Он похлопал Амелию по колену, и она резко оттолкнула его руку.
– Со временем, – заговорил он холодно, – вы оцените разумность добрых отношений между супругами. Потому что мы непременно поженимся. И вы не станете возражать против этого к тому времени, когда мы приедем в Шотландию.
Страх Амелии превратился в ужас. Ей пришел в голову единственный способ, при помощи которого Помрой намеревался добиться ее согласия.
– Я не собираюсь выходить за вас замуж! И если вы намерены добиться силой моей руки, лишив меня девственности...
– Разумеется, нет! – Помрой выпятил грудь. – Я не таков, как этот ваш американский приятель, подтолкнувший меня заняться той женщиной, которую он знал всего несколько дней.
– И вы предпочли выжидать удобного момента, чтобы ее похитить, – произнесла Амелия с горькой иронией. – Майор Уинтер никогда не совершил бы ничего подобного. И я уверена, не допустит, чтобы это совершили вы. – Она всем сердцем надеялась, что так оно и будет. – Он догонит вас еще до того, как мы приедем в Шотландию. Меня ждут на обед у лорда Кирквуда. Если я не приеду, майор начнет поиски.
– Он этого не сделает или по крайней мере сделает тогда, когда уже будет поздно. Я это предусмотрел.
От этих зловещих слов у Амелии сжало горло. Она лихорадочно принялась дергать и тянуть свои оковы, однако они, несмотря на то что были шелковыми, не поддавались.
Видя ее отчаянные попытки освободиться, Помрой смягчился и, видимо, решил проявить заботу о своей пленнице.
– Быть может, вам станет легче, если вы чем-нибудь подкрепитесь, раз уж пропустили обед. Я захватил с собой провизию. Не желаете ли сыра с хлебом? Или немного вина?
В надежде на то, что он ее развяжет, Амелия сказала:
– Конечно, желаю. Если вы развяжете мне руки...
– Этого я, к сожалению, сделать не могу, – произнес он снисходительным тоном отца, который старается уговорить непослушного ребенка. Достал фляжку с вином и отвинтил крышку. – Но вы можете воспользоваться моей помощью.
Он поднес фляжку к ее губам, но Амелия медлила, вспомнив о слабительном. Словно угадав ее мысли, Помрой улыбнулся и отпил глоток.
– Ну, видите? Совершенно безопасно. Я.ни в коем случае не причинил бы вам вреда.
– Эти веревки свидетельствуют о другом.
Она выпила немного вина, тошнотворно сладкого портвейна, который терпеть не могла.
– Если вы перестанете дергаться, ангел мой, эти шелковые узы не натрут вам кожу. Я специально подбирал мягкую материю.
Он предложил Амелии еще вина, и она, только теперь осознав, насколько ее мучила жажда, выпила его охотно. Помрой одобрительно улыбнулся:
– Я так и знал, что вино придется вам по вкусу. Леди любят сладкое.
«Даже солдату время от времени требуется что-нибудь сладкое», – вспомнила Амелия.
Отчаяние охватило ее. Как ей хотелось сейчас взять назад жестокие слова, брошенные Лукасу сегодня днем! Он, может, и негодяй, но своего внимания он ей не навязывал. И даже то, как он за ней ухаживал, было отчасти результатом ее ошибки. Если бы она не позволила ему поцеловать себя в тот вечер, когда они познакомились, он скорее всего не стал бы использовать поцелуи с целью получить от нее нужные ему сведения.
– Хотите еще вина? – спросил лорд Помрой.
– Нет.
Вино, которым он ее напоил, вызвало тяжесть в желудке. И почему Помрой так уверен, что Лукас не последует за ними?
Маркиз завинтил пробку на фляжке и принялся проверять, что у него есть из провизии.
– Съедите что-нибудь? Хлеба с маслом?
– Я хочу лишь одного: чтобы вы меня развязали.
– Понимаю, что это вас беспокоит, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы вам было удобно.
– Удобно! И вы называете удобным быть связанной, как свинья, которую везут на рынок!
– Это все лишь до тех пор, пока не подействует лауданум – настойка опия.
Амелии стало зябко.
– Опий? – Когда же он дал его ей... о нет, только не это! – В вине был опий? Но ведь вы тоже пили вино!
– Верно. Но я почти невосприимчив к его действию в отличие от многих людей.
Амелии снова стало трудно дышать. Или это лауданум вызывает перебои в дыхании? И какой-то странный, до сих пор неизведанный жар в крови? И от этого отяжелели веки?
Внезапно ей ужасно захотелось спать.
– Вы... отравили меня...
– Разумеется, нет. Я дал вам ровно столько, сколько вас успокоит, вот и все. Не бойтесь, ангел мой. Я хорошо знаком с лауданумом. Мне давали его много лет назад, чтобы унять боль от ран, полученных в сражении. С тех пор я и стал любителем опиума.
Она закрыла глаза.
– Значит, в-вы... наркоман?
– Если вам угодно, называйте это так.
Это сделало Помроя более интересным. Нет, что она только думает? Это проклятое снадобье затуманило ее разум.
– Мне никак не угодно называть это... – Амелия тряхнула головой, чтобы прояснить ее. – Что я сказала?
– Ничего, дорогая.
Он погладил ее по щеке. Или это воспоминание о том, как Лукас...
Амелия откинулась назад и едва не упала с сиденья на пол.
– Я не хочу... Я не... Он улыбнулся:
– Отдохните, мой ангел. Потом вы почувствуете себя лучше.
Голос его доносился до Амелии словно из туннеля. Сквозь туман она видела, как Помрой кладет ее ноги себе на колени и начинает развязывать узлы.
– А теперь попробуем устроить вас поудобнее... Сон поглотил ее.
Глава 15
Дорогой кузен,
произошло нечто совершенно ужасное. Мы держим это в тайне, пока не уясним больше, но я знаю, что могу положиться на Вашу рассудительность. Лорд Помрой похитил мою несчастную подопечную! Я должна, непременно должна была прислушаться к Вам: он настоящее чудовище! И теперь я самая несчастная из попечительниц, ибо пренебрегла своим долгом самым вопиющим образом.
Ваш отчаявшийся друг
Шарлотта.
– Ради Бога, Уинтер, сядьте!
Лукас перестал мерить комнату шагами и устремил на своего кузена полный тревоги взгляд.
– Она опаздывает.
– С женщинами это случается. Вот и матушка еще не спустилась.
– Да, но Амелия обычно пунктуальна.
– И вы в этом уверились всего за неделю знакомства с ней? – Кузен Лукаса усмехнулся. – Выходит, ваше расследование продвигается успешно.
– Не столь успешно, как бы мне хотелось.
Лукас сел, но почти тотчас встал, слишком возбужденный, чтобы хоть какое-то время оставаться на месте.
