Пока Кэтрин не произнесла эти слова, она не осознавала того, о чем говорила. Но именно так оно и было. Может, доброе начало таилось в Алеке где-то глубоко, но оно, без сомнения, было в нем.
— Ты ошибаешься в нем, Кит. В лучшем случае Айверсли — шутник, способный поиздеваться над плохими поэтами. — Когда Кэтрин удивленно посмотрела на Сидни, он добавил: — Да-да, я заметил все его насмешки во время чтения стихов. Именно так он вел себя в Харроу. Он ничего не воспринимает серьезно.
В то время как Сидни воспринимал все настолько серьезно, что не мог даже решиться на брак.
— А в худшем случае, — продолжил Сидни, — он двуличный тип и соблазнитель женщин.
— А откуда ты это знаешь?
— Ты должна узнать этот тип мужчин — они очаровательны, остроумны, знают приемы обольщения и полностью лишены моральных устоев.
— Иначе говоря, ты просто так считаешь. И у тебя нет никаких доказательств того, что он соблазняет или обманывает женщин.
Сидни надулся:
— Айверсли любил польстить горничным в Харроу, чтобы затем добиться от них поцелуя.
Кэтрин украдкой усмехнулась. Она легко представила себе, как шестнадцатилетний Алек шутит и флиртует с горничной, чтобы украсть поцелуй. Это очень похоже на него.
— Вероятно, он целовал многих девушек. Вряд ли какая-нибудь из них могла устоять против чар Алека.
— Ты не слушаешь…
— Почему я должна слушать? Одно дело, если бы ты мог рассказать, как непорядочно он вел себя после приезда в Англию, а не этот вздор про те времена в Харроу… Господи, да такие вещи делает каждый мальчишка!
— Я не делал.
— Готова поспорить, что твой приятель Нейпир это проделывал. Он похож на людей этого сорта.
Сидни издал какой-то странный хриплый смешок.
— Я могу твердо сказать тебе: Нейпир никогда в жизни не пытался поцеловать горничную.
— Ну, если ты так говоришь… Однако же все мальчишки ведут себя иногда глупо. Нельзя судить о характере человека по тем поступкам, которые он совершал, будучи подростком. — Тем более о человеке, который был отлучен от дома и отправлен за границу в разгар войны.
Внезапно Кэтрин осенило.
— Скажи, Сидни, что послужило причиной изгнания Алека из школы?
Сидни нахмурился:
— Его глупым приятелям взбрело в голову разыграть королевское окружение, если Айверсли сыграет роль принца Уэльского. Они зашли в гостиницу в соседнем городе и потребовали дорогой еды. Когда хозяин гостиницы выразил сомнения, они убежали, но хозяин сообщил об этом в Харроу и их всех засекли.
Кэтрин в изумлении уставилась на Сидни:
— И это тот ужасный проступок, за который его изгнали в Португалию?
— Не знаю насчет Португалии, но из Харроу его вышибли.
Кэтрин засмеялась. И не могла остановиться. Она строила различные догадки о возможных проступках или даже преступлениях Алека, но не могла и предположить, что все было настолько по-детски глупо.
Сидни продолжал хмуриться.
— Это совсем не смешно. Разразился ужасный скандал. У всех ребят были неприятности, а отец Айверсли забрал его и пообещал, что дома его выпорет.
Кэтрин посерьезнела. Отец поступил гораздо суровее, если судить по грустному голосу Алека во время рассказа о своей матери.
Вальс закончился, Сидни взял Кэтрин под руку, чтобы увести с площадки.
— Обещай мне, что не примешь поспешных решений в отношении Айверсли, Кит.
Кэтрин сокрушенно вздохнула. Наступил тот самый момент, когда она должна сказать Сидни, что дала согласие выйти замуж за Алека. И какой будет реакция Сидни, она предвидела.
— Его сиятельство граф Айверсли! — возвестил вдруг дворецкий, перекрывая голосом гул толпы.
Кэтрин вздрогнула и, повернувшись, увидела мужчину, спускавшегося по лестнице. Он был нисколько не похож не только на графа, но и вообще на господина. Вместо вечернего костюма на Алеке был помятый сюртук оливкового цвета, брюки из оленьей кожи и запачканные грязью сапоги. Волосы всклокочены, на лице — многодневная щетина.
Такой явно неджентльменский облик мог где угодно стать предметом обсуждения, а уж на вечере элегантной леди Пьюрфой это должно было вызвать всеобщее неодобрение.
Не придавая этому ни малейшего значения, Алек шагнул в танцевальный зал, и выражение лица у него было такое, что предупреждало каждого о необходимости уйти с дороги. Когда наконец его взор остановился на Кэтрин, она внезапно почувствовала приступ страха. Может быть, другие этого не понимали, но она-то видела, что Алек пребывал в ярости.
И, судя по направлению его взгляда, гнев был нацелен на нее.
Глава 19
Иногда повеса должен действовать, подчиняясь инстинкту.
Аноним. Руководство для повесы
Увидев Кэтрин под руку с Ловеласом, Алек побагровел от злости.
Как объяснил слуга, Ловелас увез Кэтрин и миссис Меривейл из дома. И Кэтрин позволила ему сделать это. Она позволила Ловеласу увиваться вокруг нее, как будто Алека никогда не было в ее жизни… как будто каких-нибудь два дня назад не она дала согласие выйти за него замуж.
Когда Алек приблизился к Кэтрин и Сидни, Ловелас окинул его презрительным взглядом:
— Ты все-таки притащился сюда из какой-то дыры, в которой так извозился! Тебе должно быть стыдно за то, что ты ставишь в столь неловкое положение мисс Меривейл!
Кэтрин вышла из-за спины Ловеласа. Вид у нее был крайне смущенный.
— Довольно, Сидни!
— Да, Сидни, — ехидно повторил Алек, — с какой стати ты вмешиваешься? Это дело касается меня и моей невесты.
— Н-невесты? — заикаясь, переспросил Ловелас. Алек впился взглядом в Кэтрин. По ее смущенному виду он понял, что Кэтрин ничего не сказала Сидни о своем согласии выйти замуж за графа Айверсли.
—Да! Мисс Меривейл согласилась выйти за меня замуж! Очевидно, она забыла сообщить тебе об этом незначительном факте, — проговорил Алек, чувствуя, что закипает от злости.
— Я как раз собиралась это сделать, милорд, — ответила Кэтрин, заметно покраснев.
— Ты должна быть рада, что я освободил тебя от этой тяжести! — Алек протянул Кэтрин руку. — А сейчас, мадам, я хотел бы поговорить с вами!
— Послушай, — начал было Ловелас.
— Все в порядке, Сидни. — Вскинув подбородок, Кэтрин взяла Алека под руку. — Я сама хотела бы поговорить с его сиятельством!
Они прошли через весь бальный зал под взглядами и под шепот присутствующих. Проклятие! Он и Кэтрин не найдут здесь укромного места. А Алек хотел бы уединения для разговора с ней.
— Алек… — начала она.
