— Ты рассказываешь мне все это, чтобы вызвать сочувствие к твоему брату?
Аннабел взглянула на него с удивлением.
— Почему ты так решил? Я ведь просто ответила на твой вопрос. — Она взяла свои карты. — Кроме того, ты должен знать: Хью вовсе не виноват в моей лжи. Он думал, что мы ездили в Лондон для того, чтобы подыскать школу для Джорди.
Джаррет тотчас насторожился.
— Значит, твой брат ничего не знал о вашем плане?
— Он однажды предложил выйти на индийский рынок, но единственная встреча с магнатами Ост-Индской компании закончилась для него плачевно. Больше он об этом не заикался, был уверен, что ничего не добьется. А вот мы с Сисси решили: если нам удастся подключить к этому делу пивоварню Пламтри, то, возможно, у нас все наладится.
— Многое зависит от организации дела, — заметил Джаррет.
Аннабел со вздохом кивнула:
— Да, разумеется. Что же касается Хью… Поверь, он ничего не знал о моей идее выдать его за больного. И уж конечно, брат ничего не знает о нашей с тобой игре — ни о первой, ни о второй. А если бы он об этом узнал, то вышвырнул бы тебя из города. И ни в коем случае не стал бы принуждать идти к алтарю, как ты предположил. Так что на сей счет можешь не беспокоиться.
— Я и не беспокоюсь, — проворчал Джаррет. — Никто не заставит меня делать то, чего я не хочу.
— О, это я прекрасно знаю, — заметила Аннабел с язвительной усмешкой. — Ты ведь делаешь только то, что тебе нравится — независимо от того, что хотят или в чем нуждаются другие. Я это поняла с самого начала.
Она, конечно, была права, но почему-то ее слова разозлили Джаррета. Взяв свой карты, он заявил:
— Не воображай, что хорошо знаешь меня. Тебе ничего не известно о моей жизни, кроме сплетен.
— И кто в этом виноват? — справилась она вкрадчиво. — Ты ведь ничего о себе не рассказывал. Вот мне и приходилось прислушиваться к сплетням. Хотя я, конечно же, прекрасно знаю, что сплетни далеко не всегда и не во всем соответствуют действительности.
Джаррет невольно смутился. Аннабел снова была права. Она рассказала ему о себе довольно много, а он ничего о своей жизни не говорил.
Впрочем, все это не имело значения. И вообще, почему он должен ей о себе рассказывать? Пусть думает о нем все, что хочет. Пусть верит любым сплетням о нем. Ему-то какое до этого дело?
— Что, плохие карты? — спросила Аннабел, заметив, что он нахмурился.
— Нет. — Джаррет покачал головой. Черт побери, он до сих пор почти не видел своих карт — во всяком случае, не изучил их как следует. Что-то терзало его, не давало покоя, и он никак не мог сосредоточиться на игре. Отложив карты в сторону, он спросил: — А почему тебя так волнует судьба брата? Ты же сказала, что он не хочет, чтобы ради него ты приносила себя в жертву. В чем же тогда дело?
Не отрывая глаз от карт, Аннабел пробормотала:
— Потому что мы все от него зависим. Ведь он — хозяин дома.
— Но ты могла бы выйти замуж, — заметил Джаррет. — Мужчины за ужином говорили, что ты отклонила несколько весьма выгодных предложений. Да-да, могла бы давно найти мужа и предоставить брату самому о себе заботиться. Могла бы даже забрать к себе его семью, если б захотела.
— Ты же знаешь, что я не могу выйти замуж. Я не девственница…
Последние слова она проговорила с дрожью в голосе, и сердце у Джаррета болезненно сжалось.
— Но если бы ты нашла достойного человека, знакомого с твоими обстоятельствами, это его не остановило бы, — возразил он. — Поверь, среди невест не так уж редко встречаются такие… Встречаются те, кто поддался страсти до свадьбы. — Джаррет заметил, как вспыхнули щеки Аннабел и как задрожали ее руки, державшие карты. Она явно скрывала от него еще что-то. — Но дело не только в этом, — продолжал он. — Зачем ты жертвуешь собой ради брата? Думаешь, он этого заслуживает?
— Все дело в том… — Аннабел судорожно сглотнула. — Произошедшее между ним и папой — отчасти моя вина. И я перед братом в долгу.
Джаррет уставился на нее в недоумении.
— Но что же это за вина? Почему ты перед ним в долгу?
Аннабел долго молчала. Наконец тихо проговорила:
— Видишь ли, я была в гостях у него и Сисси, когда мы Рупертом… В общем, понимаешь?.. Когда Хью узнал о случившемся, было слишком поздно. Он помчался следом за Рупертом, чтобы вернуть его и заставить на мне жениться, но транспорт уже ушел на континент. — Ее голос понизился до шепота. — А папа так и не простил брата, считал, что Хью недосмотрел за мной. И с тех пор их отношения окончательно испортились…
— Твой отец был несправедлив по отношению к вам обоим, — заявил Джаррет. — Неужели он думал, что твой брат мог как-то проследить за тобой? У меня есть две незамужние сестры, которые, поверь, если они пожелают тайно встретиться с мужчиной, я ничего не смогу сделать, не смогу помешать им, если только не посажу под замок. — Вспомнив о Мастерсе, Джаррет нахмурился: — Так что можешь не сомневаться: твой брат ни в чем не виноват. И ваш отец был не прав.
— Да, наверное. Отец должен был винить только меня.
— Нет, черт побери! Он должен был винить твоего Руперта! Этот парень обязан был подумать о том, чем ваша с ним связь для тебя обернется.
Аннабел молчала, и Джаррет добавил:
— Ты не должна брать на себя всю тяжесть грехов. Возможно, и ты кое в чем виновата, но не следует забывать и о вине этого Руперта.
— Я вовсе не беру все на себя, — возразила Аннабел. — Я расплачиваюсь за свои собственные грехи.
— Твои грехи ничтожны! — выпалил Джаррет.
— Раньше ты говорил другое. — напомнила она с грустной улыбкой.
Джаррет поморщился. Черт бы ее побрал, эту женщину!
С каждым ее новым признанием его представления о ней менялись. И менялась… направленность его гнева. Он все больше сердился не на нее, а из-за нее.
Может, снова попался на крючок? Или ее действия все же имели оправдание?
Джаррет внимательно посмотрел ей в лицо, пытаясь понять, какая же она на самом деле. Но разгадать эту женщину было не так-то просто. Казалось, Аннабел была клубком противоречий — невинная и искушенная, предельно откровенная и в то же время необычайно скрытная. И конечно же, очаровательная…
Чувствуя себя ужасно неловко под пристальным взглядом Джаррета, она кивнула на его карты, лежавшие на столе, и проговорила:
— Так мы играем в пикет? Или будешь всю ночь задавать мне вопросы?
Джаррет молча барабанил пальцами по столу. Сейчас он уже жалел, что так опрометчиво принял вызов этой женщины. Казалось, еще немного — и он скажет ей, что остается в Бертоне, чтобы помочь с пивоварней Хью. Конечно, он не мог идти на попятную и должен был продолжить игру и выиграть. Однако теперь, зная, что Аннабел приносит себя в жертву из-за брата, он не был уверен в том, что сможет переспать с ней.
