Лукас на секунду представил себе, как игривая леди протирает его саблю, и в голове у него возникла несколько иная картина.
– Поверьте, если бы я подумал, что леди Амелия станет полировать мою «саблю», я уже был бы там.
Его кузен моргнул, потом нахмурился.
– Вы прекрасно понимаете, что я не это имел в виду. Джентльмен не может себе позволить даже думать подобное о леди, не то что говорить.
– Как хорошо, что я не джентльмен. – Лукас осушил до дна чашку чая. – Не беспокойтесь, я ни за что не сказал бы ей этого. Ничего такого, что она могла бы понять в подобном смысле.
– Она могла бы вас удивить, – проговорил не очень-то внятно Кирквуд и удалился.
Лукас смотрел кузену вслед с мрачным видом. В Амелии его ничто не удивило бы. Эта женщина переменчива, как ветер.
Но не в этом дело. До тех пор пока он не узнает от нее то, что нужно, леди Амелия может меняться хоть пятьдесят раз за час. Теодор Фрайер больше не ускользнет от него.
Несмотря на то что Амелия до часу ночи не ложилась в постель, проснулась она рано. Обычно она предпочитала поспать подольше, но беспокойные мысли о Долли вынудили ее появиться в столовой задолго до восьми утра.
Она проворочалась с боку на бок всю ночь, вспоминая быстро пролетевшие два года, которые она провела со своей мачехой, и безуспешно пытаясь найти хоть какой-то ключ к загадке. И теперь вдруг подумала, не обнаружит ли она этот ключ в своих дорожных дневниках. У нее их было несколько, полных газетных вырезок, которые она вкладывала между страницами, и самых пестрых записей – от разных занимательных историй до рассказов Долли о ее путешествиях. Пока Амелия еще не могла путешествовать самостоятельно, в ее распоряжении только и находились записи о чужих странствиях.
Она поспешила к письменному столу у окна. Дневники лежали там аккуратной стопкой. Амелия извлекла из стопки последний по времени дневник и погрузилась в чтение. Увы, ничто из прочитанного не подсказало ей, почему Лукас интересуется Долли.
Со вздохом она вложила в дневник статейку о некоем шотландском разбойнике по прозвищу Шотландский мститель, который грабил на больших дорогах знатных и богатых англичан. Статейку передала ей вчера вечером Венеция. Разбойник определенно ненавидел отца Венеции – лорда Дунканнона за то, что он постоянно напоминал парню о его жертвах, но Венеция не понимала почему.
Потом Амелия записала в дневник рассказ Лукаса о походе в Дерну. Он рассказывал обо всем так живо и подробно, что Амелия почти чувствовала, как хрустит песок у нее на зубах. Неужели Уинтер и вправду ел верблюжатину?
Она перечитала записанное. Верблюд все-таки лучше, чем то, что пришлось проглотить алжирскому паше. Одна из его жен попыталась отравить пашу, но он отделался всего лишь расстройством желудка.
Должно быть, паша довел женщину до этого своим блудливым взглядом и неутолимым сладострастием. А может, ей опротивело наблюдать, как наложницы то входят в покои мужа, то выходят оттуда после занятий тем, о чем пишут в рассказах о гареме...
«Нас, пленниц, научили, как ублажать тело паши, покрывая поцелуями его широкую грудь и толстый живот. Потом нам было велено ласкать его «меч», сначала руками, а после губами».
Амелия покраснела до корней волос. Они с Венецией дико хохотали, когда впервые прочитали это. Ничего себе придумано! И как только женщины удерживались от смеха?
Сейчас все это не казалось ей нелепым. Если бы мужчина, такой, как... ну скажем, Лукас... лежал перед ней обнаженным и попросил, чтобы она ублажала его тело...
– Вы сегодня рано, дорогая, – проговорила от двери миссис Харрис.
Амелия так и подскочила. Господи, эта женщина прямо как Лукас, подкрадывается неизвестно откуда. Изобразив приветливую улыбку, она повернулась к компаньонке:
– И вы тоже.
Миссис Харрис подошла к буфету.
– Я решила, что мне стоит написать кузену Майклу письмо о майоре Уинтере как можно скорее.
Она взяла тарелку, положила на нее отваренных груш, тонко нарезанные ломтики холодного языка и большой ломоть хлеба.
– Если кто и умеет раздобыть информацию, так это ваш кузен.
Может, он сумеет пролить свет на то, что нужно майору от Долли.
– Просто не знаю, как бы я обходилась без его поддержки.
Это замечание возбудило любопытство Амелии.
– Это правда, что он дал вам деньги на то, чтобы открыть школу?
– Да. – Миссис Харрис уселась за стол для завтрака и намазала хлеб толстым слоем масла. – Я не могла бы начать дело на собственные средства.
– Но ведь вы никогда с ним не встречались. Я что-то не пойму. Если он ваш кузен, то почему...
– Он кузен моего покойного мужа, а не мой, дорогая. А мой муж всячески избегал своих родственников. – Миссис Харрис съела кусочек хлеба и вытерла губы с изяществом истинной леди. – Признаться, я не слишком вникала в это дело. В обмен на свою помощь кузен Майкл попросил меня только об одной любезности: чтобы я сохранила его инкогнито. Сказал, что это защитит меня от нежелательных пересудов. Он не хотел погубить мою репутацию после того, как мой муж, его родственник, погубил мою жизнь. Поскольку это было благороднейшее условие, я его приняла.
– Кто бы он ни был, у него прекрасные связи. Откуда он знает столько сплетен? Может, он сыщик с Боу-стрит?
Миссис Харрис хихикнула.
– Оставлю это вашему воображению. Не думаю, что это столь романтично. Кстати, судя по его почерку, он человек немолодой. Буквы у него какие-то неуверенные и словно бы написаны дрожащей рукой.
– Быть может, он нарочно так пишет, – предположила Амелия, но веселый ответный смех компаньонки дал ей понять, что выдумка ее успеха не имеет.
И сама Амелия, и другие девушки в школе чего только не придумывали насчет благодетеля миссис Харрис. Тайный обожатель, оставленный любовник, богатый султан, из дальней дали мечтающий о хорошенькой вдовушке...
Внезапный и очень громкий стук в дверь дома заставил Амелию вздрогнуть и выпрямиться.
– Вы кого-то ждете?
– Нет.
Когда новый лакей Джон пришел спросить, примут ли они майора Лукаса Уинтера, Амелия и ее компаньонка обменялись удивленными взглядами.
– Он явился с визитом в такой ранний час? – задала вопрос миссис Харрис.
– Да, мадам. Он говорит, что леди Амелия согласилась давать ему уроки.
– Я совсем забыла об этом, – со стоном произнесла Амелия. Миссис Харрис поглядела на нее в изумлении, и та пояснила: – Я обещала научить его, как вести себя в английском светском обществе.
– Прикажете провести джентльмена сюда? – спросил Джон.
– Само собой разумеется, – улыбнулась миссис Харрис. – Это так занимательно.
