Элли отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо и узнать причину.
— Почему вы…
— Не знаю. — Он был явно взволнован, его глаза блестели серебром, заставляя ее сердце трепетать. — Просто у вас был такой вид, как будто вы хотели, чтобы вас поцеловали. И мне захотелось, чтобы это сделал я.
Мартин перевел взгляд на ее губы и сглотнул. Затем взял ее за подбородок и провел пальцем по нижней губе.
— Боюсь, вам придется подождать с вашими пинками.
— Что? — Это было все, что ей удалось сказать, прежде чем он снова поцеловал ее.
Только на этот раз он сделал это по-другому. Он раздвинул языком ее губы и стал сначала осторожно, затем смелее, ласкать ее язык. Это было самое потрясающее из всего, что мужчина когда-либо делал с ней.
Ноги Элли задрожали, потом ослабели. Если бы он не прижимал ее к двери, она бы соскользнула на пол. И чтобы не упасть, ей пришлось обхватить его за шею.
Когда она сделала это, он издал тихий горловой звук, притянул ее к себе, навалился на нее всем телом, обволакивая своим жаром. Элли чувствовала этот жар даже сквозь его полотняную рубашку. Невозможно вообразить, что совершал его язык, у нее кружилась голова от доставляемого им наслаждения…
— Милорд? — раздался голос так близко, как будто прямо над ее головой. Затем в дверь постучали, и они оба вздрогнули. — Вы здесь?
Мистер Хаггетт! О Боже.
Лорд Торнклиф тихо выругался, но не пошевелился.
Элли не возражала. Ей нравилось ощущать его тело так близко. Ей стало так уютно. В том, как он, не спуская с нее горящего взгляда, гладил ее бока, затем бедра, было что-то интимное. Его ласки обжигали ее.
— В чем дело, Хаггетт? — спросил он тем же гортанным голосом.
— Я сказал мисс Бэнкрофт, что поговорю с вами… — начал объяснять дворецкий.
— Все в порядке. — Улыбка скользнула по его губам. — Она сделала это сама.
— Но я обещал ей…
— Спокойной ночи, Хаггетт, — твердо сказал лорд Торнклиф. — Я уверен, то, что ты должен был сказать, может подождать до завтра.
— Очень хорошо, сэр, — ответил дворецкий, и они услышали его удалявшиеся шаги.
Наступила тишина. С ужасом осознав, что их чуть не застали в компрометирующем положении, Элли выскользнула из щели между дверью и лордом Торнклифом.
Его безрассудный поцелуй удивил ее. Польстил ей. Смутил ее. Ее поцеловал этот грубый барон! Элли не могла взглянуть на него, не могла вздохнуть, а в животе у нее что-то пугающе трепетало, и она чувствовала себя так, как будто все внутри у нее перевернулось.
Что должна сказать настоящая леди после того, как мужчина целовал ее до потери сознания?
Надо признаться, что прежде всего она не должна была позволять целовать себя до потери сознания.
— Простите меня, мисс Бэнкрофт, — сказал он, — мне не следовало… то есть я понимаю, это была дерзость с моей стороны… — смущенно бормотал Мартин.
— Ничего. — По крайней мере он, как и она, чувствовал себя растерянным. — Я не обиделась.
— Хотя бы так.
Это странное заявление заставило ее посмотреть на него. Неожиданно он показался ей слишком молодым для нее.
— Сколько вам лет?
Вопрос, казалось, удивил его.
— Двадцать девять. А что?
— Я думала, вы… старше, — зачем-то сказала Элли. — Но… вы не так уж намного старше меня.
Мартин помрачнел.
— А я не ищу себе жену, — заявил он.
После того что произошло между ними, эти слова прозвучали как пощечина.
Должно быть, она почувствовала к нему отвращение, ибо Мартин выругался, затем добавил:
— Я не то хотел сказать.
— Ничего, я поняла. — Собрав остатки чувства собственного достоинства, Элли изобразила на лице улыбку. — К счастью, я также не ищу мужа. — Ей надо было поскорей уйти, пока он не догадался, что обидел ее. — В любом случае мне лучше уйти.
— Мисс Бэнкрофт, я не имел в виду, что вы не…
— Увидимся за завтраком, сэр, — сказала она прежде, чем он успел еще больше испортить положение, и, не обращая внимания на его тихие ругательства, поспешила уйти.
Элли сдерживала слезы, пока не подошла к своей комнате, но ей пришлось остановиться перед дверью, потому что слезы потекли из ее глаз. Обычно Мег спала крепко, но нельзя, чтобы она проснулась и застала Элли в слезах. За этим последовало бы объяснение причин и тайны, которые не сумела бы сохранить пятилетняя девочка. А Элли лучше бы умерла, но не позволила бы лорду Непредсказуемому узнать, как сильно его холодное замечание ранило ее.
Сжав руки в кулаки, она старалась побороть свои кипящие от негодования чувства.
«Я не ищу себе жену».
Конечно, он не искал. Во всяком случае, не искал такую некрасивую, как она. Элли прислонилась к двери. Джентльмен с титулом мог позволить себе выбирать леди, каким бы отвратительным ни был его характер.
Но почему он поцеловал ее? Элли вспомнила их разговор. Ну конечно. Вероятно, он рассчитывал отвлечь ее внимание от угрозы наказать мальчиков. И ему это удалось. Зная о его финансовых затруднениях, Элли должна была бы радоваться, что он не зашел дальше. Если бы он позволил Хаггетту застать их в объятиях друг друга, то получил бы то, чего не получал ни один охотник за приданым. И это стало бы катастрофой. Не меньше.
Ее глаза снова налились слезами. Жаль, но она не чувствовала, что чуть не попала в беду. Но кто мог осудить ее? Он был первым мужчиной, пробудившим в ней желание. Беспокойная мысль промелькнула у нее в голове: а не станет ли желание некой компенсацией неудобств брака с человеком, женившимся на ней ради денег?
«Глупости. Не существует никакой компенсации, и ты это знаешь».
Так почему же ей стало так больно, когда он отверг ее? Ей следовало бы радоваться. На лестнице раздался какой-то звук, и Элли вздрогнула. Она не могла простоять здесь всю ночь, успокаивая свою раненую душу. Видит Бог, ее чувства ранили не раз. И она вытерпит снова.
Элли тихонько вошла в комнату, разделась и легла рядом с Мег. Милая девочка всегда прижималась к ней, и когда Элли легла, она прижалась к Мег, успокаиваясь. Но даже приятный запах малышки не мог заставить Элли забыть то, что произошло. Если бы не унизительная фраза, она могла бы представить лорда Торнклифа в образе мужа. Он, безусловно, казался опасным и неуправляемым, однако в его поцелуях было достаточно поэзии. Элли пролежала без сна несколько часов, восстанавливая в памяти каждую минуту.
Даже после того, как она крепко уснула, ей снилось, будто она была амброзией, растущей среди лилий. Когда за цветами пришел лорд Торнклиф, он, не заметив, наступил на нее, и она, растоптанная, лежала на земле.
После беспокойной ночи Элли проснулась слишком рано. И уже не спала, когда на рассвете в комнату ворвались мальчишки.
