— Не здесь, — тихо сказал он. — Давай выйдем в сад, где мы будем одни.
Кэтрин попыталась выдернуть свою руку:
— Не думаю, что хотела бы оказаться сейчас наедине с тобой.
Алек сжал еще сильнее ее руку и направился к выходу.
— У тебя нет выбора, если ты не хочешь, чтобы я вернулся и вышиб Ловеласа куда-нибудь в соседнее графство.
Кэтрин бросила на него настороженный взгляд:
— Ты не сделаешь этого.
— Сейчас я способен на что угодно.
Кэтрин замолчала, но едва они с Алеком оказались в саду, она резко вырвала руку и напустилась на него:
— Ты вероломный! Ты не приезжаешь, не сообщаешь о задержке, а затем начинаешь злиться на меня из-за того, что я танцевала с Сидни!
— Не этот танец с Сидни привел меня в ярость, дорогая, а то, что ты не сообщила ему о нашем предстоящем браке.
Пятясь назад от наступающего на нее Алека, Кэтрин покачала головой:
— Ты был зол еще до того, как узнал об этом.
— А как бы реагировала ты, если бы после двух сумасшедших дней примчалась и увидела, что твоя нареченная находится в объятиях другого мужчины?
Кэтрин прищурилась:
— Вероятно, так же, как реагировал бы ты, если бы узнал, что твоя нареченная отправилась в какой-то отель в тот же вечер, когда ты предложил ей руку и сердце.
Эти слова вдруг отрезвили Алека. Только сейчас он заметил, что в глазах Кэтрин блестят слезы, а ее подбородок дрожит. Проклятие и еще раз проклятие!
Какой-то звук за спиной заставил Алека повернуться. Он заметил, что несколько человек наблюдают за ними с балкона. Кэтрин проследила за его взглядом и тихонько ругнулась.
Алек устремил суровый взгляд на сгрудившихся на балконе людей, и те один за другим стали удаляться. Увидев в конце аллеи оранжерею, он резко схватил Кэтрин за руку и потащил вперед.
— Что ты делаешь? — воскликнула она, пытаясь вырваться.
—А ты что, хочешь обсуждать дела на глазах у половины света?
— Они уже ушли.
— Они вернутся, уверяю тебя! Никто не совладает с искушением стать свидетелем публичного скандала.
Похоже, эти слова убедили Кэтрин. Она подчинилась Алеку, и вскоре они оказались в оранжерее. Здесь было темным-темно. Алек снял перчатки, нащупал полочку неподалеку от двери, где оказались лампа и коробка с кремнем.
Он зажег лампу, которая осветила раздраженное лицо Кэтрин. Она наблюдала за действиями Алека с плохо скрываемым нетерпением.
— Ну? У меня есть все основания танцевать с Сидни. А какие у тебя основания для того, чтобы отправиться в отель «Стивене» и скрыть это от меня?
Алеку следовало бы сообразить, что Кэтрин способна выудить правду из этого мальчишки-посыльного. Но как много ей удалось узнать? Его умная будущая супруга способна изобразить полное неведение, чтобы затем поймать на лжи.
Лучше все же придерживаться фактов.
— Я там живу, — ответил твердым голосом Алек.
— Ты там… что? — вновь спросила Кэтрин с обескураженным видом.
— Я живу в отеле «Стивене», когда нахожусь в городе. Мой отец продал городской дом, когда почувствовал, что по болезни не может более появляться в светском обществе, а у меня не было времени для приобретения нового дома. — «Скорее денег, чтобы арендовать его».
— Но почему ты не хотел, чтобы я это знала? — продолжала недоумевать Кэтрин.
— Отель «Стивене» недостаточно роскошное жилье для графа, но его владелец — мой приятель.
Кэтрин с недоверием посмотрела на Алека:
— Тогда почему твой «приятель» говорит, что никогда о тебе не слыхал?
— А ты что — наняла сыщика, чтобы он допросил его? — тут же встревожился Алек.
Кэтрин смутилась и покраснела.
— Нет, но… Когда твой посыльный отказался сказать, где он работает, я послала Томаса вслед за ним. Томас разговаривал с владельцем, который сказал, что не знает тебя.
Алек снисходительно пожал плечами:
— Я просил Джека никому не говорить об этом. Не хотел, чтобы мне без конца задавали вопрос, почему у меня нет городского дома.
— Ты ведь знаешь, что меня такие вещи не волнуют.
— Зато волнуют миссис Меривейл. Не думаю, что ей очень понравится, если она узнает, что я живу в отеле «Стивене».
Алек сделал шаг к Кэтрин, но она поспешно отступила назад.
— Тебе так важно, что о тебе думает моя мама? — настороженно спросила она.
— Ты ведь хочешь получить ее согласие на брак? — вопросом на вопрос ответил Алек.
— Ты отлично знаешь, что она одобрит его. Она в полном восторге от того, что ты граф.
— А вот ты — нет. Ты предпочла бы сэра Сидни, поэта, — ехидно заметил Алек.
— Я предпочла бы человека, которому могу доверять. И я не вполне уверена, что таким человеком являешься ты.
К сожалению, Кэтрин была слишком умна, чтобы ее можно было провести какими-то не слишком убедительными ссылками, а посему спор на уровне аргументов был бесперспективен. С ней срабатывала лишь одна тактика.
Алек решительно шагнул в сторону Кэтрин:
— Ты мне доверяешь, иначе ты не надела бы этот мой подарок. — Он выразительно посмотрел на брошь. — Ты доверяла мне, когда я скакал на лошади со шпагой в руке, и верила, что я не нанесу тебе вреда. Ты доверяла мне и знала, что я не лишу тебя девственности…
— Это совсем другое, — попыталась оправдаться Кэтрин, пятясь от Алека. — Ты два дня отсутствовал в городе без каких-либо объяснений…
— Приношу свои извинения. — Алек продолжал надвигаться на нее.
— Попытка поцеловать меня не извинение.
— Почему?
Алек взял Кэтрин за руку, но она ударила его ридикюлем, который неожиданно оказался увесистым для такой изящной на вид вещи.
— Ой! За что так? — воскликнул Алек.
— За то, что ты думаешь, будто сможешь укротить меня с помощью поцелуев. — Кэтрин сделала еще один шаг назад. — Не приближайся. Я хочу знать, почему ты приехал так поздно и почему не мог прислать записку!
Алек в раздражении потер ушибленную руку.
— Потому что к тому моменту, когда я понял, что мне потребуется гораздо больше времени для решения проблем, было уже поздно посылать записку.
— Для решения каких проблем? — спросила Кэтрин.
— Проблем, связанных с имением. Я ведь говорил тебе об этом.
— Конкретней! Что это за проблемы? Алек рассердился:
— Если ты думаешь, что я буду таким мужем, который сообщает жене о каждом своем чихе, то подумай еще раз о моем предложении.
