— Помоги нам, Господи, — пробормотала бабуля. — Пожалуй, мне стоит отправить туда еще слуг.
Бабушка пошла к двери по холлу, но Минерва окликнула ее:
— Погодите! Что вы решили обо мне и Джайлсе?
— Я разрешила ему ухаживать за тобой, — махнув рукой, — ответила бабушка. — По крайней мере, он будет твоим официальным женихом, а не одним из тех проходимцев, которые прочли твое объявление. — Она мрачно посмотрела на Фредди. — Поглядывай за этой парочкой, ладно, приятель?
Минерва все еще стояла, разинув рот, когда бабушка вышла из холла. Старая чертовка! Минерва должна была догадаться, что бабуля так просто не сдастся.
— Что она имела в виду, попросив меня приглядывать за вами? — спросил Фредди.
— По-моему, она хочет, чтобы ты опекал нас, — сухо ответил Джайлс.
— Боже правый! — воскликнул Фредди. — Я понятия не имею о том, как кого-то опекать.
В глазах Джайлса вспыхнул озорной огонек.
— Не беспокойся, — сказал он, — мы будем сами опекать друг друга.
— Это все равно, что попросить дракона опекать девственницу, — пробормотала Минерва и тут же ласково улыбнулась Фредди. — Тебе вообще никого не нужно опекать. Наш гость как раз собирается уходить.
Она еще намеревалась задать Мастерсу несколько вопросов наедине. Фредди занервничал.
— Может, мне пойти с тобой?
— Не глупи! — бросила Минерва. — Что может пройти между холлом и дверью?
Чтобы выйти из такого огромного здания, нужно было миновать несколько коридоров и, по крайней мере, два внутренних двора, но, если повезет, Фредди об этом и не подумает.
— Уверена, что на несколько мгновений мистер Мастерс проявит себя настоящим джентльменом.
— Мастерс... — нахмурившись пробормотал Фредди. — уже слыхал это имя. — Он просиял. — Послушай-ка, не ты ли поспорил с лордом Джарретом, что сможешь выпить за час десять кружек эля и продолжать развлекать потас...
Он смущенно замолк.
— Да, Джайлс, не ты ли этот самый Мастерс? — с милой улыбкой спросила Минерва.
— Разумеется, нет.
Джайлс положил ее руку на сгиб своего локтя и повел ее к двери.
Как только они оказались на достаточном расстоянии от Фредди, Минерва шепнула:
— Лгун!
— Вовсе нет, — невозмутимо ответил он. — Речь шла о пяти кружках.
Впрочем, он все же смутился, что было ему несвойственно. Как и ее братья, он всегда исполнял роль беспечного негодяя без малейшего стыда.
— И ты выиграл? — спросила Минерва.
Ее раздражала собственная реакция на слова Фредди о том, что Джайлс заключил пари, согласно которому он должен был после изрядной выпивки доставлять удовольствие любой женщине, даже шлюхе.
— Это так важно?
— Ты же сам сказал, что я должна задавать вопросы о том, чего мне ждать от будущего мужа в спальне, — ответила она. — Вот я и решила, что если ты выиграл пари, значит, сможешь сделать меня счастливой.
Джайлс устремил на нее сверкающий голубой взор.
— Напрасно ты пытаешься меня шокировать, ты не забыла, что я читал твои книги?
— Да, в этом-то и проблема.
Внезапно в ней вспыхнуло подозрение.
— Надеюсь, ты не сказал бабуле, что я не собираюсь выходить за тебя замуж? — спросила она.
Его лицо обрело непроницаемое выражение.
— Ты же обещала убить Роктона, — напомнил он. — К чему мне рисковать, вступая в заговор с твоей бабушкой?
— Отлично! — Но она все еще не доверяла ему. — Итак, что ты сказал бабуле? Как убедил ее позволить нам стать парой?
— Я сказал ей, что хочу на тебе жениться, — ответил он. — Что уважаю тебя и тобой восхищаюсь. Что я мог бы содержать тебя. А почему ты спрашиваешь? Что, по-твоему, я должен был ей сказать?
— Не знаю даже... Что-нибудь тревожное... — неуверенно ответила Минерва.
— Ну да, например: «Прошу вас позволить мне жениться на вашей внучке, миссис Пламтри, чтобы я мог бить ее по утрам и приковывать по ночам цепью к постели»?
Минерва едва сдерживала смех.
— Что-то вроде этого, — кивнула она.
— Ты слишком увлечена своими готическими ромами, детка. Если бы я сказал ей такую откровенную ложь, она сразу почуяла бы подвох. Или не позволила бы мне ухаживать за тобой, выгнала бы из дома, и это положило конец твоему плану, — проговорил Джайлс. — Она должна видеть во мне проблему, а как я могу стать проблемой, если она с такой легкостью от меня избавится?
— Верно, — согласилась Минерва. — И как именно ты собираешься стать для нее проблемой?
Джайлс втолкнул ее в ближайшую открытую дверь, которая вела в столовую для завтраков. В комнате никого не было. Джайлс заключил Минерву в объятия и поцеловал. Он не дал ей шанса подумать или хоть что-то сказать, целовал ее так страстно, что все ее тело стало таять от его поцелуя. Пульс участился, голова пошла кругом, мощная сила его обольщения закружила ее, лишила возможности сопротивляться.
Шелковое тепло распространилось по ее телу, когда поцелуй стал еще более горячим. Даже осознание того, он ведет себя как повеса, не помешало ей отвечать ему. Девять лет Минерва вспоминала их первый поцелуй, от которого у нее подгибались колени, и ей безумно хотелось еще раз поцеловаться с ним. Прежде ей удавалось держать свои желания в узде, но сейчас это стало возможным.
Особенно когда его руки стали властно и умело ласкать ее. Джайлс водил ими вверх-вниз по ее ребрам, и ей до боли хотелось, чтобы он дотронулся до более интимных частей. Осмелится ли он прикоснуться к тем местам, к которым прикасаться не следует? Осмелится ли она позволить ему это?
Через мгновение поцелуй прервался, а Минерва все еще дрожала от неведомых ей прежде желаний, надеясь, что ничего подобного с ней больше никогда не случится.
Джайлс поводил носом по ее щеке.
— Я ответил на твой вопрос? — спросил он таким проникновенным и хриплым тоном, что ее тело вновь предательски завибрировало.
Минерва отчаянно пыталась взять себя в руки и вспомнить, о чем они говорили до поцелуя. Ах да! О том, как он собирается стать для бабушки проблемой.
— Твои поцелуи не помогут нам разобраться во всех трудностях, — сказала она.
— Если твоя бабушка увидит нас, она сразу поймет, что я, скорее, повеса, чем ухажер, и это ее встревожит, — произнес Мастерс.
Минерва отступила назад, чтобы посмотреть на него.
— Если она нас увидит, то объявит меня скомпрометированной и вынудит меня выйти за тебя замуж.
— И это поможет? — скептически спросил Джайлс. — Мне почему-то казалось, что твоя бабушка не в состоянии заставить тебя сделать что бы то ни было.
