Рейс № 29, как и все «красноглазые» рейсы, отбыл минута в
минуту. Брайан отметил про себя, что в этом и состоял скудный список их
преимуществ. Самолет был заполнен чуть больше, чем наполовину. Никто из
пассажиров не выглядел в дрезину пьяным или скандалистом. Хорошо. Может быть, и
в самом деле удастся поспать весь перелет в Бостон.
Сквозь прищуренные веки понаблюдал, как Мелани Тревор
демонстрирует обращение с аварийным выходом и как использовать золотую чашечку
в случае падения давления (процедура, которую Брайан реально пережил совсем недавно),
как надуть воздухом спасательный жилет под сиденьем. Когда аэроплан поднялся,
она подошла к нему и снова спросила, не желает ли он чего-нибудь попить. Брайан
покачал головой и поблагодарил ее. Потом нажал на кнопку, которая откинула
спинку кресла. Закрыл глаза и уснул.
Больше Мелани Тревор он никогда не видел.
Спустя примерно три часа после взлета рейса № 29 девочка по
имени Дайна Беллман проснулась и спросила свою тетушку Викки, нельзя ли ей
попить.
Тетушка Викки ничего не ответила, и Дайна повторила свой
вопрос. Поскольку ответа опять не последовало, она протянула руку, чтобы
коснуться тетушкиного плеча. Но почему-то уже была уверена, что рука ее
обнаружит пустоту, разве что – спинку кресла. Так оно и получилось. Доктор
Фелдман говорил ей, что дети, слепые от рождения, часто развивают в себе
высокую чувствительность, словно радар, к присутствию или отсутствию людей
вблизи них. Но Дайне не нужна была подобная информация. Она знала, что так и
обстоит дело. Правда, не всегда у нее получалось, но обычно получалось…
особенно если ее партнер был зрячим человеком.
«Ну и ладно. В туалет пошла. Скоро вернется», – подумала
Дайна. Однако ее не покинуло странное чувство беспокойства, тревоги. Проснулась
не сразу – это был медленный процесс, словно у ныряльщика, который толчками ног
стремится к поверхности. Если бы тетя Викки, сидевшая возле самого
иллюминатора, прошла бы мимо нее и задела хотя бы своей юбкой, она бы это
почувствовала.
«Значит, она раньше вышла», – сказала себе Дайна. – «Может
быть, пошла в дальний туалет? Или остановилась с кем-нибудь поболтать на
обратном пути».
Дайна не слышала нигде никакой болтовни. Только ровный гул
реактивных двигателей. Ее беспокойство возросло.
Голос мисс Ли, ее врача (о которой Дайна думала, как о
слепой тоже), появился в ее голове: «Не надо бояться испугаться, Дайна. Все
дети время от времени пугаются, особенно новых ситуаций. Это вдвойне верно для
слепых детей. Уж я-то знаю». И Дайна очень поверила ей, потому что, как и она
сама, мисс Ли была слепой от рождения. «Не пугайся, не поддавайся страхам. Сиди
спокойно и обдумай все спокойно. Пусть эти страхи существуют – только не
поддавайся им. Сама удивишься, как здорово это обычно срабатывает. Особенно в
совершенно новых ситуациях».
Точно подходит. Впервые Дайна летела по воздуху, не говоря
уж о такой существенной детали, как гигантский трансконтинентальный авиалайнер.
«Попытайся все спокойно обдумать».
Ну что ж, проснулась в странном месте и обнаружила, что ее
зрячая тетя ушла. Страшновато, конечно. Даже когда понимаешь, что тебя покинули
лишь на время. В конце концов зрячая тетя не могла заскочить на минутку в
придорожную лавку Тако Белл за конфетками, когда летела на высоте 37 000 футов.
Что касается странной тишины в салоне… ну, видимо, на то и первоклассный
«красный глаз» – «Гордость Америки». Другие пассажиры наверняка просто-напросто
спали.
«Все спали?» – спрашивала ее встревоженная часть сознания с
большим сомнением. – «ВСЕ до единого спят? Возможно ли такое?»
Тут же ответ: кино смотрят. Те, кто не спал, смотрели фильм
на видеоустановке для пассажиров. Ну конечно же.
Приятное чувство облегчения. Тетя Викки как раз сказала ей,
что в программе фильм с Билли Кристал и Мег Риан – «Когда Хэрри встретил
Сэлли». Сказала, что сама хотела бы его посмотреть, если не заснет…
Дайна пробежала пальцами по сиденью своей тетушки в поисках
ее наушников и не нашла. Коснулась вместо них бумажной обложки карманного
издания романа из тех, что нравились тете Викки. Наверняка из тех времен, когда
мужчины были мужчинами, а женщины женщинами – так она называла подобные романы.
Пальцы Дайны проследовали дальше и наткнулись на что-то еще.
Гладкое, кожаное. Вот и молния, а вот и ремешок.
Сумочка тети Викки.
Тревожное чувство вернулось. Наушников не было на сиденье, а
сумочка была. Там же все чеки на предъявителя, за исключением двадцати, находящихся
на самом дне сумочки Дайны. Она знала об этом, потому что краем уха слышала
разговор между мамой и тетей перед их выездом из Пасадены.
Так. Может ли тетя Викки пойти в туалет, оставив свою
сумочку на кресле? Сделает ли она это, когда ее спутница не просто десятилетняя
девочка, не только спит, но еще и слепая?
Дайна подумала, что вряд ли.
«Не поддавайся страху… Но и не отбрасывай страх прочь. Сиди
спокойно и пытайся найти всему разумное объяснение».
Но пустое кресло ей очень не понравилось. Не нравилась ей и
тишина в салоне. Наиболее логичным объяснением было, что большинство пассажиров
спали, а те, что бодрствовали, вежливо помалкивали. Все равно не нравилось ей
это. В голове пробудилось дикое животное с острыми зубами и когтями. Зарычало, оскалилось.
Она знала, как называется этот зверь, – Паника. Если немедленно не взять его
под свой контроль, можно сотворить нечто такое, за что будет очень стыдно перед
собой и тетей Викки.
«О! Когда я смогу видеть, когда доктор в Бостоне наладит мне
зрение, никогда больше в жизни не пройду через такие глупости».
Внезапно Дайна вспомнила, что после того, как они заняли
свои места, тетя Викки взяла в руку все ее пальцы, подвела их к кнопкам сиденья.
Пояснила, и все оказалось очень просто. Два маленьких колесика – для наушников:
один для выбора каналов музыки, другой регулирует громкость. Только и всего.
Еще квадратная кнопка для пользования освещением над сиденьем.
«Это тебе не понадобится», – сказала тетя Викки с очевидной
улыбкой в голосе. – «Пока что», – добавила она.
И еще одна квадратная кнопка. Если нажать ее, придет
стюардесса.
Теперь Дайна нажала именно эту, последнюю кнопку.
«А может, зря?» – спросила она себя. Ответ пришел немедленно:
«Не зря».
Услышала тихий мелодичный перезвон. Подождала.
Никто не появился.
Шепот реактивных двигателей казался извечным звуком. Никто
не разговаривал. Никто не смеялся. (Наверное, фильм вовсе не такой смешной, как
надеялась тетя Викки, – подумала Дайна). Никто ни разу не кашлянул. Кресло
тетушки рядом с ней по-прежнему пустовало. Не подходила больше стюардесса,
которая в начале полета склонилась над ней, обдав ароматом духов и дорогого
шампуня, чтобы спросить, не нужно ли ей чего-нибудь.
