Он рассмеялся.
– Рад, что заслужил ваше одобрение, – чуть хрипло произнес он с сильным гэльским акцентом, отчего ее вдруг бросило в жар, и слегка понизил голос: – Теперь я, кажется, могу предположить, что заставило вас так хмуриться всего несколько минут назад. Вы пытались понять, кто из джентльменов придерживается старых обычаев.
Разрываясь между желанием рассмеяться и возмутиться, она возразила:
– Ну конечно же, нет!
– Значит, вы пытались представить себе короля в его светлых панталонах?
– Нет, ничего подобного! Если хотите знать, я пыталась… – она огляделась, подыскивая подходящий предлог, – уловить мотив, который играют волынщики. Я очень люблю шотландские баллады – собираю их. – А затем с легким вызовом добавила: – Надеюсь, что когда-нибудь моя коллекция увидит свет.
Он продолжал разглядывать танцевальный зал.
– Высокие порывы.
– Вы меня осуждаете? Большинство людей считают, что благородной леди не пристало заниматься такими делами.
– Я не имею права вас осуждать. – Он искоса взглянул на нее. – И зачем? Неужели у вас из-за этого неприятности с мужем?
– Я не замужем, сэр, – ответила она с легкой улыбкой.
– Ах, значит, ваши родители осуждают вас.
– Папа действительно считает, что это глупо, но терпит. – Она принялась энергично обмахиваться веером. – Вам кажется, что он доставляет мне огорчения?
– Вовсе нет. Просто я считаю, что молодым леди следует предоставлять больше свободы.
– Вы в самом деле так думаете?
Миссис Харрис постоянно предостерегала ее и советовала опасаться мужчин, поддерживающих идею свободы для женщин, потому что зачастую это могло означать лишь одно – свободные нравы в обращении с ними. Незнакомец вовсе не походил на охотника за приданым. К тому же он не знал, кто она такая, так что вряд ли у него к ней был корыстный интерес.
Венеция недоверчиво улыбнулась:
– И вы готовы предоставлять свободу вашей жене?
– Ни в коем случае, – он понизил голос до шепота, – если мне посчастливится жениться.
Легкая дрожь пробежала по спине девушки. Но что происходит? Ее так волнует совершенно незнакомый мужчина. Конечно, всему виной его сногсшибательный костюм, вот и все. В своем великолепном килте он выглядел «лихим шотландским парнем» – героем баллады «Шотландский горец».
Но дело не только в этом. Его карие, с золотистыми крапинками глаза все же кого-то ей напоминали…
– Мы с вами когда-нибудь встречались, сэр?
– А разве вы не помните, Флора? Вы же помогли мне скрыться от англичан после Куллодена. – Слова его звучали шутливо, хотя лицо сохраняло серьезность, что как-то совсем уж не вязалось со смеющейся и кружащейся вокруг них толпой.
– Я имею в виду другое. Встречались ли мы когда-нибудь в реальной жизни?
– Понятия не имею, ну откуда же мне знать? – Тут он наклонился и прошептал: – Но если вы поведаете мне, кто на самом деле скрывается под этой маской…
– Сначала вы, – твердо заявила она.
– О, ни за что. – Он рассмеялся. – Я не хочу рисковать. Вдруг вы откажетесь разговаривать со мной, сославшись на то, что нас не представили друг другу, как полагается.
Ох, ну и ловкач же он!
– А что заставило вас думать, будто я из тех, кто строго соблюдает условности? – спросила она с лукавой улыбкой.
– То, как вы держитесь. Ваша речь и благородные манеры. – Его взгляд скользнул по ее губам, и что-то промелькнуло в его глазах, отчего по коже побежали мурашки. – И разговор с таким человеком, как я, заставляет вас так сильно нервничать. Вы не сможете успокоиться, пока не узнаете, кто я на самом деле.
– Это просто нелепо – Она не желала признавать истинность его слов. – Раз полковник вас пригласил, значит, вы его друг, а я сомневаюсь, что у него могут быть неподходящие друзья.
– А что, если меня пригласило Общество шотландских кельтов? Этой компании вы тоже доверяете?
– Абсолютно. Я посещала лекции, организованные этим обществом в Лондоне, так что вполне уверена в его респектабельности! – Она прищурилась. – Возможно, я могла видеть вас на одной из лекций.
– Очень может быть. – Но его веселая усмешка подсказывала ей, что она далека от истины.
– Или… – Она слегка отступила и внимательно посмотрела на него.
Его хорошие манеры свидетельствовали о том, что он не простой шотландец. Значит, он аристократ или офицер или то и другое. У него была военная выправка, не говоря о шраме…
– Может, вы служили в шотландской гвардии?
– Нет, – возразил он с такой поспешностью, что она поняла, что попала в точку.
– Это могло бы объяснить, где я вас видела, – продолжала настаивать девушка. – Ведь офицеры гвардейского полка посещают светские приемы в Лондоне.
Его костюм, судя по всему, тоже был переделан из военной формы. Во всяком случае, крепкая кожаная сумка и прочные перекрещенные ремни не имели ничего общего с тем, что мог бы носить настоящий Красавчик принц Чарли.
– Нет, – возразил он уже более твердо, – прекрасное предположение, но это не так.
– А вот и я, – вмешалась тетушка Мэгги, внезапно вынырнувшая из толпы. Окинув Красавчика принца Чарли беглым оценивающим взглядом, она произнесла: – Простите, сэр, мы уже встречались? Готова поклясться, что да.
– Я сказала ему то же самое! – с торжеством воскликнула Венеция. – Он мне точно кого-то напоминает.
– Сэр Аласдэр Росс! – вдруг осенило тетушку. – Припоминаешь, дорогая? Тот баронет, что жил по соседству с вашей семьей. Те же глаза, тот же массивный подбородок. Тот человек много лет назад умер, но, возможно, это родственник.
– Так оно и есть. – Ее романтический герой напряженно улыбнулся. – Он мой дальний родственник.
– Держу пари, не очень дальний, потому что вы так похожи на него, словно вы его сын. – Тетушка Мэгги окинула собеседника критическим взглядом. – Ведь у него и в самом деле был сын. Ты не помнишь его, Венеция? Я знаю, тебе было всего восемь, но…
– Я никогда не забуду Лахлана Росса!
Так вот в чем дело! Вот кого напомнил ей незнакомец! Мальчишку, который прозвал ее Принцессой Гордячкой.
Она часто думала о нем все эти годы. Последний раз она видела наследника баронета, когда ему было шестнадцать. Как все юноши в этом возрасте, он был бунтарем, протестующим против всех и вся, и ему совсем не хотелось обращать внимание на какую-то там девчонку. Поэтому она, пряча свою гордость, притворялась, что он ее совсем не волнует, и отпускала всякие язвительные замечания по поводу его небрежной одежды и деревенских манер.
