дрогнул.
– Все бесполезно, ты не думаешь?
– Разве? – прошептала она.
Ну, вот все и кончилось – надежда умерла, окончательно растоптанная. Муж презирает ее. Клодия отвела от него взгляд, уставившись на ковер. Она больше не хотела видеть его, такого красивого, мужественного... и такого чужого.
– Я кое-что упаковала. Не мог бы ты оказать любезность и прислать лакея с вещами?
– Конечно.
Клодия продолжала смотреть в пол, хоть бы он ушел, оставил ее наедине с горем и печалью.
– Клодия...
Сердце ее дрогнуло в надежде.
– Мне нужно что-нибудь знать об этом месте. Могу я столкнуться с препятствиями, когда приеду за ней?
Сердце ее снова оборвалось.
– Нет, конечно, нет, – с трудом выговорила она. – Она в полной безопасности. Тебе нужно лишь постучать в дверь, а все остальное за Софи.
Он кивнул, повернулся и вышел из комнаты. Клодия упала на кушетку, и слезы отчаяния хлынули неудержимым потоком.
При виде Аппер-Морленд-стрит лишь одна мысль возникла у Джулиана – он был рад, что Клодия покинула его дом, иначе у него возникло бы искушение оторвать ей голову за то, что она отправила Софи в подобное место. Эта улица явно не соответствовала тому уровню жизни, к которому привыкла Софи, и Джулиана это страшно разозлило.
Карета остановилась перед домом 31, и, выйдя из нее, Джулиан пристально посмотрел на женщину, появившуюся на крыльце. Она была маленькой и худой, платье болталось на ней и было сплошь в заплатах. Зачесанные назад и стянутые на затылке в тугой узел седеющие волосы придавали ей довольно суровый вид. Она нахмурилась, когда Джулиан направился к ней, и сложила руки на груди.
– Добрый вечер, – поздоровался Джулиан.
– Кто вы? – строго спросила женщина.
– Граф Кеттеринг, – сообщил он ей высокомерно.
На женщину, однако, это не произвело особого впечатления.
– А? – сказала она так, словно они уже встречались. – Значит, вы – это он?
Он? Джулиан решил пропустить это замечание мимо ушей.
– Могу я поинтересоваться, с кем имею удовольствие говорить?
– Миссис Коннер.
– Миссис Коннер, насколько я понимаю, моя сестра, леди Стэнвуд...
– Ну да, она здесь. Входите же, – сказала женщина, возвращаясь в дом.
Поколебавшись, Джулиан вошел в крошечную прихожую и сразу очутился в главном коридоре. Здесь он столкнулся с двумя маленькими мальчиками, возившимися на полу в узком проходе, один из них накатился на ногу Джулиану. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание шалунов. Те изумленно уставились на него, задрав головы.
– Чтоб меня! – прошептал один, и глаза его округлились словно блюдца.
– Да, действительно, чтоб тебя, – пробормотал Джулиан и осторожно обошел детей. Он, конечно, потерял из виду миссис Коннер и, остановившись, заглянул в одну из комнат.
