— Довольно, Гейб! — перебил Джаррет с раздражением. — Да, они уже слышали, как я пою.
— Зато ты замечательно играешь в карты, — заметила леди Минерва. — Знаешь, Гейб рассказал мне, как вы с мисс Лейк играли в вист в две руки на…
— Простите, что перебиваю, леди Минерва. — Аннабел вскочила на ноги. — Простите, но мне срочно нужно уйти. Надо проверить, как там ваш ужин. Не хотите ли со мной прогуляться? У нас в коридоре висит очень интересная гравюра Тернера. Уверена, вам понравится. На ней изображен старинный замок, такой же, как в готических роман и насколько я знаю, вы их тоже пишете. Это правда?
Она говорила все, что приходило в голову, — но что еще оставалось ей делать? Не могла же она допустить, чтобы Хью узнал об их с Джарретом карточной игре…
Леди Минерва уставилась на нее с изумлением.
— Да, вы правы. Я пишу готические романы и как ни странно, обожаю Тернера.
— Как и я, — заявил Джаррет. — Поэтому я тоже выйду с вами.
Как только они втроем вышли в коридор и отошли от столовой, он сказал сестре:
— Тернер вон там, через несколько дверей. Рассмотри его хорошенько, а я пока поговорю с мисс Лейк.
Минерва тихо рассмеялась.
— Как скажешь, брат! Буду ждать твоих дальнейших распоряжений.
Пропустив мимо ушей язвительный тон сестры, Джаррет потащил Аннабел в кабинет Хью. Переступив порог, он тотчас же привлек ее к себе и поцеловал с такой страстностью, что у нее голова кругом пошла. Аннабел понимала, что ей следовало оттолкнуть его, однако она ничего не могла с собой поделать — ей хотелось последний раз почувствовать жар его объятий и сладость его поцелуев. Ведь завтра он уедет, и, возможно, она уже никогда его не увидит…
Тут Джаррет вдруг прервал поцелуй и тихо проговорил:
— Аннабел, дорогая, я непременно должен увидеть тебя сегодня вечером. То есть мы должны встретиться наедине, понимаешь?
— Джаррет, зачем?
— Ты прекрасно знаешь.
Да, она знала. И, что еще хуже, очень этого хотела.
Чуть отстранившись, Джаррет заглянул ей в глаза.
— Так как же, милая? — Он снова привлек ее к себе.
— Нет, не здесь. — Она выскользнула из его объятий. — Потом. На пивоварне.
Его глаза ярко вспыхнули.
— Ты уверена, что сможешь прийти? Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы с братом.
— Не уверена, но постараюсь.
Джаррет поднес к губам ее руку и поцеловал ладошку, потом снова обнял и прошептал:
— Только очень постарайся, хорошо? Я не уеду из Бертона, пока снова не увижусь с тобой наедине.
Не успела она ответить, как из коридора донесся шепот:
— Джаррет я слышу, что сюда идут слуги.
Он со вздохом разочарования открыл неплотно прикрытую дверь, и они вышли в коридор, где их ждала Минерва. Когда все трое присоединились к слугам, чтобы направиться в столовую, Джаррет тихо прошептал:
— Значит, до встречи, милая Венера…
Аннабел молча кивнула. И тут же тяжко вздохнула. Она-то думала, что уберегла от него свое сердце, но тут вдруг выяснилось, что она жестоко ошибалась. И непонятно было, чем все это закончится…
Следующие два часа превратились для нее в настоящую пытку. Она могла думать лишь о том, что ждало ее в будущем. И ей было очень больно наблюдать за Джарретом в кругу родных. Эти люди любили друг друга, и она ужасно завидовала им — ведь они могли видеть Джаррета каждый день, в то время как у нее, Аннабел, осталась всего одна ночь…
Как ни странно, но Аннабел вдруг поняла, что леди Минерва ей очень нравится. Лорд Гейбриел тоже был очень мил — он то и дело смешил всех за ужином рассказами о своих приключениях на скачках.
Когда же Шарпы и мистер Пинтер уехали, Аннабел сообщила брату и Сисси, что собирается лечь спать. Направившись к себе в спальню, она сказала горничной, что разденется сама. А потом принялась мерить шагами комнату, пытаясь найти способ выйти из дома незаметно. Она знала, что брат в последние дни не ложился до поздней ночи, по-видимому, караулил ее, Аннабел. И караулил не без оснований.
Конечно же, брат что-то заподозрил, и если он в эту ночь обнаружит…
Ох, об этом даже думать не хотелось. Будь что будет, главное — провести с Джарретом эту ночь, их последнюю ночь.
Тут раздался стук в дверь, и Аннабел вздрогнула от неожиданности, В следующую секунду дверь отворилась, и в комнату вошла Сисси.
— Вижу, ты еще одета, дорогая, — сказала невестка.
Аннабел не знала, что ответить, поэтому молча пожала плечами.
— Полагаю, ты сейчас собираешься на пивоварню, — продолжала Сисси. Аннабел уставилась на нее в изумлении, и она пояснила: — Хью говорил, что ты ходила туда в первую ночь, когда мы вернулись. И он сказал, что запретил тебе туда ходить.
— Да, верно, — кивнула Аннабел. — Он говорит, что это опасно. Но мне тогда необходимо было подготовить… кое-какие документы.
— Я уверена, что тебе и в эту ночь необходимо пойти туда. — Сисси внимательно посмотрела на невестку. — Ведь его светлость завтра уезжает, и у тебя там, вероятно, много дел… Ох, дорогая, я же все прекрасно понимаю. Да, я понимаю то, чего не понимает твой брат. У женщины порой бывают… определенные потребности. Тебе нужно идти на пивоварню, и я тебя в этом не виню.
Аннабел вопросительно взглянула на невестку. Что Сисси хотела ей сказать? Неужели давала понять, что знает, почему она в эту ночь собралась на пивоварню?
— Но если я туда пойду, Хью это не понравится, — сказала она наконец.
— Он твой брат… — Сисси пожала плечами. — Чего же еще от него ждать? Но это не значит, что тебе не следует стремиться к тому, что ты считаешь для себя важным. Именно поэтому, дорогая… — Она взглянула Аннабел прямо в глаза. — Если ты чувствуешь, что тебе сегодня необходимо пойти на пивоварню, я могу позаботиться о Хью.
— Но как?.. — в растерянности пробормотала Аннабел.
Сисси рассмеялась.
— Я замужем за ним тринадцать лет, поэтому прекрасно знаю, как его отвлечь. И еще скажу ему, что его светлость будет сегодня долго и серьезно беседовать со своими родными.
— Да, да, конечно, — закивала Аннабел.
— Так что тебе не следует беспокоиться, что его светлость… вдруг захочет с ним поговорить в первые утренние часы, не так ли?
Аннабел снова закивала:
— Да, конечно, не следует беспокоиться.
Сисси весело улыбнулась:
— И я тоже за тебя не беспокоюсь. Потому что знаю, что ты поступаешь правильно.
Аннабел невольно усмехнулась:
— Не уверена, что сегодняшняя ночь на пивоварне — такой уж правильный поступок.
