Исчезли, сгинули без следа. Никого из них нет. Слезы ручьями катились по щекам Венеции. Только в соседнем поместье кипела жизнь. Члены клана Россов возделывали землю, мастерили винные бочки и обслуживали винокурни. Женщины занимались стиркой, пока их дети играли и собирали вереск. Лахлан боролся за то, чтобы удержать людей на земле, в своих домах, обеспечить их всем необходимым, даже если придется ради этого рисковать жизнью.
Теперь, когда она узнала, почему он совершил это дурацкое похищение, было невыносимо стыдно вспоминать, какими оскорблениями она его осыпала. В особенности после того, как увидела отцовские земли, покоившиеся в гробовой тишине, нарушаемой только блеянием овец.
Венеция вытерла слезы, застилавшие ей глаза. Шевиотовые овцы бродят повсюду, они заполонили все пастбища, топтались на каждом холме. Они паслись даже в узком, заросшем травой ущелье на границе их владений, где Лахлан любил ловить рыбу.
Неужели нужно у нее отнять даже этот крошечный кусочек детства? Ярость охватила девушку, и она принялась разгонять овец, пытаясь заставить их уйти из ущелья, но они только отбежали на несколько футов и снова уткнулись в траву.
– В этом нет никакого смысла, – услышала она позади себя чей-то низкий голос. – Даже если вы выгоните их из этого ущелья, они уйдут в другое. В любом случае это не их вина, верно?
Сердце в ее груди, сжалось, когда она, обернувшись, увидела Лахлана. Он наблюдал за ней, прислонясь к тому самому корявому дубу, который ему так нравился в детстве. Со взъерошенными волосами, в грязных рабочих брюках, он выглядел точно так, как шестнадцать лет назад. Венеции захотелось броситься в его объятия.
Она едва не расплакалась. Он больше не был восхитительно своенравным Лахланом времен ее детства.
– Да, овцы в этом не виноваты, – сказала она, полная мрачных предчувствий. – Но моей вины в этом тоже нет.
Лахлан оттолкнулся от дерева.
– Я не говорил, что обвиняю вас.
– Вам не следовало сюда приходить. Кто-нибудь может вас увидеть.
Он пожал плечами:
– Кто-нибудь мог увидеть и вас, но это не помешало вам бродить здесь.
– Вы все это время следили за мной?
– Да.
– Зачем?
Вопрос, похоже, смутил его.
– Просто так.
Венеции захотелось закричать во весь голос. Он преследовал ее и теперь не может сказать зачем?
– Прекрасно, – сказала она, поднимаясь на холм позади домов.
Он легко догнал ее.
– Вам не следует бродить одной.
– Я не одна. – Венеция подобрала юбки и ускорила шаг. – Мне составляют компанию овцы.
На вершине холма она остановилась и посмотрела на Лахлана.
– Почему вас волнует, что я делаю, раз это никак не влияет на ваши планы? – От внезапного подозрения ей стало не по себе. – Вы думаете, что я собираюсь бежать?
– Не сходите с ума, – прорычал он, подходя к ней.
– Зачем же вы стали рисковать и отправились туда, где вас могут увидеть…
Он прервал ее речь поцелуем, крепким поцелуем, имеющим целью заставить ее замолчать. Это так ошеломило девушку, что в первый момент она не сопротивлялась. Но лишь до тех пор, пока не вспомнила, что это всегда начиналось так – он целовал ее, притворяясь, что между ними все может сложиться иначе, а после того напоминал ей, что они не могут быть вместе.
Она была уже по горло сыта этой игрой. Когда он попытался углубить поцелуй, она отстранилась.
– Не смейте! – воскликнула она и бросилась вниз по проходу между двумя домами, стараясь сдержать слезы.
– Это почему же? – Последовав за ней, он схватил ее, обняв за талию. – Я хочу всего лишь один поцелуй.
В том-то и беда. Он ищет мимолетного удовольствия.
– Два дня назад вы даже не побеспокоились спросить, как у меня дела. – Венеция сердито посмотрела на него. – А теперь вы хотите, чтобы я вас целовала?
По лицу Лахлана было заметно, что он расстроен.
– Я не… я хотел… Как вы поживаете?
– Прекрасно. А вы?
Ее отстраненный тон заставил его нахмуриться.
– Довольно скверно.
– Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, – сказала она, строго поджав губы.
– Силы небесные, почему вы ведете себя так, будто мы никогда…
– Есть там кто-нибудь? – послышался окрик откуда-то сбоку.
Они застыли. Оглядевшись, Лахлан заметил боковую дверь в ближайшем домишке. Он быстро втолкнул Венецию внутрь и осторожно закрыл за собой дверь. Затаив дыхание, они прислушивались к тому, что происходит снаружи. Кто-то прошел мимо них, а потом, убедившись, что тут никого нет, удалился.
Лахлан потянулся к девушке, но она увернулась, прежде чем он успел к ней прикоснуться. Но тут Венеция споткнулась обо что-то и чуть не упала. Оглядевшись, она увидела массу миткалевых мешков, набитых чем-то мягким. Видимо, домик использовали для хранения овечьей шерсти.
Обогнув груду мешков, девушка направилась к другой двери. Если Лахлан решил, что может вот так заявиться сюда, чтобы просто развлечься с ней, то он сильно ошибается.
Но ей следовало догадаться, что самонадеянный нахал так легко не отступится. В два прыжка он настиг ее и снова крепко прижал к своему телу.
– Отпустите меня! – крикнула она, пытаясь вырваться.
– Сначала я хочу получить свой поцелуй, – хрипло произнес он.
Освободившись, она повернулась к нему лицом.
– Я уверена, что любая девушка из вашего клана будет счастлива поцеловать лэрда. – Голос ее задрожал, и она попятилась к выходу. – К тому же вы не испытываете ненависти к их отцам.
В тусклом свете, проникающем сквозь небольшие окошки, Лахлан казался даже выше ростом, он почти касался головой низкого потолка, когда вновь приблизился к ней.
– Мне не нужны их поцелуи.
– Вы забыли, что я дочь Дунканнона? – с насмешкой спросила Венеция. Она, слава Богу, уже почти добралась до двери.
– Меня совершенно не волнует, чья вы дочь, – раздраженно заметил он.
– А мне кажется, вас волнует только это. Похоже, что лично до меня вам нет никакого дела.
Венеция ухватилась за ручку двери и потянула, но Лахлан оказался рядом. Он уперся двумя руками в дверь с обеих сторон от нее, так что девушка оказалась в ловушке.
– Всего один поцелуй. – Глаза его ярко светились в полутьме. – Подари мне хотя бы это.
– Зачем? – Венеция уперлась руками в его мощную грудь, но не смогла сдвинуть его с места. Отчего он такой огромный, такой неодолимый… такой настойчивый? – Вы ведь уже сказали, что не хотите жениться на мне и что у нас нет будущего. Так зачем же вам целовать меня? – Она насмешливо приподняла бровь. – Может быть, вы решили совратить дочь Дунканнона, чтобы побольнее отомстить ему?
