Ну и нервозность миссис Лейк — с этим тоже все ясно. Что ж, он, Джаррет, с самого начала подозревал, что от него что-то скрывают. И скрывали, оказывается, вовсе не смертельную болезнь мистера Лейка, а совсем другую «болезнь».
Проклятие, мог бы и сам догадаться! Ведь Бертон — не Лондон. Люди в провинции всегда очень сочувствуют больным и делают им послабления.
Но к пьяницам такого внимания не проявляют, особенно в кругах коммерсантов. Таких в провинции всегда считали слабыми и ненадежными партнерами, и таких все избегали — во всяком случае, старались не иметь с ними серьезных дел. Хотя семье мистера Лейка, наверное, сочувствовали.
Джаррет с каждым мгновением все больше мрачнел. Проклятие!.. Со смертельной болезнью Лейка он, возможно, еще мог бы смириться, но вот пьянство… Иметь компаньона-пьянчугу — это слишком рискованно. Ведь если Лейк из-за пьянства утратил доверие всех своих коллег, то как же он, Джаррет, сможет убедить магнатов Ост-Индской компании сделать заказ на его светлый эль?
Да-да, уж лучше бы Лейк находился при смерти. Тогда временное руководство компанией взяла бы на себя Аннабел. Джорди после смерти отца унаследовал бы пивоварню, — а уж с ним Аннабел договорилась бы. А вот пьяница… Пьяница крайне ненадежен и непредсказуем. И с ним никто не-захочет связываться.
Да и ему, Джаррету, подобное сотрудничество грозило катастрофой. А ведь семья Пламтри и без того испытывала затруднения…
Но почему же он оказался таким глупцом? Почему доверился Аннабел и пошел на неоправданный риск? Ведь с самого начала было ясно: она что-то скрывала, что-то утаивала. Черт побери, наверное, все из-за того, что ему очень уж захотелось переспать с ней, Более того, он и сейчас этого хотел. Да-да, именно в этом все дело. И он просто убедил себя в том, что ее план необычайно хорош.
Немного успокоившись, Джаррет спросил:
— А давно ли Лейк забросил дела своей компании?
— Год назад, наверное. Я слышал, что он запил, когда русские тарифы подкосили наш рынок. У Лейка были серьезные убытки, и он не смог справиться с разочарованием. Во всяком случае, именно так мне это представляется. И сейчас его компания хоть как-то держится на плаву лишь благодаря усилиями мисс Лейк и управляющего. Мисс Лейк готова на все, лишь бы спасти пивоварню своего отца! Но она женщина, поэтому…
— Поэтому не может управлять пивоварней, не так ли? — послышался у них за спиной негромкий женский голос.
Обернувшись, они увидели Аннабел. Смертельно бледная, она смотрела на Джаррета с явным чувством вины. И он тотчас же понял: все, что сказал ему Оллсопп, — чистейшая правда.
Выходит, эта женщина постоянно лгала ему. Лгала, хорошо понимая, что нанесет своей ложью ущерб его интересам. Она использовала против него его сочувствие к больному человеку. И даже ее поцелуи были фальшивыми!
«Мисс Лейк готова на все, лишь бы спасти пивоварню своего отца!» — так ведь, кажется, сказал Оллсопп. Да-да, она действительно была готова на все. А он Джаррет, пошел у нее на поводу. Безмозглый идиот — вот кто он такой! Ох, когда же он усвоит, что забота о ближних — вернейший путь к боли и утратам?
Тут Оллсопп в смущении откашлялся и пробормотал:
— Прошу прошения, мисс Лейк, я не заметил, как вы к нам подошли.
— Да, очевидно, — ответила Аннабел со вздохом.
У нее был такой жалкий вид, что Джаррет почувствовал к ней сострадание. Но уже в следующую секунду его снова охватил гнев. С этой лживой мошенницей он не желал иметь ничего общего!
Джаррет молча отвернулся, намереваясь уйти, но Аннабел вдруг положила руку ему на локоть и, взглянув на Оллсоппа, сказала:
— Я пришла, чтобы забрать его светлость на тур вальса, если не возражаете. Видите ли, лорд Джаррет просил меня оставить для него этот танец. — С этими словами она крепко сжала его руку, Словно умоляла не уходить.
Джаррет, однако, промолчал. Он вовсе не приглашал Аннабел на танец и не собирался этого делать, во всяком случае, теперь, когда узнал о ее лжи.
«А может, назвать ее лгуньей прямо сейчас?» — подумал он неожиданно. Но нет, он не мог позволить себе такой поступок по отношению к даме, пусть даже и оказавшейся лживой интриганкой. Тем более что ее прекрасные глаза смотрели на него с мольбой…
«Лживые глаза», — напомнил себе Джаррет. Да-да, лживые, лживые, лживые! А ведь еще назвала его, Джаррета, «безответственным». Упрекала в том, что он — игрок. Какая наглость!
Что ж, хорошо, он потанцует с ней. И даст ей понять, что отказывается иметь с «Лейк эль» какие-либо отношения.
Они молча вышли на танцевальную площадку. Лишь когда заиграла музыка, Аннабел наконец-то отважилась заговорить:
— Вероятно, вы хотите услышать от меня правду, не так ли?
— Какая блестящая догадка, мисс Лейк! Вы необычайно проницательная женщина. Что ж, скажите правду. Если вы, конечно, знаете, что это такое.
— Джаррет, пожалуйста, не сердитесь.
— Вы все это время считали меня идиотом…
— Нет, ошибаетесь! Я верила — и сейчас верю, — что мой план выгоден нам обоим. Но я знала, что вы никогда не станете нам помогать, если будете думать, что…
— Что ваш брат ни на что не годится? Что он погубил свою компанию, напиваясь каждый день? Да, черт побери, вы правы. Если бы я знал об этом, то не стал бы даже рассматривать ваше предложение. — Он так резко повернул ее в танце, что она чуть не оступилась. С трудом сдерживая гнев, Джаррет процедил сквозь зубы: — Я должен заботиться о том, чтобы пивоварня Пламтри не рисковала неоправданно, чтобы не оказалась там же, где оказалась «Лейк эль» из-за вашего брата. И если вы думаете, что я соглашусь сотрудничать с вами теперь, когда узнал, что вы заманили меня сюда своими рассказами о…
— Говорите, я вас заманила? — в ярости перебила Аннабел. — Кажется, вы забыли о том, что сами предложили эту ставку. И проиграли. А теперь, судя по всему, собираетесь отказаться от сотрудничества.
Джаррет еще больше разозлился.
— Это вы кое-что забыли, мисс Лейк. Я ведь уже вам объяснял, почему предложил такую ставку. И теперь я считаю ее аннулированной.
Какое-то время оба молчали. Он выполнял все положенные фигуры танца, а она смотрела куда-то в пространство, поверх его плеча. Казалось, они кружились в вальсе как две механические куклы, приводимые в движение каким-то хитроумным механизмом.
Наконец Аннабел тихо проговорила:
— А что, если мы забудем о нашей прежней сделке и заключим новую? Только на этот раз все будет всерьез, понимаете?
Джаррет посмотрел ей в глаза и понял, что она не шутит. Но все же спросил:
— Что вы имеете в виду? Всерьез — это как?
Проклятие, он прекрасно понял, что она имела в виду.
И чувствовал, что не может отказаться от ее предложения. Да-да, несмотря ни на что, он по-прежнему хотел уложить ее в постель. И вообще-то он вполне это заслужил. Ведь она же лгала ему и обманом заманила сюда. Так что теперь он должен был хоть что-то. Получить в награду, не так ли?
